Новая книга Павла Санаева «Хроники Раздолбая» напоминает летопись последних дней некогда мощной империи. Было даже особое название этого периода – время «позднего совка». Тогда и начиналось обрушение всей системы. А жители одной шестой части суши планеты ничего не замечали и продолжали предаваться безудержному веселью, словно на бегу стремясь запрыгнуть в последний вагон уходящей эпохи. Откуда им было знать, какая жизнь их ожидала в скором будущем? Но это – завтра. А сейчас: Show must go on!
–Хочу вас, Павел, поздравить – ваша вторая книга бьёт все рекорды и с момента начала продаж лидирует в списке бестселлеров. Чем вы объясняете такой успех?
– Наверное, мне удалось написать хорошую книгу.
– Мой звонок застал вас в Перми. Что вы делали в этом городе?
– Меня пригласили представить свою книгу на книжном фестивале, и я с радостью согласился. Эта поездка у меня первая, так как раньше никуда не ездил, книгу писал. А совмещать работу с активной жизнью мне не то что очень трудно, практически невозможно.
– Неужели вы пишете так же трудно, как и ваш герой Раздолбай? Помнится, дальше первого абзаца он так и не продвинулся…
– Нет, я себя сравниваю с другим героем этой книги – с отцом скрипача Миши, блестящим музыкантом, для которого игра на фортепиано не стала его призванием, а напротив, тяжкой участью. И он тяжело вздыхает, впадает в депрессию, а потом разыгрывается, и дальше всё как-то выравнивается. Признаться, писать я не люблю. Но беда в том, что она, эта книга, живёт внутри меня и мне просто необходимо выпустить её наружу.
– Что вы успели увидеть во время визита в Пермь?
– По приезде в город в первый же день мне три человека совершенно независимо друг от друга посоветовали сходить в Пермский художественный музей и посмотреть там «уникальные деревянные скульптуры». Я, признаться, никогда не был любителем этого вида искусства, как и живописи: даже великие творения, находящиеся в Дрезденской галерее, Метрополитен-музее или Лувре, меня оставляли равнодушным. А как может впечатлить «Мона Лиза» под непробиваемым стеклом? Поэтому к идее пойти в пермский музей отнёсся довольно холодно. Но тем не менее пошёл – и не пожалел. Встреча с истуканами оказалась поразительной.
– Наверное, не первая скажу: мне было искренне жаль, что ваши «Хроники Раздолбая» оборвались на самом интересном месте.
– Хорошо, что эта фраза прозвучала. Признаюсь, это не коммерческий расчёт и не фишка. Когда я с издательством заключал договор – а замысел этой книги у меня появился в конце 90-х, – на встрече с представителями издательства на вопрос: «Каким будет объём вашего нового произведения?» – я ответил: «Страниц 900–1 тыс.». На что мне посоветовали писать в двух частях – для более лёгкого восприятия читателем. Когда я закончил писать первую часть, понял, что психологически не готов оставить её в столе на время написания продолжения. Поэтому и отдал эту часть на публикацию. Конечно, некоторую опасность представляет разрыв во времени, но я постараюсь, чтобы он был вменяемым, и сделаю всё от меня зависящее, чтобы продолжение моей книги вышло уже в следующем году.
– Первая ваша книга – «Похороните меня за плинтусом» – собрала аплодисменты всех поклонников вашего пера. Вероятно, это произойдёт и со второй, хотя она написана совершенно в другом стиле.
Картина Леонардо да Винчи «Мона Лиза» («Джоконда»), хранящаяся в Лувре, была облита супом в рамках акции экоактивистов. Полотно, спрятанное за бронированным стеклом, не пострадало.
– Как я уже говорил, эта книга существует внутри меня, и она уже такая, какая есть. Поэтому у меня нет цели сорвать аплодисменты, мне хочется, чтобы она поскорее родилась. Понимаю, что она другая, может, даже и более спорная, и не все, кто любит «Плинтус», её воспримут. С другой стороны, я знаю, что есть люди, которым «Хроники» нравятся больше.
– Экранизация «Плинтуса» Сергеем Снежкиным вам не понравилась. А вы сами не хотите экранизировать «Хроники Раздолбая»?
