С распадом СССР Россия в одночасье лишилась практически всех своих военных баз не только за рубежом, но и в бывших советских республиках. Кое-что, правда, осталось, к примеру база Черноморского флота в Крыму, но жалкие остатки былого могущества не могли обеспечить главного – государственной безопасности. Лишь каким-то чудом нас не разнесли по кускам, как Югославию. Но в последние несколько лет российские власти прилагали титанические усилия по реставрации нашего былого могущества, и кое-что им удалось сделать. Россия вернулась в Среднюю Азию, частично на Кавказ, а в ближайшей перспективе должна укрепиться в Белоруссии, Молдавии и на Украине. Собственно, если исключить Прибалтику, наши позиции 20-летней давности почти восстановлены.
В начале 90-х многим казалось, что Россия потерпела сокрушительное поражение в геополитической игре и вряд ли когда-либо сможет вернуть себе утраченные позиции, не говоря уже о военном присутствии в странах ближнего и тем более дальнего зарубежья. А наше присутствие в тлеющих «горячих точках» бывших союзных республик обусловлено государственными интересами.
«Дислокация российских военных в конфликтных регионах действительно служит решающим фактором сдерживания новых войн, – говорит руководитель Академии геополитических проблем генерал-полковник Леонид Ивашов. – Но это не только миротворчество в чистом виде, здесь у нас задачи посложнее. Охлаждая пыл участников конфликта, наша страна добивалась не только прекращения боевых действий, но и сохранения своего контроля над тем или иным регионом. Наше военное присутствие даёт возможность влиять на политику соседних государств. И это – наши стратегические государственные интересы. Сохраняя военный, а значит, и политический контроль над теми или иными территориями, Россия сможет активно влиять на международные процессы, извлекая из этого не только внешнеполитическую, но и экономическую выгоду. Ведь проблемные регионы, как правило, находятся на важных участках уже существующих или строящихся стратегических транспортных, газовых и нефтяных магистралей».
Нынче в Москве принято зорко следить за соблюдением геополитического паритета. Мир вокруг нас меняется: борьба за обладание природными ресурсами вынуждает одних, сбросив овечью шкуру, явить миру волчий оскал, а других соответственно отвечать агрессору на понятном ему языке силы. Есть, правда, и другой путь: во всём уступать требованиям Вашингтона, как это делала, например, Югославия. Но итог будет тем же: сначала от СФРЮ откололи все союзные республики, оставив Сербию в одиночестве, а теперь взялись и за неё, оттяпав исторические сербские земли – Косово и Метохию.
И это, по-видимому, ещё не конец, ибо при молчаливом попустительстве президента Тадича вся Сербия в недалёком будущем легко уместится в границах Белграда. Понятно, что сербский путь непротивления силе Запада нам не подходит. Значит, остаётся одно – позаботиться о собственной безопасности. Ответом на американскую ПРО в Польше и Чехии должно стать наращивание нашего военного присутствия не только в Таджикистане, Узбекистане и Киргизии, но и в Грузии, на Украине, в Молдавии и в Белоруссии. А также в Сирии, на Кубе и в Венесуэле.
С Белоруссией всё понятно: всё-таки в перспективе мы рано или поздно образуем единое государство. У Минска с Москвой геополитических противоречий нет, полное взаимопонимание. И как следствие президенты Дмитрий Медведев и Александр Лукашенко легко договорились разместить в Белоруссии новые военные объекты, обеспечивающие коллективную безопасность стран – членов ШОС. Военные эксперты считают, что Из пяти ракет американская ПРО сбивает от силы две, при этом она совсем «не видит» крылатых ракет с ядерными боеголовками.
Ещё год назад молдавский президент Владимир Воронин настойчиво требовал замены российских миротворцев в Приднестровье на международный контингент. Вице-премьеру Сергею Иванову тогда пришлось долго убеждать Воронина в том, что российское присутствие в зоне погашенного конфликта сохранится до тех пор, пока там будет оставаться российская собственность – имущество 14-й армии. Вывезти его российская сторона должна была ещё семь лет назад, как это было зафиксировано стамбульскими соглашениями 1999 года. Но выйти из Приднестровья означало не только бросить на произвол судьбы непризнанную республику, но и в перспективе утратить возможность обустроить там российскую военную базу.
Но сегодня, после того как президент Украины Виктор Ющенко договорился с румынским коллегой Траяном Бэсеску «решить приднестровский конфликт собственными силами», без участия Молдавии, у Воронина ещё есть время на то, чтобы не только согласиться с увеличением российского присутствия в Приднестровье, но и дать добро на обустройство военных объектов Российской Федерации хоть под Кишинёвом. Переоценка ценностей у молдавского президента происходит медленно, но верно: ещё год-два, и судьбу Молдавии решат в Киеве и Бухаресте. Единственный выход сохранить государственный суверенитет – позвать на подмогу Москву.
