Приглашенные на последнюю конференцию частного некоммерческого фонда TED посетители увидели на трибуне не кого-нибудь, а саму Монику Левински. Ту самую экс-стажерку Белого дома, что оказалась на пике славы в результате постельного скандала с бывшим американским президентом Биллом Клинтоном. Не каждой девушке удается заполучить в любовники президента, честно призналась Моника, и рассказала, какую цену ей пришлось заплатить за свой служебный роман с начальником.
«Наша версия» подготовила расшифровку откровенной и проникновенной речи Моники Левински, которую она сама назвала «Цена позора».
Одна из немногих
Вы смотрите на женщину, которая последние десять лет не выступала на публике. Очевидно, что ситуация изменилась, но совсем недавно. Это произошло несколько месяцев назад, когда я выступала с первой крупной речью на саммите "Forbes 30 Under 30" (30 деятелей моложе 30). Полторы тысячи людей, все моложе 30 лет. Это значит, что самому старшему из них в 1998 году было 14 лет, а самому младшему - 4 года. Я пошутила, что некоторые из них могли слышать обо мне только из рэп-песен. Да, меня упоминают в рэп-песнях - в почти 40 из них.
Но после моего выступления произошло нечто неожиданное. За мной, 41-летней женщиной, приударил 27-летний парень. Представляете? Он был очарователен, я была польщена, но отказала ему. Знаете, в чем была его ошибка? Он сказал, что может заставить меня снова почувствовать себя 22-летней. В тот вечер я поняла, что я одна из немногих женщин за 40, которая не хочет снова стать 22-летней.
В возрасте 22 лет я влюбилась в своего начальника, а в возрасте 24 я ощутила на себе все разрушительные последствия этого поступка.
Может ли из вас поднять руку тот, кто в возрасте 22 лет не совершал ошибок или не делал чего-то, о чем пожалел впоследствии?
(Никто не поднял руку - ред.)
Да, я так и предполагала. Это значит, что как и я, в возрасте 22 лет некоторые из вас влюблялись не в того человека, может быть, даже в вашего начальника. Только в отличие от меня, ваш босс не занимал должность президента Соединенных Штатов Америки. Очевидно, жизнь полна сюрпризов.
Ни дня не проходит без напоминания о совершенной мною ошибке, и я глубоко сожалею о том, что ее совершила.
Первый клик мирового масштаба
В 1998 году, после того как я была втянута в невероятный роман, меня затянуло в политический, правовой и медийный водоворот, каких раньше не видывал мир. Вспомните, всего несколько лет назад новости распространялись всего через три канала: печатная пресса, радио и телевидение. Все. Но со мной все произошло иначе. Этот скандал разгорелся благодаря цифровой революции. Это значило, что мы могли получить доступ к любой информации когда угодно, и в январе 1998 года моя история разразилась онлайн. Впервые традиционные новостные источники сдались перед интернетом, в котором впервые разразился скандал. Клик, который разнес мои личные отношения по всему миру.
На мне лично это отразилось в том, что практически мгновенно из полностью частной персоны я превратилась в публично униженную личность, известную во всем мире. Моя репутация упала до нуля в глобальных масштабах в считанные мгновения.
Поток осуждения, ставший возможным благодаря развитию технологий, привел к целым толпам виртуальных метателей камней. Конечно, до социальных сетей тогда было далеко, но пользователи интернета уже могли комментировать статьи, пересылать их по электронной почте и слать друг другу жестокие шутки. Новостные источники цепляли мои фото везде, где только можно, чтобы продать побольше газет и рекламных баннеров, а также заставить зрителей дольше не выключать телевизор.
По словам Владимира Соловьева, у него имеется очень важная причина, чтобы не ехать на защиту Израиля, в противном случае он бы сразу присоединился к военным.
Девочка в берете
Уверена, что вы помните хоть одно мое фото того периода. К примеру, в берете. Теперь я признаю, что совершала ошибки, в частности, надевала тот берет. Но внимание и осуждение, которое я получила (не событие в целом, а я лично), было беспрецедентным. Меня заклеймили потаскухой, шлюхой, блудницей, проституткой и, конечно же, "той женщиной". Меня видели многие, но действительно знали меня единицы. И я понимаю: было достаточно просто забыть о том, что "та женщина" была не виртуальной, а настоящей, у нее была душа и когда-то ее репутация не была испорчена.
