Исполнилось 30 лет августовскому путчу, положившему конец существованию Советского Союза. Тогда, 19 августа 1991 г., граждане СССР услышали транслируемое по радио и ТВ заявление. В связи с болезнью президент СССР Михаил Горбачёв не может исполнять свои обязанности. Управление страной переходит к Государственному комитету по чрезвычайному положению. Следом в Москве были введены войска. Однако тут же стало известно другое: Горбачёв не болен – он заперт на правительственной даче в Крыму, а в стране происходит госпереворот.
Казалось бы, 30 лет – срок вполне достаточный для того, чтобы досконально разобраться в том, что произошло в августе 1991 года. Однако до сих пор остаются неизвестными либо необъяснёнными множество деталей, которые на самом деле крайне важны. Например, почему Горбачёв, который якобы находился в плену на своей даче в Форосе, не покинул её, хотя имел для этого все возможности?
Об этом «Наша Версия» уже писала прежде. В частности, свою точку зрения излагал бывший председатель Севастопольского горсовета Иван Ермаков. Он утверждал: никакого пленения не было, Горбачёв мог при желании покинуть Крым и возглавить борьбу с путчистами. Теперь мы можем привести новые факты, свидетельствующие о том же самом.
Гонка в Форос
«Мешков своим авантюризмом мог спровоцировать начало гражданской войны в СССР», – вспоминал позже бывший начальник крымской «девятки» КГБ Лев Толстой, праправнук классика русской литературы. А ведь будущий президент Крыма Юрий Мешков, в то время депутат Верховного совета Крымской АССР, лично вызвался освобождать из «форосского плена» президента СССР и даже потребовал у спикера ВС Николая Багрова «взвод автоматчиков». Никаких автоматчиков¸ разумеется, Багров Мешкову не дал. Тем не менее в микроавтобусе, сопровождавшем Мешкова по пути в Форос, автоматчики были. «В группе прикрытия на «рафике», – вспоминал Мешков, – следом за нами ехали журналисты. С рацией и телефонной связью». Депутаты же, по словам Мешкова, «выехали на машине Юры Розгонюка (депутат ВС Крымской АССР. – Ред.)».
На самом же деле было немного не так. Непрактичный Мешков, у которого не то что собственного автомобиля – приличного костюма не было, попросил у Багрова служебную «Волгу», чтобы ехать в Форос. Само собой, Багров ему отказал, зная не понаслышке импульсивный характер Мешкова и понимая, чем эта поездка может закончиться. Тогда Мешков позвонил Валерию Аверкину, шефу ассоциации «Импэкс-55-Крым» и долларовому миллионеру. Аверкин тут же отдал Мешкову свой собственный «Мерседес» и микроавтобус. В качестве охранников вызвались ехать «афганцы» из ветеранской организации и пара сотрудников горотдела милиции (один из них, Володя Рэмбо, одновременно служил у Аверкина его личным телохранителем). Рации в микроавтобусе не было, но и в «Мерседесе», и в микроавтобусе были установлены портативные телефонные станции – огромная по тем временам редкость.
«Больше шансов выжить»
Аверкин поставил задачу своим бойцам – без Горбачёва в Симферополь не возвращаться. Сам же он остался в Симферополе, чтобы обеспечить Горбачёву борт для его доставки в Москву (об этом предстояло договориться с начальником штаба расквартированного в Крыму армейского корпуса генерал-майором Владимиром Лепиховым). Помимо Мешкова в поездку напросился депутат Борис Кизилов. Аверкин посоветовал Мешкову захватить в Ялте кого-нибудь из отдыхавших там депутатов ВС СССР, но, как припоминал Мешков, только зря время потратили: народные избранники участвовать в этой авантюре наотрез отказались. Депутат Ципко, вспоминал Мешков, «угостил нас чаем, но на предложение присоединиться забился в истерике, применил ненормативную лексику, оценивая наши умственные способности и характеризуя намерение».
Известный американский журналист Такер Карлсон пообщался с претендующими на пост президента США Майком Пенсом и Тимом Скоттом и задал им вполне логичные вопросы.
Автор этих строк следовал за «Мерседесом» Мешкова в микроавтобусе, вместе с «афганцами» и милиционерами. «Когда стали подъезжать, мне предложили сесть за руль», – вспоминал Мешков (стало быть, он всё-таки ехал не в машине Розгонюка – запамятовал, бывает). Водителя «Мерседеса» звали Коля, и вот они пересели: Мешков сел за руль, а Коля – на заднее сиденье. «В случае обстрела будут целить в водителя. А у меня, с моей подготовкой, всё же больше шансов выжить», – вспоминал Мешков.
