Лариса Рубальская: Пишу песни под заказ для личного пользования

Все свои стихи поэтесса Лариса Рубальская писала только для мужа, он вдохновлял её на творчество. Несколько месяцев назад его не стало… В тяжёлое время Ларису Алексеевну не забыли друзья. Сейчас она снова постепенно возвращается к творчеству, и снова наступают минуты, когда «стихи свободно потекут»…

–Лариса Алексеевна, поэт и сейчас в России больше, чем поэт?

– Нет, я так не думаю. Обычно поэт – это глашатай, некий провозвестник или даже буревестник. Поэты просто пишут стихи – кто-то эстетствует, кто-то серьёзно творит, но, по-моему, у нас сейчас поэзия не в почёте.

– Почему?

– Сейчас на поэзию нет моды.

– Неужели всё дело в моде? Ведь какие-то чувства у людей всё равно остались…

– Сегодня поэзия непопулярна, что ж тут поделаешь…

– А вы сейчас чем занимаетесь? Что-то пишете?

– Да, я сейчас пишу на заказ. Знаете, меня это очень радует: хотя песни и заказные, но я стараюсь и пишу для людей от всего сердца и по конкретному поводу.

– Как всё это происходит? Кто вам звонит?

– Вот, скажем, недавно мне позвонил один человек. У его дочки скоро юбилей, ей исполняется 25 лет. Так вот на её любимую мелодию я и пишу песню, которую потом споёт её мама. Песню запишут в студии и подарят ей. Так что самое главное, чтобы звонил телефон и были предложения: кому-то что-то написать, кого-то поправить или проконсультировать. Знаете, это самое настоящее творчество, ведь нужно написать не просто что-то кондовое, а хорошее –

с учётом биографии, характера и интересов как самого юбиляра, так и тех, кто к нему придёт. По-моему, это хорошее, интересное и очень занятное дело. Прежде чем писать о ком-то, мы встречаемся, разговариваем… Мне же нужно что-то узнать про тех людей, о которых я буду писать. Вот я что-то напишу – и отправляю по электронной почте. Потом жду, когда поправят или ещё что. Одна женщина как-то позвонила и говорит: «Вы извините, что сразу не ответила. Просто прочитала ваш текст, растрогалась, всплакнула и не могла успокоиться».

– У вас, как у творческого человека, есть от этого удовлетворение?

– Да, я получаю от этого очень большое удовлетворение. Ведь я не пишу что-то типа «с днём рожденья поздравляем, счастья, радости желаем». Сначала я обязательно встречусь с человеком или с теми, кто для него заказывает песню, узнаю, что он любит, как, скажем, его звали в детстве, что его может растрогать и что, наоборот, он не ожидает услышать. И тогда у меня получается хорошо, потому что я вижу, какие эмоции у людей вызывает моя песня. Кто-то засмеётся, кто-то заплачет – и это просто здорово!

– Может быть, для заказчика такая песня получается ещё лучше, ближе и теплее, чем обычная, ведь она направлена на конкретное лицо…

– Конечно, ведь я пишу для конкретного человека, можно сказать, чуть ли не с датой и местом рождения. То есть я стараюсь опоэтизировать самые простые вещи, и получается, что рождается песня, которую они будут слушать всю оставшуюся жизнь, что-то вспоминать, радоваться и плакать. Мне и самой нравится, что так получается, и, конечно, это нравится и тем, для кого я пишу.

– Не обидно, что песни под заказ не может услышать большое количество людей?

– Почему не может? Скажем, ту песню, которую я написала для супруги Михаила Барщевского Оли, исполняет Антон Макарский, а музыку к ней сочинил Александр Морозов*. Вместе с замечательным композитором и моим близким товарищем Андреем Савченко мы написали песню «Доченька», которую исполняла Алла Пугачёва. Эти песни звучали и по телевизору, и по радио, правда, к сожалению, так бывает редко. Всё-таки в основном эти песни предназначены, как говорится, для личного пользования. И тем не менее они всё равно никуда не исчезают.

– Как вы думаете, у вашего дела долгий путь?

– Думаю, да. Мы это делаем уже шестой год. Ведь у нас нет некой алчной задачи, мол, только людей «ограбить» и как можно больше заработать. Мы делаем это очень сердечно, и я уверена, что им симпатичен наш подход к делу. Мало того, информация о нас передаётся из уст в уста, и по цепочке к нам обращаются всё новые и новые люди. И почему наш путь может быть недолгим? Ведь юбилей ещё никто не отменял. Хотя мы иногда занимаемся и свадьбами, и корпоративами.

– Вы как-то сказали, что скучаете по службе. Почему?

