Со времен мирового финансового кризиса 2008 года эксперты пытались угадать, какая страна может стать причиной следующей имплозии. В недавнем прошлом казалось, что Китай является неплохим кандидатом на эту роль, после того как рынки по всему миру охватила паника из-за рисков, связанных с замедлением его экономики. Эти опасения, хоть и не беспочвенны, однако значительно преувеличены.
Сегодня о факторах, которые становятся причиной финансовых кризисов, известно гораздо больше, чем раньше. В предыдущие кризисы наблюдались разнообразные признаки, указывавшие на повышение риска, такие как быстрый рост кредитов, сокращение государственных резервов и экономические пузыри. Эти риски усиливались, когда развивались в сочетании друг с другом.
Сегодняшний Китай, безусловно, страдает от многих из них. Банк международных расчетов предупредил, что рост кредитов Китая с 2008 года является одним из крупнейших в современной финансовой истории. Отношение объема китайских кредитов к ВВП, которое широко используется в качестве индикатора банковского стресса, находится на глобальном максимуме 25,4. Ни одна другая страна и близко не приблизилась к такому показателю: у Турции, которая находится втором месте в списке, этот показатель находится на уровне 16,6. В период с 2007 по конец 2014 года долг Китая и Гонконга по отношению к ВВП вырос на 82% и 103% соответственно - более чем в два раза быстрее, чем у любой другой развивающейся рыночной экономики.
Международный валютный фонд предупреждает, что условный дефицит Китая составит почти 10% от ВВП. Китайские экономисты подсчитали - коэффициенты цен на жилье к доходам значительно превышают средний мировой показатель в долгосрочной перспективе. Однако доля проблемных кредитов серьезно занижена: независимый аналитик Шарлин Чу утверждает, что их доля приближается к 20%. «Мировая фабрика» страдает от избытка мощностей и слабого спроса на выпускаемую ею продукцию.
Тем не менее было бы ошибкой рассматривать этот коктейль из факторов риска и предполагать, что кризис неизбежен.
Во-первых просто потому, что наличие повышенных уровней риска не значит неотвратимость проблем. Японские уровни долга, достигающие 400% ВВП, намного опережают китайские, но лишь немногие боятся кризиса в Японии. К тому же на протяжении нескольких лет китайские цены на жилье в относительном выражении были значительно выше, чем в США до начала мирового финансового кризиса, и это не имело катострофических последствий.
Во-вторых, кризис происходит из сложных, нелинейных взаимодействий различных факторов, а не единой и предсказуемой последовательности событий. В своей книге "Выбросы" Малкольм Гладуэлл описывает авиакатастрофы как «результат накопления незначительных трудностей и, казалось бы, тривиальных неисправностей».
В-третьих, как и все вещи в Китае, призрак финансового кризиса является политической проблемой. Даже публично признанное замедление будет представлять угрозу для коммунистического правления, которое сильно зависит от признания экономической компетентности режима. В то время как США могли бы пойти на риск или смириться с потерями, китайские лидеры - хорошо осведомленные о судьбе Советского Союза, - не могут позволить себе этого.
Таким образом, если финансовый кризис в Китае и произойдет, это будет означать, что все способы предотвратить его были испробованы и оказались безуспешными.