Вы не поверите, но ещё при Ленине мог появиться орден Троцкого, а при Хрущёве – орден Фиделя Кастро. Сталин намеревался возродить Георгиевский крест, а Ельцин чуть не назвал орден Мужества «Крестом России». При учреждении советских и российских наград случалось столько разнообразных курьёзов, что о них, наверное, можно было бы написать книгу. Некоторые истории настолько поразительны, что полностью меняют стереотипы восприятия тех или иных государственных лидеров – из-за пустяшной обиды Брежнев так и не утвердил проект ордена маршала Жукова, а якобы поощрявший культ своей личности Сталин несколько лет, до самой своей смерти, противился появлению ордена своего имени.
Первым советским орденом стал, как известно, орден Красного Знамени, вот только называться он должен был совсем по-другому. В августе 1918 года нарком по военным делам РСФСР Николай Подвойский предложил награждать особо отличившихся красных командиров какими-нибудь знаками – у едва появившейся Советской России из таковых на тот момент числились одни только «красные революционные шаровары». Подвойский предложил два названия – «Знак героя» и «Знак героизма». Главе Реввоенсовета Льву Троцкому эти названия категорически не понравились: он чуть ли не ежедневно засыпал Ленина и Подвойского телеграммами, предлагая всё новые названия. «Заткнуть фонтан» удалось Ленину: на одну из таких телеграмм вождь мирового пролетариата ответил, что-де лучше названия, чем орден Первого председателя РВС Троцкого, едва ли возможно сыскать. Удивительно, но Троцкий тут же прекратил фонтанировать новыми идеями. Должно быть, название будущей награды ему понравилось. Как знать, что было бы, не вмешайся в историю с первой советской наградой глава Всероссийского ЦИК – высшего на тот момент органа власти в стране – Яков Свердлов. Вместо уже, кажется, одобренного всеми ордена Троцкого он предложил два своих названия – Знак отличия и Красное Знамя. Последнее и стало названием ордена.
«То ли князь лишний, то ли советская звезда»
В начале Великой Отечественной войны Сталин намеревался вернуть в качестве награды царский Георгиевский крест. Но предложение вождя заново учредить этот знак отличия неожиданно натолкнулось на стену непонимания Никиты Хрущёва и Лазаря Кагановича – они высказались категорически против, заявив, что в Красной армии «не может быть никаких крестов». Тем не менее Сталин разрешил награждённым крестами носить их на кителях наравне с советскими орденами и медалями. Ношение могли узаконить в апреле 1944 года, после того как к вождю с соответствующим предложением обратился профессор Николай Анощенко. Появилось даже соответствующее постановление Совнаркома СССР – говорят, что его текст написал лично глава государства: «В целях создания преемственности боевых традиций русских воинов и воздания должного уважения героям, громившим немецких империалистов в войну 1914–1917 годов, СНК постановляет приравнять бывших георгиевских кавалеров к кавалерам ордена Славы со всеми вытекающими из этого льготами». Постановление, впрочем, так и осталось на бумаге. К тому времени уже был учреждён орден Славы, который, по сути, был полным аналогом Георгиевского креста, вплоть до статута и цвета ленты.
Кстати, об ордене Славы. Изначально он должен был именоваться орденом Багратиона. Как-то во время обсуждения будущего полководческого ордена «За верность Родине», позже названного просто «Победа», Сталин вдруг обронил: «Что, у нас воюют только генералы? Воюют солдаты, а мы награждаем только генералов. Это неправильно. Нужно подумать над наградой для солдат – называться она будет, предположим, именем героя Отечественной войны 1812 года Багратиона. Лишь после неё мы рассмотрим проект награды для генералов». Высказанное вскользь пожелание Верховного главнокомандующего тут же приняли к сведению в главном интендантском управлении. За месяц там разработали аж 26 эскизов ордена Багратиона. В октябре 1943 года образцы представили Сталину. Тот сразу же одобрил георгиевскую ленту, но даже утверждённый им эскиз авторства главного художника Центрального дома Красной армии Николая Москалёва вызывал у вождя народов некоторые сомнения. Орден изображал пятиконечную звезду, в центре которой помещалось портретное изображение грузинского князя. «Что-то не так здесь, – размышлял Сталин, – то ли князь лишний, то ли советская звезда». Дело решилось не в пользу князя, а награду решили назвать по-другому – орденом Славы.
