Версия // Культура // Леонид Ярмольник: Когда человек ругается, у него лицо становится осмысленным

Леонид Ярмольник: Когда человек ругается, у него лицо становится осмысленным

2612
Фото: РИА Новости
В разделе

Он – невероятный везунчик. Порой кажется, что судьба так благоволила Леониду Ярмольнику, что всё складывалось словно само собой, без его участия. Таганка, гастроли с Макаревичем в США на заре 80-х, собственное шоу на советском радио в начале 90-х. Далее были своя телестудия «L-клуб» и одноимённая тв-передача. Ему всегда удавалось всё, что для соотечественников выглядело сплошной авантюрой. Но, может, именно это и притягивало к нему самых интересных людей? Он снимался у лучших режиссёров страны – Аллы Суриковой, Георгия Данелия, Дмитрия Астрахана, Валерия Тодоровского, Владимира Фокина, Марка Захарова. Сам продюсировал фильмы, проявляя чудеса находчивости, неоднократно появлялся среди членов жюри КВН.

На днях случилось одно из самых невероятных событий в жизни Ярмольника. Из разряда хороших актёров Леонид Исаакович попал в компанию актёров избранных. Показ самой долгожданной работы Алексея Германа, фильма «Трудно быть Богом», в котором Ярмольник сыграл главную роль, дона Руматы, благодаря которой его и отнесли в «избранные», совпал с 60-летием актёра. Его премьера прошла на кинофестивале в Риме, где Алексею Юрьевичу Герману посмертно была вручена «Золотая Капитолийская волчица» за вклад в киноискусство. Как отметили организаторы киносмотра, впервые в истории всех европейских фестивалей было принято решение присудить подобную награду ушедшему из жизни кинематографисту. В нашей стране фильм пока видели немногие. Но, как сказал Леонид Ярмольник, этот фильм достоин того, чтоб его посмотрели: «Конечно, если зритель хочет себя уважать. Ведь то, что происходит в картине, происходит именно сейчас в нашей жизни. Та же грязь под ногами и обывательские интересы: еда, секс, развлечения, к которым относятся и войны. Мы вот с вами тут в уютном зале сидим, фильм обсуждаем, а в то же время происходит много событий. На Майдане почти революция, в экономике рубль падает...»

– Леонид Исаакович, как на вас повлияла работа с Германом?

– Она меня изменила. Наверное, я был самым противным актёром у Алексея Юрьевича, потому что помотал ему столько нервов, но, как правило, когда мы много тратим свои нервы, все наши мучения воздаются. Я по-другому стал относиться к актёрской профессии, стал свободнее, рассудительнее и менее суетливым. Всё потому, что Герман – житель другой планеты, он видит вещи на другой глубине, у него свой взгляд и на отношения, и на события. Его надо чувствовать и понимать, но объяснить невозможно.

– Фильм снимался 14 лет, за это время вы неоднократно отвлекались от съёмок и занимались другими делами. Как проходило возвращение к этому проекту?

– Фильм действительно снимался очень долго. Но перерывы были связаны либо с болезнями Алексея Юрьевича, либо с вынужденными простоями в работе. Возвращения в процесс были лёгкими, потому что это удивительный материал. Врать не буду: через год-полтора после начала съёмок я ложился и вставал с мыслями об этом фильме. Зерно роли не искал. Тем более что у Германа зерно роли вообще искать не нужно, артист для него – материал, который он превращает в суть, он создаёт атмосферу любым путём, из-за этого мы с ним часто ссорились. Он мне не всё говорил и очень часто со мной вёл себя, как с ребёнком, которого талантливо обманывают. Когда я это понимал, то, с одной стороны, был рад, с другой же – выпендривался и раздражался. А то, что премьера всё-таки на 15-й год работы состоялась, наверное, стало самым большим расстройством в моей жизни. Я был готов сниматься в этой картине всю жизнь, лишь бы общаться с Алексеем Юрьевичем. Это всегда было бесконечно интересно и каждый раз по-новому. Он был талантлив, за что его любили и ненавидели. Талант всегда раздражает.

По теме

– Вы попали к Герману случайно?

