Версия // Власть // Почему военная полиция получилась совсем не такой, как её задумывали

Почему военная полиция получилась совсем не такой, как её задумывали

5482

Спецслужба Сердюкова

Фото: ИТАР-ТАСС
В разделе

В России официально создан институт военной полиции – соответствующий закон недавно подписал президент Владимир Путин. Изначально военная полиция планировалась как мощная правоохранительная и контрольная структура. Однако в итоге она получила чрезвычайно зауженные полномочия и ещё более скромные возможности.

Ещё два года назад создатели военной полиции были полны оптимизма. Во главе группы по формированию новой структуры министр обороны Анатолий Сердюков поставил начальника штаба Центрального военного округа Сергея Суровикина, боевого генерала, прошедшего обе чеченские кампании, кавалера трёх орденов Мужества, славящегося железной хваткой и оправдывающим фамилию суровым нравом. Так, один из бывших подчинённых Суровикина, когда тот командовал 34-й мотострелковой дивизией, полковник Андрей Штакал, после генеральской критики застрелился прямо в кабинете командира.

За короткое время Суровикин сумел создать кадровый костяк новой службы, куда стали набирать как действующих офицеров, так и отставников. Попасть в полицию считалось престижным. Уже в марте 2012 года на расширенной коллегии Минобороны Сердюков объявил о создании бригады военной полиции центрального подчинения.

Разворачивалась она на базе 130-й мотострелковой бригады. На её вооружение должны были поступить новейшие бронеавтомобили «Тигр» и италь-

янский Iveco LMV, а также гранатомёты и ручные огнемёты «Шмель». Такие же бригады хотели создать в каждом военном округе. Общая численность полиции должна была достигнуть 20 тыс. человек.

Тут возникает вопрос: а зачем полиции, собственно, нужны гранатомёты и уж тем более огнемёты? «Наша Версия» побеседовала с офицером, состоявшим в то время в окружении Суровикина. Он утверждает, что военная полиция задумывалась как полноценная спецслужба, которая не ограничилась бы только поддержанием порядка в казармах.

В круг её задач должны были войти: следствие и оперативная работа по широкому кругу воинских преступлений, проведение контртеррористических и антидиверсионных операций (вот тут потенциально могли бы понадобиться огнемёты), охрана зданий и должностных лиц. Планировалось также создание подразделений полиции при каждой части, включая части РВСН и военно-космической обороны. При этом замыкалась бы вся эта сеть лично на Сердюкове, становясь, таким образом, его недремлющим «министерским оком» и фактически личной гвардией.

Сердюков против прокуратуры и ФСБ

Однако идея создания главой Минобороны личной спецслужбы как раз и оказалась для Сердюкова роковой. Многочисленные недруги министра, прежде собачившиеся ме

жду собой, объединились против него, став серьёзной силой. Недоброжелателей и откровенных врагов у Сердюкова хватало всегда. В результате проведённых реформ у него сложились, мягко говоря, недобрые отношения с офицерским корпусом. Кадровые военные окрестили министра «табуреточником», памятуя о его былой мебельной коммерции, а тот, в свою очередь, называл армейцев «зелёными человечками». Да и другие ведомства не горели желанием увидеть, как Сердюков становится мощным игроком на силовом поле.

В попытках министра придать военной полиции полномочия по расследованию военных преступлений угрозу для себя увидели Главная военная прокуратура и Главное военное следственное управление Следственного комитета. Попытка заняться оперативной работой в войсках была расценена как покушение на монополию органов контрразведки, которые замыкаются вовсе не на Минобороны, а на могущественном контрразведывательном главке ФСБ.

Завязалась нешуточная аппаратная схватка. Но первым удар нанёс всё же Сердюков, якобы протолкнув своего помощника Сергея Ковалёва на пост главы службы собственной безопасности ФСБ. В ответ с подачи чекистов Военная прокуратура обнародовала историю о том, что ставленник Сердюкова и главный «мотор» полиции Суровикин в 1995 году, будучи слушателем Академии имени Фрунзе, был осуждён за «пособничество в приобретении и сбыте огнестрельного оружия» и приговорён к году лишения свободы условно.

Главный военный прокурор С. Фридинский написал Сердюкову гневное письмо, в котором якобы выразил «морально-этические» сомнения в том, что такой человек вообще может возглавлять полицию. Копию письма с компроматом заботливо отправили в Кремль. И хотя выяснилось, что судимость была снята и погашена, а Суровикина будто бы использовали «втёмную», попросив перевезти пистолет для спортивных соревнований, генерала через некоторое время сняли.

К октябрю 2012 года Сердюков подготовил проект закона о полиции и направил его на согласование в правительство и администрацию президента. Наступил решающий момент. Спустя всего месяц министра по неожиданному стечению обстоятельств обвинили в потворстве коррупционерам и сняли с должности.

Полиция зависла в положении полной неопределённости. Преемники Суровикина генерал-майор Андрей Нечаев и полковник Игорь Сидоркевич никак себя на этом посту не проявили. Сменивший же Сердюкова Сергей Шойгу эксперимент предшественника решил не продолжать и радикальный законопроект отозвал на доработку.

Половинчатые итоги реформы

Больше года судьба полиции была неизвестна даже для самих её сотрудников. 130-я бригада по факту была расформирована. Другие бригады так и не создали. Региональные полицейские управления ввиду отсутствия каких-либо реальных полномочий занимались «имитацией деятельности»: принимали доклады из комендатур, обрабатывали информацию и перенаправляли в Москву. Стремившиеся ранее в полицию офицеры стали подыскивать себе новые места службы.

Недавно подписанный Владимиром Путиным закон – это вовсе не искомый сердюковский закон о военной полиции, а его жалкие огрызки, поправки, внесённые в десяток других законов. Полиция была создана как бы наполовину, а на другую половину осталась комендантской службой. По большому счёту все полномочия такой ограниченной в функционале полиции свелись к двум крайне скромным пунктам – организации патрулей в городах и гарнизонах и предварительному дознанию по преступлениям средней и малой тяжести.

И даже к этим пунктам есть серьёзнейшие претензии. Если раньше патрули формировались из всех частей гарнизона, то теперь – только из сотрудников полиции. А пока её численность составляет всего 6 тыс. человек, многие гарнизоны, особенно отдалённые, остаются просто не закрытыми патрулями. Спокойствию и поддержанию правопорядка это точно не способствует.

Что касается дознания, то раньше оно закреплялось за командиром части. Самое парадоксальное заключается в том, что теперь предварительное дознание должны вести не сами полицейские, а… гражданские специалисты, прикреплённые к военной полиции. Всерьёз их никто не воспринимает. Этот поистине абсурдный механизм на практике не работает. Если преступление не слишком серьёзное, то им по-прежнему занимается сам командир части, который не горит желанием «выносить сор из избы». Если же случается что-то действительно важное, то приезжает военная прокуратура, которая гражданских дознавателей к месту преступления не подпустит даже на пушечный выстрел.

Логотип versia.ru
Опубликовано:
Отредактировано: 10.03.2014 13:49
Комментарии 0
Еще на сайте
Наверх