– Об экранизации сейчас речь не идёт. Хотя теоретически это может тянуть на сериал, но там так много раздумий главного героя, перенести их на экран достаточно сложно.
– Почему «Хроники» посвящены вашей супруге Алёне? Уж не связано ли это с тем пари, которое было заключено вашими героями в конце первого тома «Хроник»?
– Сейчас скажу смешную вещь. Когда мне доводилось читать некоторые отзывы об этой книге, удивлялся тому, что некоторые их авторы утверждают, будто они знают продолжение этого спора. Так вот, я всех вас уверяю, что
– Какой же вы мастер закрутить интригу…
– А что касается моего посвящения жене, то здесь всё очень просто. Быть рядом с человеком, который пишет книгу, непростое дело. То я несколько недель ложусь в четыре утра, то что-то ещё. Когда я заканчивал, моя жена, чуть не плача, сказала: «Ты как чеширский кот – одно облако осталось, а физического тела рядом нет». Поэтому посвящение – это жест благодарности за понимание и поддержку в течение этого довольно долгого времени.
– Есть много параллелей у вас и главного героя. Вы ведь тоже в какой-то период стали жить отдельно...
– Без комментариев.
– Ездили в Ригу...
– А кто не ездил в Ригу?
– И отчиму своему Ролану Анатольевичу Быкову будильник под подушку подкладывали...
– Может быть....
– А как перед героем книги, перед вами стояли этические дилеммы?
– Не хочу эту книгу проецировать на себя. Однажды такую ошибку я уже совершил с «Плинтусом», когда начал рассказывать: это – было, а вот этого – не было. Я считаю, автор – это автор, а книга – это книга. Читайте книгу и не проводите параллелей с автором.
– А вы ходите на фэшн-показы своей жены-манекенщицы?
– Конечно, сейчас их стало меньше, так как она ими стала меньше заниматься после появления в нашей семье первого ребёнка.
– Ей нужна была ваша поддержка?
– Не думаю, что речь шла о поддержке, просто она была очень рада меня видеть.
– Вы читали произведения номинантов на премию «Русский Букер». Что-нибудь для себя отметили?
– Да, мне очень понравилась Ольга Славникова, я считаю, что из тех, кто сегодня занимается словом, она мастер метафор и словесных находок.
– Вы ведь себя считаете режиссёром, а не писателем. Почему вашим первым фильмом стал «Каунасский блюз», он даже был представлен на фестивале фильмов стран СНГ «Киношок» как литовский?
– Когда у меня появилась идея снять короткометражный фильм, мне нужно было место действия в одной из западных стран. Поскольку бывать в Литве мне до этого приходилось нередко – у меня там живёт друг, – я понимал, что для меня Каунас лучше, чем Стокгольм. Потом я вспомнил, что в Каунасе живёт Донатас Банионис. И когда мы с ним пообщались, он согласился, за что я ему бесконечно признателен.
– Чем же вы его убедили?
– Фильм снимался на литовском и, конечно, в литовском городе Каунасе. А за Банионисом потянулись и другие литовские актёры: Альгимантас Масюлис, Любомирас Лауцявичюс и другие.
– Во всех своих пяти фильмах вы работали с лучшими актёрами разных поколений. Как вам это удавалось?
– Каждый раз приходилось договариваться. Было бы удивительно, если бы внук легендарного Всеволода Васильевича и сын удивительной Елены Санаевой не смог бы договориться.
– А вы уже купили билет на концерт вашей любимой группы Iron Maiden – если верить тому, о чём вы пишете в «Хрониках»?
– И верить стоит, и давно уже купил.
– А в фан-зону или VIP-партер?
– Я предпочитаю стоять, без всяких сомнений.
– А ваша супруга Алёна?..
– Она не пойдёт. Зачем ей? Ей и дома хватает всего. В том числе и этой музыки.
– Чем объясняется ваша такая прочная любовь к этой группе?
– Тем, что она офигенная. Вы можете сказать, что есть немало офигенных групп, да? Согласен. Но эта для меня самая лучшая.
