В усадьбе «Останкино» продолжаются восстановительные работы. Уже отреставрирован и открыт для посещения Египетский павильон, кипят работы в Итальянском павильоне. Реставраторы трудятся над тем, чтобы москвичи как можно скорее могли увидеть главную жемчужину усадьбы – дворец.
Дворец в усадьбе «Останкино» был построен в самом конце XVIII века. История его создания окутана ореолом романтики. Граф Николай Шереметев влюбился в крепостную актрису Прасковью Жемчугову и сделал её своей женой. Дворец стал подарком Шереметева молодой графине и их летней семейной резиденцией. Будучи представителем одного из богатейших родов России, граф не жалел денег. Для строительства были привлечены лучшие зодчие того времени – архитекторы императорских резиденций Джакомо Кваренги и Винченцо Бренна. Сам дворец также был исполнен в редкой для России (и соответственно дорогой) технике каркасного строительства. Именно в этом и кроется секрет, почему его реставрация стала поистине уникальной операцией.
Внешне кажется, что дворец выполнен из камня, но это впечатление обманчиво. В реальности он полностью деревянный. Даже колонны, которые выглядят мраморными, на самом деле сделаны из дерева. При этом фасад дворца изготовлен по технологии, которую сегодня бы назвали «вентилируемой». Благодаря этому в покоях Шереметевых всегда стояла комфортная температура. Так вот, именно благодаря графскому капризу дворец дошёл до наших дней практически в первозданном виде. Созданный «эффект термоса» обеспечил сохранность не только основных конструкций, но и элементов декора: золочёной резьбы, обоев и штукатурки.
Подобные примеры можно пересчитать по пальцам даже в мировом масштабе. «Дворец сохранился, по сути, без изменений с конца XVIII века. В этом его самая главная потрясающая ценность и уникальность. Самое страшное – потерять эту степень подлинности», – отмечает Виктор Голуб, один из ведущих архитекторов-реставраторов проекта. «Все гвозди, которые мы вытаскиваем, реставрируем, возвращаем на место, причём стараемся вплоть до сантиметра на то же самое место возвращать, насколько это возможно. Современные кованые гвозди используются не более чем в 10% от общего количества», – объясняет его коллега Олег Тиунов. Даже источенные временем опорные деревянные брусья не заменяются полностью – идёт восстановление каждого отдельного фрагмента. При реставрации уникального наборного паркета повреждённые элементы заменяют новыми, выполненными из дерева возрастом не менее 100 лет. Работа ведётся с хирургической точностью с помощью шприцев и скальпелей. Медленно, зато степень подлинности останется на уровне 70–95%.
Осложняет реставрационный процесс тот факт, что все этапы работ неотделимы друг от друга. «Это безумно сложная работа. Нельзя отреставрировать стены, не забравшись в конструктив. Нельзя отреставрировать конструктив, не зайдя в интерьер. Дворец огромный – тут колоссальное количество проблем, причём неизвестных заранее. В отличие от кирпичных зданий здесь очень сложные конструкции стен: внутри большое количество стоек, перемычек, пустот. Всё это открывается только по мере работы», – замечает Виктор Голуб.
Одновременно с дворцом идёт реставрация примыкающего к нему с запада Итальянского павильона, роскошь интерьеров которого и сегодня поражает воображение. «Здесь чудом за 230 лет сохранилась абсолютно подлинная отделка. Особенностью павильона являются обои. Никто из посетителей никогда не подумает о том, что это не роспись. Они выполнены в технике ксилографии, то есть гравюры. Мы до последнего не верили, что сохранился такой объём подлинных обоев. Их можно назвать музейной сенсацией», – признаётся Виктор Голуб.
Реставрацию Итальянского павильона планируется завершить в следующем году. А вот реставрация второго павильона – Египетского – уже подошла к концу. Реставраторы восстановили свыше 700 квадратных метров художественного паркета, дверные полотна, украшенные позолоченной и посеребрённой резьбой, лепной декор, а также исторические печи со скульптурами сфинксов. Павильон доступен для посетителей, теперь здесь работает выставка «В гостях у графа Шереметева». Она позволяет своими глазами увидеть тот размах роскоши, с которой был построен дворец, и оценить, каких усилий и временных затрат требует его реставрация.