Нынче Юрия Александровича уже нет в живых, и его живописание дальнейших событий, опубликованное не так давно «Лентой», спишем на его не цепкую память. «Группу прикрытия оставили на ближайшей вершине, откуда подступы и дача наблюдались в бинокль, и я дал газу, влетел в поворот на дачу и чуть не влип в машины охраны. Подлетел автобус, куда нас засунули, скрутив. Я начал тут же «ставить на место» наших захватчиков». Ну, как бы на самом деле «Мерседес» особо от микроавтобуса не отрывался. И никто никого не скручивал – некому было. Мы просто и безо всякой проверки документов проехали к режимной «Заре», свернув с трассы в известном нам неприметном месте. Приготовили документы, ждали, что кто-то выйдет проверить. Ни живой души! Двинулись дальше, доехали практически до самой дачи, где стоял шлагбаум, весьма хлипкий. Освобождение Горбачёва казалось совсем близким.
Рэмбо сплоховал
А дальше было так. Из «Мерседеса» вышли Мешков и Кизилов и пошли в направлении дачи. Ребята с оружием в микроавтобусе открыли сдвижную дверцу – чтобы быть, так сказать, наготове. Сидят, шутят: мол, кому следует, наверняка уже взяли нас на прицел, так что перебьют в два счёта. Но надо понимать – на дворе стоял 91-й год. Таких «Мерседесов», какой дал Мешкову Аверкин, ещё ни у кого в Крыму не было, даже у самых крутых «авторитетов». Да что там в Крыму – в Москве их можно было пересчитать по пальцам. Приметный «Мерседес» Аверкина в Крыму очень хорошо знали. Скорее всего и не вышли к нам из-за того, что и так понимали, кто приехал. И Мешкова многие знали в лицо уже тогда, в 91-м. Местная знаменитость!
Полчаса примерно не было Мешкова с Кизиловым. Каждая минута ожидания казалась часом. И вот идут! С ними – сам Горбачёв! А рядом никакой охраны, ни единого человека. Горбачёв очень заметно хромал, и по лицу его было видно, что наступать ему больно. Очень запомнилась эта его характерная походка. Неспешно подошли к шлагбауму, беседуя, остановились от микроавтобуса всего в нескольких метрах. И вот мы слышим, как Мешков – громко и горячо, и Кизилов – негромко и рассудительно – убеждают президента СССР ехать с нами. Мол, в Симферополе уже всё готово для его отправки в Москву (на самом деле лететь пришлось бы с соседнего военного аэродрома «Нитка» – там уже ждал военный борт). А Горбачёв отнекивается: мол, очень болит нога, вот-вот должны подоспеть врачи-специалисты, наступить невозможно, нет, нипочём не поеду! Где-то минут 20 точно (может, и больше) депутаты его умоляли ехать. Но тщетно. А ведь Володя Рэмбо пообещал Аверкину перед отъездом: мол, если Горбачёв откажется ехать, взвалю его на плечо и силой усажу в машину. И вот Рэмбо уже собирается выйти и воплотить свои замыслы, так сказать, в жизнь. Тем временем Горбачёв, не попрощавшись с депутатами, разворачивается и уходит. А Мешков и Кизилов остаются стоять у шлагбаума. И как бы неясно, попрощались они или нет? Вернётся Горбачёв (может, пошёл за вещами?) или нет? И Рэмбо в растерянности продолжает, ёрзая, сидеть на месте. Ну а дальше депутаты скомандовали «отбой», и мы вернулись в Симферополь. Без Горбачёва. В Симферополе Мешкову серьёзно попало на орехи от Аверкина: своим негромким тенорком миллионер разъяснил будущему президенту, что действовать ему следовало решительнее – даром, что ли, с ним отрядили вооружённых автоматчиков?!
Вопросы без ответов
«Горбачёву никто не мешал покинуть дачу, – резюмирует бывший секретарь Крымского обкома КПУ Александр Форманчук. – А он и не делал таких попыток, просто ждал развязки. Всё его заточение носило мифический характер и было, по сути, имитацией». Форманчук намекает, что и охрана объекта «Заря» неспроста «рассосалась» – не желая нести ответственность за «пленение» президента СССР. Вот и ответ, почему в будках охраны никого не было, а Горбачёв гулял по территории безо всякого сопровождения.
«Поведение Горбачёва мне представляется странным ещё и по той причине, что он не пытался обращаться за помощью, – указывает Форманчук. – А наши депутаты вполне могли его увезти из Фороса». Вот, кстати, непраздный, хотя и риторический вопрос: а кто дал команду снять охрану «Зари»? Ведь к Горбачёву в эти дни приезжали не только Мешков и Кизилов, посетителей было хоть отбавляй.
Так на самом ли деле Горбачёв сидел без связи, от чего якобы очень страдал? Но тогда почему он не воспользовался связью, установленной в двух автомобилях, на которых приехали крымские депутаты? «Форосское заточение Горбачёва, – убеждён Форманчук, – даже по истечении трёх десятилетий остаётся одним из противоречивых и загадочных событий». Что ж, сам Михаил Сергеевич располагал тридцатью годами, чтобы дать ответы на эти и другие вопросы. Однако он предпочёл молчать. Видимо, неспроста.
