Реджеп Тайип Эрдоган не получил той широкой поддержки, на которую он рассчитывал на референдуме по вопросу внесения изменений в Конституцию, дающих ему большую власть, чем у любого другого правителя Турции, в том числе и у отца республики Мустафы Кемаль Ататюрк, которого этот нео-султан стремится затмить.
Президент Турции Реджеп Эрдоган и его нео-исламистская Партия справедливости и развития (ПСР) имела на руках все карты. После неудачной попытки госпереворота, предпринятой в июле прошлого года, в стране введено чрезвычайное положение. Правительство взяло под контроль улицы, СМИ, и внимательно следило за активностью в социальных медиа, стремясь ввести цензуру и в интернете. После неудавшегося путча были закрыты 180 СМИ, изъяты в пользу государства десятки предприятий. Своих мест лишились более 130 тыс. госслужащих, а 40 тыс. военных взяты под стражу.
Тем не менее, после 10 побед подряд на выборах с 2002 года Реджеп Эрдоган добился своего с перевесом чуть более одного процентного пункта. Столь незначительный разрыв дал основания оппозиции говорить о фальсификации. «В целом, референдум не соответствовал стандартам Совета Европы», - сказал наблюдатель от этого стража конституционной честности, указывая на то, как власти изменили правила для действительных избирательных бюллетеней, «подрывая важную гарантию и действуя вопреки закону». При подобных голосованиях это непозволительно.
Все 15 лет у власти Эрдоган сжимает тиски, сначала на посту премьер-министра, а теперь в качестве президента. При этом его последним действия почти половина населения сказала оглушительное «нет». Глубинки выразили безусловную поддержку президенту, но он потерял большие города - Стамбул, Анкару, Измир, – а также Эгейское и Средиземное побережье, наряду с курдским юго-востоком и востоком.
Половина Турции не поддержала изменений, которые дают президенту контроль над парламентом, судебной системой и всеми министерствами, фактически позволяя Эрдогану оставаться у власти пожизненно. Слова о том, что этот новый порядок является переходом от парламентской системы к «исполнительному президентству», звучат как дезинформация. Теперь форму правления нельзя сравнить с французским или американским стилем президентства, поскольку она более авторитарна, и половина страны хорошо это понимает.
Они понимают это по меньшей мере с 2013 года, когда мегаполисы и прибрежная Турция протестовали против подавления Эрдоганом демократии и общественных свобод. С тех пор они стали свидетелями не только гонений диссидентов и бывших союзников (главный среди них Фетхуллаха Гюлена, живущий в США имам, которого Анкара обвиняет в организации прошлогодней попытки переворота), но и систематических чисток в рядах ПСР, где представителей старой гвардии сменяли лоялисты. Реджеп Эрдоган не потерпит никакого соперничества или существования альтернативного центра институциональной власти.
В своей целеустремленной погоне за власть Эрдоган и правящая партия, которая все больше и больше становится собранием лично преданных правителю феодалов, сумели изменить принципы, оставленные Ататюрком и его армией. Несмотря на победу в политической плоскости, в стране сохраняется военное положение, где властям противостоят космополиты-секуляристы мегаполисов и прибрежной Турции, а также курдское меньшинство, стремящееся увеличить свое культурное и политическое влияние.
Турецкий лидер Реджеп Эрдоган сообщил о начале новой эры в отношениях с Египтом. 10 сентября прошли первые за долгое время переговоры стран на высшем уровне.
Часто позволяющий себе эмоциональные поступки президент в очередной раз погорячился после оглашения первых результатов референдума. Тогда он заявил о возможности проведения нового плебисцита о восстановлении смертной казни, а также о том, будет ли Турция продолжать свой 54-летний квест по вступлению в ЕС.
У Реджепа Эрдогана, следует отметить, есть реальные рычаги влияния на ЕС, который заключил сделку с ним для решения миграционного кризиса. Членство Турции в НАТО не помешало турецкому лидеру использовать Инжирлик, авиабазу на юго-востоке Турции, в качестве разменной монеты в торге с Вашингтоном, для которого дислокация на аэродроме самолетов имела стратегическое значение для борьбы с «Исламским государством»* (террористическая группировка, запрещена в РФ) в Сирии. Но Эрдоган, пытавшийся добиться тактического преимущества в регионе, возможно, перестарался.
Президент РФ Владимир Путин установил четкие пределы вмешательства Турции в сирийский конфликт, ограничив его, главным образом, борьбой с курдами. И в то время как Эрдоган выражает протесты США, оказывающим поддержку сирийским курдам, сражающимся против ИГ, Россия также поддерживает отношения с курдами - полезным рычагом влияния на Турцию.
Экономика Турции, в значительной степени зависящая от притока иностранного капитала, уязвима для внешних шоков. Она тесно интегрирована с Европой в области торговли, инвестиций и передачи технологий. Широкая поддержка Реджепа Эрдогана обусловлена, помимо прочего, тем, что он обеспечил достойную жизнь, качественное образование и медицинское обслуживание своим сторонникам. Но все это сходит на нет.
Именно поэтому ЕС будет по-прежнему оказывать давление, даже когда процесс вступления Турции отложат, что теперь неизбежно. Брюссель уже имеет мандат на модернизацию и расширение Таможенного союза. Турция будет нужна Европе, даже если ее новые правовые и политические нормы окажутся неприемлемыми. Эрдоган, возможно, захочет вырваться из сферы влияния Европы, но не сможет сделать этого, поскольку половина населения его страны хочет жить по-другому. ЕС не должен отказываться от них.
- *
- «Исламское государство» признано террористической организацией, деятельность которой в России официально запрещена решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года.
«Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират») — официально запрещенная в России международная организация.
«Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана») — официально запрещенная в России международная организация.
