Владимир Путин 1 сентября провёл открытый урок в одной из школ Ярославля. В таком формате президент России выступил первый раз. Впрочем, своим вниманием молодёжь он не оставлял в течение всего лета, посещая разного рода форумы. Очевидно, что Кремль озабочен проблемой привлечения молодёжи. Однако похоже, что путей её разрешения пока не найдено, отчего президенту приходится заниматься решением вопроса самостоятельно.
Общению с новым поколением в нынешнем году Владимир Путин уделил как никогда много времени. 21 июля он провёл «Недетский разговор» с учащимися образовательного центра «Сириус», транслировавшийся в прямом эфире. В связи с этим эксперты сначала заговорили о том, что подобным образом Кремль пытается модернизировать формат традиционной прямой линии, который явно начал себя изживать, – так, в 2017 году её посмотрели на миллион человек меньше, чем прежде. Вероятно, свою роль сыграло то, что «прямые линии» превратились в челобитные к президенту с просьбами решить проблему, наказать местного главу и вообще явить чудо. На этом фоне беседа с молодёжью выглядела намного оптимистичнее и живее.
Однако скоро стало ясно, что на молодёжь у Кремля явно имеется особая ставка. 20 августа президент встретился и поговорил с юными россиянами на Всероссийском молодёжном образовательном форуме «Таврида», в том числе о политике и экономике. В конце ноября Путин посетит Всемирный фестиваль молодёжи и студентов в Сочи.
Причина такого внимания понятна – на носу президентские выборы, голосовать на которые придёт молодёжь. Та самая молодёжь, родившаяся при правлении Путина и не видевшая никого другого, кроме разве что Дмитрия Медведева, в любом случае выглядевшего «номером два». Эту молодёжь уже не напугаешь страшилками про лихие 90-е и «наступлением НАТО» – для нового поколения поездки в Европу стали частью обыденной жизни. К тому же молодёжь активна и в случае чего может выйти на улицы, что показали события минувшей весны. Как вести себя с этим поколением?
Социальные лифты застряли
Молодёжной политикой в Кремле пытались активно заниматься и прежде. Самым известным примером стало движение «Наши», созданное администрацией президента России путём реорганизации молодёжной организации «Идущие вместе» и просуществовавшее с 2005 по 2013 год. Лидер «Наших» Василий Якеменко тогда убедил старших товарищей, что именно он может повести молодёжь за собой и указать ей правильный путь. Однако нового комсомола не вышло, чему были объективные причины. В то время в Кремле боялись «оранжевой революции», потому главной задачей Якеменко стало формирование корпуса провластно настроенных групп молодёжи, которые в случае чего заняли бы улицы раньше, чем оппозиционеры. При этом были розданы щедрые авансы – так называемым «комиссарам» «Наших» обещали, что они станут новой политической элитой страны. Ежегодно «Наши» собирали лагерь на Селигере, где готовили свои проекты по обустройству России. Перед ребятами выступали крупные политики, включая Путина и Медведева, общественные деятели, журналисты. Каждый год СМИ сообщали бюджеты лагеря, которые оценивались в десятки миллионов долларов. Однако в итоге власти, видимо, поняли, что «лидерами мнений» среди молодёжи «Наши» так и не стали, а большинство студентов и школьников не стремятся в ряды движения. Одной из причин этого, кстати, стало как раз то, что обещанные социальные лифты не сработали. Нет, представители, так сказать, номенклатуры «Наших» получили свои карьерные и финансовые выгоды, а вот большинство так и осталось без ничего. В результате движению сократили финансирование, и оно фактически перестало существовать. Правда, некоторые ответвления «Наших» – такие как «СтопХам» или «Хрюши против» – зажили автономной жизнью. Но всё же трудно было сказать, что они стали частью государственной молодёжной политики.
Чешский лидер Милош Земан заявил, что изначально ошибался на счёт президента России Владимира Путина, а также высказался в поддержку оказания помощи Украине.
Аналогичная судьба постигла и другие движения – «Россия молодая», «Молодая Гвардия Единой России», «Местные» и так далее. Однако от идеи возродить в каком-либо виде пионерию и комсомол в Кремле не отказались. В итоге в октябре 2015 года, в день рождения комсомола, Владимир Путин подписал указ о создании общероссийской детско-юношеской организации «Российское движение школьников». Учредителем организации стала Росмолодёжь, которой вместо Якеменко руководит Сергей Поспелов. «Государство должно воспитывать детей так, как это нужно государству, и не надо этого стесняться, – сказал Поспелов. – Основным должен быть вопрос перехода на новый уровень. Обучающиеся должны получать новые компетенции, которые дальше будут развиваться в ходе работы. Вот такая у нас идеология».