Сегодня миротворческая группа российских войск в Приднестровье насчитывает около тысячи человек и включает в себя два мотострелковых батальона, батальон охраны, вертолётный отряд и несколько рот обеспечения. В ближайшее время контингент будет увеличен до размеров бригады. Причём среди новоприбывших, по слухам, будут не только вертолётчики. Согласно поставленной задаче приднестровские миротворцы смогут отчасти обеспечивать и безопасность Молдавии.
Восстанавливать своё былое военное присутствие в Средней Азии мы начали с Узбекистана, Киргизии и Таджикистана. Возвращаться в бывшие советские республики нашим военным было непросто: эти земли уже успели прибрать к рукам натовцы. Особенно сложно было вернуться в Узбекистан: помимо того, что президент Ислам Каримов был одним из организаторов антироссийского объединения внутри СНГ под названием ГУУАМ (Грузия, Узбекистан, Украина, Азербайджан, Молдавия), на территории его страны появилась одна из первых американских военных баз на постсоветском пространстве – Ханабад. Мало того, Каримов немало сделал для того, чтобы не пустить российских военных в Киргизию, в 2001 году на этой почве у Москвы и Ташкента чуть не случился конфликт похлеще, чем нынче с Киевом.
Но Каримов, как и Воронин, вовремя произвели переоценку ценностей. Несколько лет назад исламские боевики спровоцировали несколько пограничных инцидентов. Американцев просили помочь, но те остались глухи. А спецслужбы Узбекистана получили документы, подтверждающие, что исламисты ставили целью захват Самарканда и Бухары, и, что самое пикантное, у них была договорённость с американцами о невмешательстве последних. Такого вероломства Ислам Каримов американцам не простил: в 2005 году он потребовал ликвидации американской военной базы, а уже год спустя её осваивали российские военнослужащие. Теперь здесь находится центр оперативного развёртывания российских войск в Центральной Азии. А официальный Ташкент не только порвал отношения с американцами, но и хлопнув дверью покинул ГУУАМ.
Метаморфозы примерно того же порядка произошли и с киргизским руководством. Президент Аскар Акаев на словах строил добрые отношения с Москвой, но на деле всячески препятствовал передаче нашим военным аэродрома и авиашколы в Канте, где мы собирались построить крупнейшую в регионе базу российских ВВС. Зато в 2002 году неподалёку от Бишкека появилась американская военно-воздушная база Манас. А затем, как и в Узбекистане, последовали атаки исламистов.
К тому же у Акаева появились нерешённые территориальные проблемы с Узбекистаном и Таджикистаном, а решить их самостоятельно киргизский президент был не в силах. Чтобы обеспечить, по словам Акаева, «баланс сил» внутри страны, он дал добро на обустройство российской военной базы. И в 2003 году была открыта 999-я российская база, на которой теперь дислоцируются российские штурмовики Су-25. А весной 2005 года Аскар Акаев, как ранее и Ислам Каримов, потребовал вывода американских военных с территории Киргизии.
После того как к власти в республике пришёл Курманбек Бакиев, наши военные ещё больше укрепились на территории Киргизии. Теперь там находится ещё несколько военных российских объектов, к примеру, испытательная база противолодочного торпедного оружия, пункт обеспечения так называемой дальней связи с подводными лодками, находящимися на боевом дежурстве, и сейсмическая станция, обеспечивающая информацией наши ракетные войска стратегического назначения.
Показательно, что лидеры Узбекистана и Киргизии настояли на ликвидации американских военных баз лишь после того, как убедились либо в их несостоятельности, либо в вероломстве.
Нужно отметить, что сами республики Средней и Центральной Азии кровно заинтересованы в российском военном присутствии. Ведь неспроста их руководители вынуждены были диаметрально менять свои представления об обеспечении государственного суверенитета, возвращаясь под крыло Москвы. Дело в том, что без третейского судьи в среднеазиатских перипетиях зачастую разобраться невозможно.
Судите сами: таджикский Памир компактно заселён киргизами. На юге Узбекистана, в Самарканде и Бухаре, подверженных влиянию исламских экстремистов, проживают таджики. Зато на территории Киргизии располагаются целых четыре узбекских анклава. При этом государственные границы очерчены лишь на бумаге, в реальности обеспечить целостность границы бывшие советские республики не могут. Доходит и до перестрелок между пограничниками: не так давно территориальные претензии с помощью автоматов выясняли военнослужащие Узбекистана и Таджикистана.