– Да. Он меня утвердил, не видев ни одного фильма с моим участием. Но, несмотря на это, потребовал от меня подписать контракт, согласно которому я должен был три года не появляться на телевидении, не давать никаких интервью. И я такие ограничения выдержал. Но теперь, по прошествии многих лет, я могу сказать, что играл я Германа, его отношение к жизни, обстоятельствам и людям, желающего что-нибудь в них понять и как-нибудь на них повлиять…

– А общение с Андреем Макаревичем** повлияло на вас? Вы по ходу фильма дважды – в начале и в конце картины – музицируете, причём мелодия, которую вы исполняете, считывается легко – это «Караван» Дюка Эллингтона. Но такого момента точно не было у Стругацких. Как появилась такая идея?

– Появилась она не случайно. Книга книгой, и музыку в ней не услышишь, а кино – это кино. Дом Руматы, где герой максимально создаёт атмосферу своего жилища и где он хочет слышать не только хлопки дверей, но и музыку, которая даёт особое тепло и создаёт ощущение, что герой в маленьком комфортном мирке, несмотря на количество слуг, странности запахов, свойственных атмосфере Средневековья. Лично мне процесс музицирования очень нравится ещё и потому, что я очень люблю, когда Де Ниро играет на саксофоне. Хотя инструмент, на котором я играю в этом фильме, – нечто среднее между кларнетом, гобоем и саксофоном. А за «Караван» пришлось посражаться, но мне удалось всё-таки убедить Германа и сыграть эту вечную тему.

– Как вы общались с другими людьми, занятыми в этом проекте?

– Хорошо. Они приезжали и уезжали, а я оставался; и отсидел на съёмочной площадке почти как Ходорковский* – в тюрьме.

– Почему цитировали Пастернака? «Гул затих. Я вышел на подмостки...» Стругацкие цитируют Гамлета Шекспира.

– Это – от Германа, он так в этот момент чувствовал героя. Очень часто на съёмке Алексей Юрьевич просил актёров не говорить текст роли, а почитать стихи или поругаться матом. Второе было намного чаще, ведь когда человек ругается, у него лицо становится осмысленным.

– А почему осталось название братьев Стругацких? Фильм ведь не экранизация фантастического мира, который создали братья?

– Название менялось, и не раз, были варианты: «Что сказал Табачник с Табачной улицы», «Хроника арканарской резни». И хотя Алексей Юрьевич так много вложил своего понимания и смысла, мне удалось убедить его оставить прежнее название.

– Какие-то названия политизированные...

– Не хотел обращаться к этой теме, но придётся. Мне никогда не хотелось заниматься политикой, но несколько лет назад пришлось. Появился авторитет, и я принял решение и вошёл в «Гражданскую платформу» Михаила Прохорова. Когда мы снимаем кино и хотим сделать людей добрее, не всегда удаётся справиться с такой задачей. Может, подумал я, через политику удастся быстрее гармонизовать отношения в обществе. Почему Прохоров? Я благодарен своему партийному лидеру и шефу Михаилу Прохорову, который с первого дня, когда затевалась эта картина, тут же откликнулся сам и начал активно помогать, в том числе и финансами. И поэтому по прошествии стольких лет то, с чем пытался справиться Румата в этой истории, мне показалось очень важным, и очень захотелось что-то изменить и в нашей жизни.

– У вас юбилей. Какие подарки ожидаете?

– Я уже всё получил. Но главный подарок – этот фильм, судьбой которого, как уже начало многим казаться, становилась вечность.

– Говорят, мужчина тогда состоялся, когда посадил дерево, построил дом и воспитал ребёнка. У вас эта программа выполнена?

– За свою жизнь я посадил немало деревьев, построил два дома и сейчас строю третий. Купил квартиру дочери Саше и мастерскую жене Оксане. И я счастлив. Ведь счастье, как я его понимаю, это процесс. Жизнь продолжается.

*
Ходорковский Михаил Борисович внесен Минюстом в реестр физических лиц, признанных иностранными агентами
**
Андрей Макаревич внесен Минюстом в реестр физических лиц, признанных иностранными агентами
Логотип versia.ru
Опубликовано:
Отредактировано: 03.02.2014 14:31
Комментарии 0
Еще на сайте
Наверх