Президент Украины пошёл на переговоры и выполнил условия террориста, чтобы спасти заложников. Но мы же привыкли считать, что договариваться с террористами – значит проявить слабость. Так как всё-таки правильно делать: как Зеленский сейчас или как Путин при Норд-Осте?
Правильно – не ставить две эти ситуации в один ряд.
Главное здесь в том, что в ситуации с «автобусным террористом», с которой столкнулся Зеленский, совершенно не был задействован престиж государства. Одно дело, когда автобус захватил какой-то шизофреник, и только для того, чтобы все посмотрели какой-то фильм про животных. И совсем другое дело, если бы автобус с людьми захватили, допустим, «сепары» из Донбасса и стали бы выдвигать политические требования, например отдать им кусок страны. Это в принципе разные ситуации, их нельзя сравнивать. И решения тут принимаются совсем разные.
Иногда появляются «террористы», которые захватывают людей, чтобы выяснить отношения с тёщей или с женой-изменщицей. И, как правило, с такими преступниками даже наши жёсткие спецслужбы ведут долгие изматывающие разговоры: «Ну Сидоров, ну побойся бога, ну что ты, она хорошая. Ну давай поговорим ещё».
То есть поведение государства при захвате заложников сильно зависит от того, кто, кого и главное – с какими целями захватил. Думаю, что если бы где-нибудь посреди Москвы какой-нибудь сумасшедший захватил бы автобус и потребовал бы какую-нибудь глупость – чтобы ему разрешили объясниться в любви Маше Распутиной, – то из-за такой хрени никто не стал бы рисковать жизнями людей, и привезли бы ему Машу Распутину.
Но когда речь идёт о каких-то сверхценностях, власти любого государства готовы рисковать людьми, потому что такой теракт воспринимается как посягательство, как эпизод войны. А на войне не говорят «я буду спасать своих солдат и поэтому капитулирую». У войны другие законы. Там приходится иногда рисковать и мирными жителями. И Будённовск, и Норд-Ост, и Кизляр – это теракты с посягательством на государство, его целостность и суверенитет. Или, скажем, власти США вместо переговоров приказали штурмовать сектантское ранчо в Техасе, потому что сочли действия этой секты посягательством на ценности государства. Ранчо сгорело вместе с людьми.
А теперь вернёмся к Зеленскому. То, что он справился с этим террористом и не стал кричать «с террористами мы не переговариваемся», показывает, что Зеленский умеет различать теракт антигосударственный от терактов, которые совершены отдельными шизофрениками и с шизофреническими целями. И Путин, думаю, в такой же ситуации с террористом-шизофреником сумел бы тоже проявить гибкость. Путин очень сильный политик и хитрый человек – он нашёл бы какой-то выход из положения, если бы требования были отнесены к нему лично. И уж точно никто бы тут не стал сжигать огнемётами автобус с заложниками.