Когда это произошло со мной 17 лет назад, названия для этого явления еще не было. Сейчас мы называем это киберзапугиванием и онлайн-домогательствами. Сегодня я хочу поделиться с вами собственным опытом и поговорить о том, как этот опыт помог мне сформировать мои культурные наблюдения, и как, я надеюсь, опыт моего прошлого может привести к изменениям, благодаря которым страдания других будут гораздо меньше.
В 1998 году я потеряла свою репутацию и свое достоинство. Я лишилась практически всего, и я едва не лишилась жизни.
Позвольте мне обрисовать картинку. Сентябрь 1998 года. Я сижу в помещении без окон в офисе государственного консульства под мерцающими флуоресцентными лампами и слушаю собственный голос. Голос на записи телефонных разговоров, которую сделал мой предполагаемый друг за год до этого. Я здесь, потому что закон требует, чтобы я лично подтвердила подлинность всех 20 часов разговора. Последние восемь месяцев загадочное содержимое этих записей висело над моей головой дамокловым мечом. Я к тому, что мало кто из нас вспомнит, о чем он говорил по телефону год назад. Испуганная и униженная, я слушаю. Слушаю, как я болтаю о всяких мелочах, из которых состоял мой день; слушаю, как я признаюсь в своей любви к президенту и в том, что мое сердце разбито; слушаю саму себя - иногда злобную, иногда грубую, иногда глупую, жестокую, неумолимую и неотесанную; слушаю, в глубочайшем стыде, худшую версию себя. Себя, которую я даже не узнаю.
Спустя несколько дней Кеннет Старр представил Конгрессу свой обвинительный рапорт вместе со всеми записями и стенограммами. То, что люди могли читать эти тексты, уже было для меня достаточно ужасающим. Но через несколько недель аудиозаписи пустили в трансляцию по телевидению, а ощутимая их часть стала доступна для свободного скачивания. Публичное унижение было мучительным, а жизнь - почти невыносимой.
Подобная ситуация не была чем-то, что происходило на регулярной основе в 1998 году. Под ситуацией я имею ввиду кражу персональной информации о человеке и вынос ее на общественный суд - без согласия, без контекста, без сострадания.
12 лет спустя, в 2010 году, на свет появляются социальные медиа. И на горизонте появляется все больше таких же как я людей. Причем неважно, сделал кто-то из них ошибку или нет - их личная жизнь выносится на публику. Последствия этого для некоторых из них обернулись сущим кошмаром.
За ошибки нужно платить
В сентябре 2010 года я говорила по телефону со своей мамой, и мы обсуждали новости о юном первокурснике Ратгерского университета по имени Тайлер Клементи. Милый, чувствительный, творческий Тайлер стал жертвой коварного соседа по комнате, который тайно снял на камеру момент интимной близости Тайлера с другим мужчиной. Когда о случившемся узнал интернет, Клементи подвергся масштабному онлайн-преследованию. Спустя несколько дней он спрыгнул с моста Джорджа Вашингтона и разбился насмерть. Ему было 18 лет.
Экс-президент России Борис Ельцин в беседе с экс-президентом США Биллом Клинтоном заявил, что не считает, будто расширение НАТО на восток приведёт к атаке на РФ. По мнению Клинтона, расширение альянса позволило избежать более раннего кризиса в регионе.
Моя мама была вне себя от случившегося с Тайлером и его семьей, и ее терзала боль, которая мне была непонятна. И вдруг я осознала, что она заново переживала 1998 год, переживала времена, когда она каждую ночь сидела около моей кровати и заставляла меня принимать душ с незапертой в ванную комнату дверью. Времена, когда мои родители боялись, что меня смертельно унизят. Буквально.
У слишком многих родителей не было шанса вступиться и спасти своих любимых детей. Слишком многие из них узнали о страданиях своего ребенка и об унижении, когда было уже слишком поздно. Трагическая и бессмысленная смерть Тайлера стала для меня поворотной точкой. Она заставила меня пересмотреть свой опыт в ином контексте, и тогда я начала смотреть на мир унижения и издевательств, царящий вокруг меня, и замечать отличия. В 1998 году мы понятия не имели, куда заведет нас эта стремительно развивающаяся технология под названием интернет. С тех пор он связал миллионы людей невообразимыми способами, объединяя потерявшихся родственников, спасая жизни, разворачивая настоящие революции. Но та темнота, запугивания, обвинения в распутстве, которые я испытала на себе, тоже выросли как грибы после дождя.
