Ещё в августе нам сказали о появлении вакцины от коронавируса. Потом выяснилось, что она ещё до конца не испытана. Стоило ли тогда так радоваться раньше времени?
Так уж сложилось, что мир современного человека состоит из трёх действительностей. Той, что демонстрируют нам СМИ, той, что разворачивается в лентах соцсетей, и той, в которую мы интегрированы физически: в наши дома, квартиры, улицы и офисы.
В августе в медиадействительности объявили о создании вакцины от коронавируса и победе науки над новой «чумой». Соцсети на новость отреагировали вяло, к октябрю из всей моей многочисленной френдленты только один человек (не считая различного рода публичных чиновников) поступил добровольцем для испытания на себе чудо-препарата. Ну а третья действительность – соседи, коллеги и offline-друзья. Они продолжили заражаться, тяжело болеть и сетовать на скорую помощь, которую можно сутками ждать и не дождаться.
Ковид стал для всех объективной действительностью. То, что зараза чудесным образом обходит конкретно нашу семью, – заслуга загородного образа жизни и высоких технологий, все физические контакты с незнакомыми людьми сведены к нулю. Те же друзья и соратники, кто вынужден ежедневно пользоваться общественным транспортом, стоять в очередях и пользоваться лифтом в многоэтажках, стабильно сигнализируют о положительных covid-тестах. Неудивительно – сейчас за сутки в России регистрируется около 16 тыс. новых заболевших.
А где же чудо-вакцина? Где волшебные препараты, которые глава Фонда прямых инвестиций уже пообещал с ноября экспортировать на внешние рынки? И почему мой земляк и давний знакомец депутат Госдумы Валерий Гартунг, участвовавший в испытании этой самой «Спутник V», сообщает, что заболел коронавирусом?
Выходит, нас опять ***? Или ненамеренно обманули? Нет-нет, наверное, просто поспешили! Поспешили обнадёжить, успокоить. Аккурат перед сентябрьскими выборами. Вот только врать и манипулировать ведь тоже нужно с умом. И если человека раз за разом вводят в заблуждение, дают ему ложные надежды и обещания, то через какое-то время он перестаёт верить даже в чистейшую очевидную правду.
