Генеральный директор Московского зоопарка Владимир Спицин с детства мечтал работать с животными. Он с ними всю жизнь и работает. Правда, некоторые бюрократически настроенные люди иногда мешают полному воплощению этой мечты…
–Владимир Владимирович, вам не обидно за животных? Ведь зоопарк находится в самом центре крупного мегаполиса: смог, шум, машины…
– Что ж поделаешь, так исторически сложилось. В 1864 году, когда был организован Московский зоопарк, это вообще был не центр города. Все старые зоопарки мира расположены в центре города, скажем в Лондоне, Париже, Берлине. В Лондоне зоопарк находится ещё и под трассой посадки самолётов, а в Берлине – рядом с железной дорогой, где проходят поезда. Вот в Вене, правда, он в парке. Города постоянно разрастаются, а зоопарки остаются на своём месте. Конечно, животным, как и людям, здесь сложно. Для того чтобы хоть как-то убрать выхлопные газы от машин, мы сделали бетонный забор, причём с окнами.
– Животным, наверное, интересно. Я часто хожу мимо и вижу, как в окно в бетонном заборе за жизнью улицы наблюдает лань.
– Это гуанако наблюдает за жизнью города…
– Надо же, кого только не встретишь в центре столицы… А может, гуанако думает о просторах... Кстати, есть ли у зоопарка возможность расширения?
– Абсолютно никакой. Всё, что было возможно, уже присоединили. Лужков присоединил нам последние 4,5 гектара, так что границы зоопарка теперь проходят строго по границам улиц. Правда, ГАИ ещё у нас сидит, но город уже принял решение построить для них новое здание. Тогда они и съедут. Когда это будет – неизвестно, потому что сейчас кризис.
– А ведь реконструкция зоопарка была в недалёком прошлом, и тогда шли разговоры о реальном переселении на окраину Москвы, в Битцу.
– Да, но всё закончилось полным фиаско. А началось ещё в советское время, в конце 70-х – начале 80-х годов. В районе улицы Островитянова, там, где сейчас стоят 17-этажки, нам был выделен кусочек земли, который успели у нас отнять и построили на этом месте дома для академии наук. Когда после Гришина на пост руководителя Москвы пришёл Зайков, то там начались митинги протеста против строительства в Битцевском парке зоопарка. Мы туда в это время ездили, и в нас кидались ледышками, снегом и вообще чем попало. Я уверен, что местные жители в итоге всё-таки не выиграли, а Битцевский парк будет только замусориваться и, может быть, застраиваться, во всяком случае, по периметру уж точно. Так что было решено начать реконструкцию именно здесь. Ведь зоопарк находится на этой территории 145 лет…
– У вас хорошая посещаемость?
– Да уж грех жаловаться, бывают такие выходные дни, когда приходят до 70 тыс. человек. А вообще у нас 3 млн. посетителей в год.
– А к каким представителям животного мира тяготеете лично вы – к кошачьим, ластоногим, парнокопытным?
– Для меня они, как пальцы на руке, – все одинаковы. В душе я орнитолог, в юности и молодости занимался птицами.
– Вы даже в длинные новогодние выходные заходите на работу, чтобы рыбок в своём кабинете покормить? Смотрю, аквариум знатный…
– Обязательно езжу, и все мои рыбки всегда при мне. Это морской аквариум, и я должен рыбок каждый день кормить.
Москва претендует на победу в конкурсе по выбору молодежной столицы России на 2024 год. Голосование, по итогам которого выберут победителя, проходит до 20 декабря.
– Наверное, посмотрите на аквариум – и нервы успокаиваются. А то ведь как вспомните федеральный закон № 94, согласно которому, как вы мне как-то говорили, «буквально на каждый чих должны проводить конкурсы»…
– Да, это ужасно. Мы ничего не можем сделать без конкурса, даже нормально приобретать животных. Скажем, сейчас выходим на конкурс на приобретение жирафов из ЮАР. Что будет – не знаем, какая фирма придёт – тоже не знаем, а этот лот выставлен за 1 млн. 300 тыс. рублей.
– Жирафы жирафами, но вы говорили, что даже забор самостоятельно покрасить не можете…
– У нас раньше были организации, с которыми мы привыкли работать – по электрике, сантехнике, по техобслуживанию инженерных коммуникаций, по строительству и так далее. В зоопарке тоже нужно соблюдать технику безопасности, и эти фирмы знали здесь буквально каждый уголок. А тут у нас одна фирма как-то конкурс выиграла, и пожар начался. Дело в том, что на крыше работали таджики. Они делали мягкую кровлю, разогревали битум, опрокинули ёмкость, вот и произошло возгорание. Слава богу, что вовремя спохватились и их, и наши сотрудники, и выгорело всего два-три метра площади. К тому же приехало, наверное, машин 10 из пожарной части, МЧС и «скорых». А те фирмы, которые мы хорошо знаем, к сожалению, теперь далеко не всегда выигрывают конкурсы, и порой доходит просто до абсурда.