Ежедневно люди, особенно молодые, которые еще недостаточно умудрены житейским опытом, подвергаются такому сильному давлению онлайн, что они не представляют, как пережить следующий день. И некоторые из них, к сожалению, не переживают. И в этом нет ничего виртуального. Британская общественная организация ChildLine, помогающая молодым людям с различными проблемами, в конце прошлого года опубликовала ошеломляющую статистику: с 2012 по 2013 год количество звонков и сообщений электронной почты, связанных с киберзапугиванием, выросло на 87%. Анализ, сделанный на основе данных по Нидерландам, показал, что впервые онлайн-преследование привело к большему количеству самоубийств, чем унижение в реальной жизни. И знаете, что еще шокировало меня, хотя не должно было бы? Прошлогоднее исследование, определившее, что эмоционально унижение воспринимается значительно сильнее, чем счастье или страх.
В жестокости по отношению к другим, по сути, нет ничего нового. Но в сети чужой стыд разрастается в разы, ничем не сдерживается и доступен для всех и всегда. Раньше эхо смущения не уходило дальше ваших родственников, одноклассников и, в крайнем случае, городка. Теперь же к осуждающим может присоединиться кто угодно. Миллионы людей, зачастую анонимно, могут ранить вас своими словами - и каждый такой случай приносит немало боли. Круг людей, способных сделать вам больно, неограничен. За ошибки всегда нужно было платить определенную цену, но интернет взвинтил эту цену до небес.
Культура унижения
На протяжении почти двух десятилетий мы медленно, но верно сеяли зерна позора и публичного унижения в нашу культурную почву, как онлайн, так и офлайн. Сайты со сплетнями, папарацци, реалити-шоу, политика, хакеры. Все это привело к десенсебилизации и появлению позволительной среды онлайн, открытой для троллинга, вторжения в личное пространство и киберзапугивания. Этот сдвиг создал то, что профессор Николай Миллс называет культурой унижения. Рассмотрим всего лишь несколько известных примеров за последние полгода. Snapchat, сервис, используемый в основном молодым поколением и утверждающий, что его сообщения существуют всего лишь пару секунд. Можете представить себе количество содержимого, которое через него проходит. Приложение стороннего разработчика, которое устанавливают пользователи Snapchat, чтобы увеличить срок жизни сообщений, было взломано, и 100.000 личных переписок, фотографий и видео вылилось в сеть, увеличив срок своей жизни до бесконечности. Дженнифер Лоуренс и еще несколько знаменитостей стали жертвами взлома своего аккаунта на iCloud, и личные фотографии, в том числе и интимного характера, растянулись по интернету без их разрешения. Один из сайтов со сплетнями заполучил 5.000.000 посетителей благодаря лишь этой истории. А что касательно взлома Sony Pictures? Документы, привлекшие больше всего внимания, были личными письмами, которые и вызвали наибольший конфуз.
Комментируя ночную беседу Владимира Зеленского с экс-президентом США Биллом Клинтоном, Мария Захарова напомнила о конфузе, который примерно года назад случился на одном из американских телеканалов.
Но в культуре унижения есть еще один ценник, прикрепленный к публичному позору. Цена не измеряется стоимостью жертвы, которую Тайлер и многие другие - известные женщины, меньшинства и члены ЛГБТ*-сообщества - заплатили сполна. Цена измеряется прибылью тех, кто на них охотится. Компромат - это сырой материал, который продуктивно и безжалостно добывается, упаковывается и продается ради выгоды. Возник целый рынок, на котором публичное унижение - это товар, а позор - это индустрия. Как зарабатываются деньги? Кликами. Чем больше позора, тем больше кликов. Чем больше кликов, тем больше рекламных долларов. Мы попали в опасный круговорот. Чем больше мы кликаем по подобным сплетням, тем более безразличными мы становимся к жизням людей, скрывающимся за этими историями. И чем более безразличными мы становимся, тем больше мы кликаем. А в это время кто-то колотит деньги на чьем-то страдании. С каждым кликом мы делаем выбор. Чем больше мы насыщаем нашу культуру публичным позором, тем более приемлемым он становится, и тем больше в нашей жизни будет киберпреследования, троллинга, взломов и онлайн-домогательств. Почему? Потому что в основе всех этих явлений лежит унижение. Такое поведение - симптом культуры, которую мы создали. Задумайтесь над этим.