А под боком – Афганистан, который хоть и просится в состав СНГ – в этом году страна даже подала официальную заявку на членство, – но, мягко говоря, не является фактором стабильности в регионе. Через границу пешком ходят исламские фундаменталисты, пронося на территорию среднеазиатских республик не только оружие и наркотики, но и чуждую идеологию.
Одна надежда на российских военных. И особенно нужны они в Таджикистане. Президент Эмомали Рахмонов долгие годы тянул с открытием российской военной базы, пока безопасность республики обеспечивали наши пограничники. Но в декабре 2004 года Россия официально завершила передачу Таджикистану памирского участка таджикско-афганской границы, и наши пограничники оттуда ушли. Правда, оставались ещё оперативная группа погранслужбы ФСБ России и советники при каждом из погранотрядов, но в Душанбе быстро поняли, что без наших военных им придётся солоно.
Меньше чем через месяц России удалось получить в собственность оптико-электронный узел системы контроля за космическим пространством «Нурек», а чуть позже на базе 201-й мотострелковой дивизии была развёрнута военная база. Теперь три российских полка дислоцируются в Душанбе, Кулябе и Курган-Тюбе, а, кроме того, в Таджикистане размещаются дивизион установок системы залпового огня «Град», авиагруппа (пять Су-25), вертолётная эскадрилья, зенитно-ракетный полк, самоходный артиллерийский полк, а также отдельный батальон разведки и радиоэлектронной борьбы. Группировка войск располагает сотней танков и тремя сотнями БМП, БТР и БРДМ, а её численность стремится к 8 тыс. человек. При этом Россия не платит за эту военную базу ни копейки – вопрос об оплате снял лично Эмомали Рахмонов.
После того как Грузия совершила вооружённую агрессию в отношении Южной Осетии, у России открылись дополнительные возможности и в этом, казалось бы, утраченном для российского влияния регионе. Президент Южной Осетии Эдуард Кокойты уже дал добро на обустройство большой военной базы на территории республики, со дня на день с аналогичным предложением должен выступить и его абхазский коллега Сергей Багапш. В новых политических реалиях военное присутствие России будет не только обеспечивать безопасность нашей страны на Кавказе, но и станет противовесом американскому присутствию в регионе. И, как знать, не приведёт ли изменение линии геополитического противостояния к смене руководства в Тбилиси или переоценке ценностей в Баку?
Сегодня ситуация с Узбекистаном и Киргизией может повториться в Азербайджане. Президент Ильхам Алиев идёт на второй срок, при этом американцы, как всегда, поддерживают не столько этого своего протеже, сколько растущую оппозицию. Но не факт, что Алиев будет продолжать закрывать на это глаза, скорее всего он поступит точно так же, как его узбекский и киргизский коллеги. Правда, в отношениях между Баку и Москвой стоит Ереван: два года назад, после жёстких заявлений министра обороны Азербайджана Сафара Абиева о готовности его страны «принять все меры для восстановления своей территориальной целостности, включая Нагорный Карабах», наши отношения были сильно подпорчены.
Тогдашний министр обороны Сергей Иванов объявил о готовности прислать в Степанакерт российских военных. Спустя год Иванов повторил своё предложение. Естественно, в Баку отреагировали очень нервозно. Но сейчас, когда американцы наверняка поведут себя так, как они всегда вели себя на постсоветской территории – подставляя своих протеже, – Ильхам Алиев может не только закрыть глаза на ввод наших вооружённых формирований в Степанакерт, но и на более решительные шаги. Во всяком случае, наши военные аналитики предрекают, что в недалёком будущем российская военная база появится и в Азербайджане – и об этом будет ходатайствовать сам Алиев.
Иными словами, в последние годы наши военные вернулись на границы бывшего СССР, обеспечив таким образом зону безопасности вокруг России. Как показывают последние события, руководители Венесуэлы, Кубы и Сирии также предложили нашей стране создать на их территории крупные военные базы. И на Ближнем Востоке, и тем более в Латинской Америке, мы создадим немало проблем Соединённым Штатам. Однозначно нас станут ещё меньше любить в Европе и тем более в Америке. Но мы сможем обеспечить хотя бы подобие военного паритета. При этом обеспечивая не только нашу собственную безопасность, но и ограждая дружеские нам страны от нападений. К тому же наша страна получит не только внешнеполитические дивиденды, укрепившись в привычной для себя роли великой державы, но и значительные экономические выгоды. Ведь контролировать иногда гораздо выгоднее, нежели иметь.