– Приятно проснуться утром и начать куда-то спешить. Я это люблю. Я люблю спешить, и мне нравится, когда у меня размечен день, поэтому очень долго скучала именно по распорядку дня. А сейчас я нахожусь в свободном полёте. И всё же сегодня я уже не пошла бы работать, потому что для меня это было бы очень трудно.

– А вообще, вам сейчас хорошо пишется или вы воспринимаете творчество как работу? Ведь вы говорили, что все стихи писали для супруга…

– У меня сейчас нет такого состояния, чтобы просто сесть и написать. Сейчас это для меня прежде всего дело. Но я надеюсь, что такое состояние рано или поздно вернётся.

– А на различные телешоу вы по-прежнему ходите?

– Да, вот иду и завтра, и послезавтра на телесъёмки. Но как я могла часто участвовать во всём этом, когда у меня был такой тяжелейший период? Меня гораздо чаще можно было увидеть в больнице рядышком с тем, кто болел… А сейчас я хожу туда, где мне интересно или где как-то материально заинтересована. Правда, последнее бывает далеко не часто. Конечно, бывают передачи невыносимые, но бывают и интересные. Я очень люблю быть в жюри или участвовать в таких программах, как «Жизнь прекрасна!», «Приют комедиантов», и тому подобных.

– Помните, года два назад на одном жёлтом телешоу обсуждался вопрос об одном певце-однодневке, приехавшем в Россию, что называется, на ловлю счастья и наград и пытавшемся вас оклеветать? А ведь вы ему, как говорится, дали путёвку в жизнь.

– Знаете, я уже не помню ни того телешоу, ни имени того певца. Я хочу так говорить – и я так говорю! Не стоит вспоминать об этом через годы.

– Да, однодневки улетают, и их никто не помнит, а русские поэты остаются.

– Это был нехороший человек.

– Вы часто говорите, что очень любите бывать на даче. У вас и сейчас сохранилась эта любовь?

– Нет, сейчас я не могу находиться на даче, потому что буквально каждое деревце, каждый кустик напоминает мне о муже. Он тоже очень любил там бывать, и мы вместе проводили на даче много времени. Он очень много там сделал. В этом году я туда почти не езжу, потому что мне очень грустно.

– А готовить вы по-прежнему любите?

– Я могу сготовить всё, и у меня это хорошо получается. Ко мне домой часто приходят люди – не буду же я им давать хлеб с колбасой и сыром. Я же выпускала книжки по кулинарии и, как говорится, немножко славлюсь и тем, что люблю готовить. Да, это моя любовь, и я люблю, чтобы люди из моего дома всегда уходили сытыми.

– С кем-то из коллег по цеху продолжаете сейчас общаться?

– У меня был очень тяжёлый период, и я была сильно удивлена, что мне звонили очень и очень многие, причём даже те, с кем я в последнее время общалась крайне мало. И, конечно, меня очень растрогали эти звонки. Например, Игорь Крутой меня даже в Юрмалу пригласил. Слова «замечательный человек» – это именно про него. Хотя он сам по себе очень отзывчив, всё равно с его стороны это было просто удивительно. Звонила Ира Аллегрова, тоже очень близкий для меня человек, звонила Таня Овсиенко. Очень мне помог Володя Дубовицкий, который на протяжении долгого времени был их продюсером. Он был моим хорошим товарищем, но так сложилось, что мы с ним не виделись годы, а он откликнулся, и я это очень почувствовала… Поддержал меня и Аркаша Укупник, а ведь мы с ним в последнее время только «привет» – «привет». Витя Чайка звонил, Сергей Березин, Симон Осиашвили, Слава Добрынин… Про шоу-бизнес часто говорят очень небрежно, а я сейчас могу сказать, что там очень много хороших людей, и у меня в жизни сложилось так, что я общалась именно с ними.

– Есть ли у вас сейчас какие-то творческие планы?

– В последнее время я пишу рассказы, и мне нравится это делать. А ещё, конечно, будут песни, будут стихи… Как всё было, так и будет. Но каких-то грандиозных планов у меня нет. Я всегда открыта и готова делать то, что мне будет предложено. Если будет надо, то стану писать и для кинофильмов, что, кстати, сейчас тоже появляется. Ещё я выступаю на концертах, где читаю стихи, что-то рассказываю о себе, с людьми общаюсь. Скажем, в сентябре у меня их было четыре, а на октябрь запланировано уже пять. Я езжу по разным городам, в некоторых бываю по нескольку раз и поэтому постоянно обновляю свою программу. Не могу же я каждый раз говорить одно и то же. Бывает, что подходят какие-то смешные женщины и говорят, что они мои двойники. Так и протекает вся моя жизнь.

*

Александр Морозов внесен Минюстом в реестр физических лиц, признанных иностранными агентами