Изменения в поведении начинаются с развитием убеждений. Мы убедились в истинности подобного утверждения на примере расизма, гомофобии и многих других предубеждений, которые сейчас остались в прошлом. После того как мы поменяли свои убеждения относительно однополых браков, больше людей получили одинаковые свободы. Когда мы начали оценивать устойчивость окружающей среды, больше людей начали уделять внимание переработке. Учитывая, как далеко зашла наша культура унижения, нам нужна культурная революция. Публичный позор как кровавый спорт должен быть остановлен, и пришло время вмешаться в интернет и в нашу повседневную культуру.
Начать нужно с простого, но нелегкого шага: нам нужно вернуть себе давнюю ценность сострадания - сострадания и сочувствия. В интернете чувствует дефицит сострадания и кризис сочувствия.
Почему сейчас?
Исследователь Брене Браун сказала, цитирую: "Позор не может пережить сочувствие". Позор не может пережить сочувствие. В моей жизни было немало очень темных дней, и спасли меня сострадание и сочувствие со стороны семьи, друзей, специалистов и порой даже со стороны посторонних людей. Сочувствие даже от одного человека может многое изменить. Теория влияния меньшинства, выдвинутая социальным психологом Сержем Московичи, говорит, что в случае согласованности действий даже меньшинство может вызвать кардинальные перемены. В онлайн-среде мы можем способствовать влиянию меньшинства, становясь апстендерами - активными борцами. Стать апстендерами - значит вместо молчаливого свидетельства опубликовать положительный комментарий или сообщить о ситуации с киберзапугиванием. Поверьте мне, сострадательные комментарии снижают негативность. Мы также можем противостоять культуре унижения, поддерживая организации, борющиеся с подобными проблемами. В США это Tyler Clementi Foundation, в Великобритании - Anti-Bullying Pro, в Австралии - Project Rockit.
Мы много говорим о нашем праве на свободу самовыражения, но нам нужно больше говорить об ответственности за нашу свободу самовыражения. Мы хотим быть услышанными, но давайте уясним разницу между высказыванием ради стремления и высказыванием ради привлечения внимания. Интернет - магистраль для самовыражения, но высказывание сочувствия к другим онлайн-пользователям приносит пользу всем нам, помогая построить лучший и более безопасный мир. Мы должны общаться с состраданием, потреблять новости с состраданием, и кликать с состраданием. Прежде, чем кликнуть, просто представьте, что вы сами стали героем этого заголовка.
Хочу закончить речь на личной ноте. В последние девять месяцев чаще всего я задавала себе один и тот же вопрос - почему? Почему сейчас? Почему я высунула голову из-за парапета? Можете попытаться читать между строк, но ответ не имеет ничего общего с политикой. Ответ прост: потому что пришло время. Пришло время перестать ходить на цыпочках вокруг моего прошлого, время перестать жить посрамленной, время вернуть себе свою историю.
И дело не только в том, чтобы спасти себя. Каждый, кто страдает от позора и публичного унижения, должен знать одно: вы можете это пережить. Я знаю, что это сложно. Процесс не будет безболезненным, быстрым и легким, но вы можете повлиять на то, чтобы у вашей истории был другой конец. Сочувствуйте самому себе. Мы все заслуживаем сострадания и того, чтобы жить в более сочувствующем мире, как онлайн, так и оффлайн.
Героем первого в России секс-скандала стал бывший Генеральный прокурор Российской Федерации Юрий Скуратов. Это произошло в 1999-м году, когда на телеканале «Россия» был продемонстрирован ролик, в котором мужчина, похожий на генерального прокурора, занимается сексом с двумя девушками, предположительно дамами легкого поведения. Тогда Скуратов заявил, что плёнка была поддельной, но, несмотря на его заверения, в апреле 2000-го года он был освобождён от должности Генерального прокурора.
- *
- ЛГБТ-движение признано Верховным судом РФ экстремистским