Орден Фиделя Кастро как чёрная метка борцам за свободу
В середине войны появилась необходимость награды, которой можно было отмечать заслуги советских партизан. Первый секретарь ЦК украинской Компартии Никита Хрущёв предложил учредить для этих целей орден Богдана Хмельницкого, мотивируя предложение тем, что-де большая часть партизан – выходцы с Украины. В общем-то, Сталин не возражал, хотя вождю было и невдомёк, какое отношение гетман, воссоединявший Украину с Россией, мог иметь к партизанской войне. И вот утверждён эскиз, подписано постановление об учреждении награды – появились и первые награждённые.
И как-то, беседуя с генерал-лейтенантом Даниловым, которого как раз наградили недавно новым орденом, Сталин вдруг пригляделся к сияющему золотом знаку отличия и… потребовал «на ковёр» Хрущёва. Гнев вождя, говорят, был страшен. А спровоцировала вспышку негодования Верховного надпись на ордене – «Богдан Хмельницький». Всего один мягкий знак, а получается, что написано-то по-украински! Это что за национализм?! В общем, «партизанский орден» так и остался единственной советской наградой, надпись на которой выполнена не на русском языке.
Отличился Никита Хрущёв по наградной линии не однажды. Ещё при Сталине он инициировал создание медали «За освобождение Украины от немецких захватчиков» и даже отлил за свой счёт несколько опытных образцов. Вождь не одобрил и эту идею будущего генсека, сочтя её глупой: «Не сдали бы мы Украину врагу, не пришлось бы и освобождать». Зато, въехав в Кремль, Хрущёв отвёл душу как следует. Какие только награды он не пытался учредить – и орден Героя-целинника, и медаль дружбы с Америкой, и даже орден Фиделя Кастро, которым, по его мнению, следовало награждать тех иностранцев, которые «борются с существующими режимами» в своих странах. Хрущёву пытались втолковать, что, во-первых, у СССР будут неприятности по дипломатической линии после появления такой награды, а, во-вторых, награждённые борцы за свободу станут ходячими мишенями для пока что не свергнутых ими властей.
Орден Сталина пытались учредить четыре раза
Сразу после войны высшее руководство страны – Молотов, Берия, Ворошилов, Маленков и Микоян – обратились в Политбюро ЦК ВКП(б) с предложением учредить орден Сталина. На документе вождь собственноручно начертал: «В архив». Тем не менее в 1946 году появилось 13 вариантов награды, выполненных в металле. Сталину пришлось созывать Политбюро и убеждать его состав, что такая награда не нужна. Прошло три года, и к идее ордена Сталина снова вернулись – в связи с 70-летием вождя. Появилось ещё несколько образцов, один из которых (изготовленный Ленинградским монетным двором) был точной копией ордена Ленина, но с ликом Сталина в центральной части. И генералиссимусу пришлось вновь собирать руководство страны и объяснять, что это «нескромно и несвоевременно, а умру – как хотите». И в 1953 году к идее ордена вернулись в третий раз – уже после смерти главы государства. Утвердили макет, в котором профиль вождя вписан в пятиконечную звезду, которая, в свою очередь, положена на венок из дубовых и лавровых листьев. Награду должны были изготавливать из золота и платины. Но не сложилось. В 70-е годы об ордене Сталина вспомнили ещё раз – генсек Леонид Брежнев даже распорядился изготовить новые макеты. И снова не задалось – после пережитого инсульта Брежнев утратил к награде всяческий интерес. Идею медали Сталина пробивал и глава Ленинградского обкома партии Григорий Романов – два образца были готовы к 75-летию Брежнева, а отлиты они были из шести серебряных ложечек мастером монетного двора Александром Козловым. Б режнева, говорят, медаль очень растрогала, но дальше этих двух образцов дело не пошло.
И с орденом Жукова у Брежнева тоже как-то не задалось. Однажды генсек попросил Жукова упомянуть их встречу в воспоминаниях – маршал пообещал, но описал эту историю самыми нелицеприятными для Брежнева красками. Брежнев, которого ознакомили с черновиками, очень обиделся и распорядился положить под сукно постановление об учреждении ордена Жукова. Награда имени знаменитого маршала Победы появилась уже в 90-х, но и тут не обошлось без накладок. Однобортный мундир, в котором изображён Жуков, упразднили в 1945 году, а на этом мундире у него – четыре медали Героя Советского Союза, хотя по тем временам у маршала их было только две.