– Например?
– У нас на подготовку зоопарка к лету было заложено 18 млн. рублей, но сюда пришла фирма, которая выиграла конкурс и скинула 50% стоимости. А ведь мы работаем прозрачно и открыто, ходим со своими сотрудниками по территории и видим, где что-то нужно подкрасить, подварить, заменить бетон, какие-то деревяшки и так далее. На основании этого составляется дефектная ведомость, а потом и смета, которая и передаётся на конкурс. Пришли люди и скинули 9 миллионов. Наверное, они думали, что мы здесь только и занимаемся тем, что берём взятки и работаем, что называется, на свой карман. Но на эти деньги они не смогли всё сделать, то есть сделали работу лишь частично.
– И что теперь?
– А то, что нужно снова объявлять конкурс и снова ждать три месяца. Всё затягивается, цены растут, и мы очень пробуксовываем. Мы не имеем права менять ту цену, которая указана в конкурсе. Но всё дорожает – и значит, новый конкурс, а прежний отменить. Мы даже корма, да что корма – какие-то веники или даже краску без конкурса не можем купить! А перед майскими праздниками мы сами красили забор, потому что конкурс выиграла фирма, которая даже это не в состоянии была сделать.
– И какой же выход из этого замкнутого круга?
– А вот какой: все директора российских зоопарков написали письмо Путину, в нём около 30 подписей. Мы пишем, что бюджетные деньги пусть и остаются на конкурсы. Но те деньги, которые мы зарабатываем на входных билетах, пусть оставляют нам, с тем чтобы мы могли ими распорядиться. Мы зарабатываем 50% нашего бюджета и могли бы тратить их по своему усмотрению и нанимать именно те фирмы, которые необходимы.
– Владимир Владимирович, и что же вам ответил Владимир Владимирович?
– Нет, он пока не ответил. Мы написали письмо совсем недавно, но надеемся, что ответ будет.
– Наверное, голодный тигр не поймёт, что всё дело в конкурсах…
– Да, это касается и зверей. У нас был период, когда мы были вынуждены покупать дешёвых кур, что для хищников не очень-то хорошо.
– А несчастные случаи в зоопарке бывают?
– В прошлом году у нас погибла работница, которая ухаживала за слонами. Мы должны были передавать часть слонов в Валенсию, и при посадке в клетку практически ручная слониха вдруг проявила агрессию и ударила о стенку работницу, проработавшую у нас 25 лет. Всё произошло буквально за секунду… Это очень печально, но мы же учреждение повышенной опасности. Однако опасность исходит и от людей. Ещё в советское время молодые люди каким-то образом проникли в клетку, где жили кенгуру, и палкой убили животное.
– К сожалению, у нас очень мягкие законы за жестокое обращение с животными.
– И те не работают. А вообще, очень нужен закон о зоопарках. Сейчас появляется очень много частных, собственных зоопарков, где не соблюдаются абсолютно никакие нормы. Интересно: приняли закон о пчёлах, а вот о животных почему-то не можем.
– Не зря говорится, что о состоянии общества можно судить по отношению к животным.
– Конечно. Несколько лет назад у нас был открытый сверху вольер для кенгуру, а зимой по сугробу туда забрались бродячие собаки. Так они не столько покусали, сколько загоняли бедных кенгуру. Итого семь трупов. Но ведь собаки взялись не ниоткуда, и их в Москве, кстати, тысячи, причём город тратит на стерилизацию огромные деньги. Но ведь всё сделал человек, собаки не виноваты. Самый злой зверь – это человек.
– Не пытались пробиться на телевидение? Ведь показывать жизнь зоопарка – это же так интересно.
– Пытались, но там теперь всё упирается в коммерцию, в деньги. Если уж оттуда Пескова и Дроздова убрали, то о чём можно говорить… Мы через нашего провайдера планируем в каждую клетку ставить веб-камеры. У нас недавно родились горилла, моржонок, слонёнок, и я уверен, что людям будет интересно за ними, и вообще за жизнью животных, наблюдать, что называется, в прямом эфире.
– А посещаемость не упадёт?
– Конечно, нет. Всё равно живых зверей люди всегда будут хотеть видеть.
– Помню, в зоопарке Сан-Франциско, который находится на окраине и вообще чуть ли не в лесу, я видел пантеру в клетке. Её глаза были полны просто невероятной тоски! Это незабываемо. Это я к тому, что нужны ли зоопарки вообще?
– Нужны. Ни у кого не хватит денег на то, чтобы ездить по миру и наблюдать животных в естественной среде. И вообще зоопарки существуют уже не одно тысячелетие и являются прекрасным познавательно-просветительским учреждением музейного типа. Здесь животные живут дольше, чем на природе. А что касается тоски в глазах пантеры… Вы посмотрите на зверинцы, которые кочуют по России, – вот там действительно тоска! Животным нужно создавать условия, тогда они будут жить, размножаться и доживать до преклонного возраста.