Взрослые не понимают детей
Обещания, как нетрудно заметить, знакомые. Однако насколько они реалистичны? Первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин отмечает, что российская идеология в последнее время очень эклектична: «То памятник жертвам ГУЛАГа открывают и останки царской семьи перезахоранивают, то возрождают нормы ГТО и школьное движение. Новая «пионерия» может столкнуться с тем же, с чем молодёжные движения в позднесоветское время, – формализмом подхода: тогда идейные в комсомоле были экзотикой и воспринимались либо как глупые, либо как циничные». В связи с этим Макаркин сомневается, что новая «пионерия» сможет кататься на «социальном лифте». То есть «пряника» в виде гарантированной карьеры не будет. Значит, нужно нечто другое, что побудит молодёжь следовать указанному курсу, то есть идеология.
Отсюда и появляются потуги создать концепцию молодёжной политики. Для Путина формируют «образ будущего страны», и молодёжь приглашают к диалогу: как никак она и есть будущее. По сути, образ будущего – это и есть та самая национальная идея, над которой элиты бьются уже четверть века, однако к решению этой загадки так и не приблизились. Недавно вот выяснили, что у молодёжи в моде рэп-баттлы. Возможно, в такой форме мы скоро увидим политические дискуссии. Но и тогда возникнет вопрос: это всё, на что способны кремлёвские идеологи?
Также, чтобы понравиться школьникам, в качестве ведущего на открытый урок с Путиным пригласили Диму Маликова, который если и является кумиром, то уже для тех, кому за 40. Очевидно одно: администрация президента мучительно ищет способы найти контакт с подрастающим поколением. Но пока не придумала, что ему предложить. А само поколение, как пела группа «Алиса», «молчит по углам».
«Возьмём винтовки новые»
Возможно, учитывая историю прокремлёвских молодёжных движений, Владимир Путин потому и не доверяет эту работу кому попало, ведя её в режиме ручного управления.
Вот только дети, которых водят на встречу к Путину, – кто они? Специально отобранные функционерами отличники из благополучных семей? Трудно представить, что на аудиенцию к главе государства попадёт деревенский сын потомственных алкоголиков, половина родственников которого отбывают срок в местах не столь отдалённых, а вторая половина мается без работы, показывая подрастающему поколению своим примером, что ловить здесь нечего. Хотя даже если бы такие дети и приходили на приём к президенту – он не добрая фея, чтобы по мановению волшебной палочки исправить их судьбы.
Учителя говорят, что, вместо того чтобы создавать аналог пионерии, государство должно было бы стимулировать педагогическую деятельность, поддерживать систему кружков и секций. Это работает в Москве, однако в глубинке ситуация совсем иная. От безысходности молодёжь начинает пить, употреблять наркотики. Разве на такой электорат рассчитывает президент?
Сегодня многие эксперты позитивно оценивают инициативу Минобороны по созданию Юнармии. Эта организация появилась в 2016 году. Её цель – научить школьников военному делу, стратегии и истории. Однако Юнармия, опять-таки, может объединить лишь тех, кто понимает патриотизм как маршировку в ногу с винтовкой на врагов, тогда как не меньшими патриотами, очевидно, могут считаться и дети, занимающиеся в научных кружках и выигрывающие олимпиады. Увы, в отличие от спортсменов юные «умники», завоёвывающие медали на престижных математических, биологических и прочих научных турнирах, не получают ни славы, ни наград.
Кстати
По данным Минздрава, в 2016 году на учёте в наркологических диспансерах стояло чуть более 56 тыс. несовершеннолетних. Однако далеко не все подростки, злоупотребляющие спиртным и веществами, становятся на учёт. Полицейская же статистика гласит, что за шесть месяцев 2016 года за распитие алкогольной и спиртосодержащей продукции в служебные помещения полиции было доставлено более 30,6 тыс. несовершеннолетних. В 2015 году в состоянии алкогольного опьянения несовершеннолетние совершили около 7,5 тыс. преступлений, а в 2016-м – почти 6,7 тысячи. Всего, по данным общественных организаций, алкоголь употребляют около 62% подростков.
