Наберите в интернет-поисковике словосочетание «сын чиновника». А теперь замените первое слово на «брат», «зять» или просто «родственник». Примерно половина новостей о родне «слуг народа» будет сообщать о возникших у них проблемах с законом. Если прежде состоять в родстве с государевыми людьми считалось даже выгоднее, чем самому занимать пост во власти, то теперь всё чаще близкие облечённых чинами людей становятся фигурантами уголовных дел только по факту своего родства.
Откуда берутся уголовные дела на родственников чиновников? Опустим такие бесспорные случаи, как ДТП с их участием. Подобных случаев можно насчитать великое множество.
Из последних новостей такого рода – крупное ДТП в Москве, произошедшее по вине сына бывшего заместителя полпреда Чечни при президенте России Тамерлана Мингаева. Двигаясь на бешеной скорости, его «Гелендваген» сначала влетел в отбойник, а потом его отбросило на два соседних автомобиля. Водительских прав у Ислама Мингаева не оказалось. Незадолго до этого, кстати, его обвиняли в применении физического насилия к участникам акции под названием «СтопХам».
Подобных фактов, повторим, можно найти не один десяток. Очевидно, что особливое положение родственников высокопоставленных чиновников играет немалую роль как в их поведении, так и в его оценке в случае наступления ответственности. Ведь папа/мама/дядя/тесть/свёкор в случае чего всегда прикроют. К тому же подобная уверенность зачастую базируется не только на одних лишь родственных чувствах. Нередко чиновников и их близких связывает, по определению Глеба Жеглова, «любовь с интересом». Именно родственники облечённых чином людей, согласно официальным отчётам, владеют или управляют гостиницами, банками, фабриками, заводами, строительными компаниями и т.д., которые сам чиновник не может иметь по закону. В результате появляются истории о бабушке-пенсионерке или сыне-студенте, владеющих высокодоходными активами стоимостью в миллионы долларов.
Да и само по себе наличие в семье госслужащего по факту даёт немалые преференции в осуществлении предпринимательской деятельности. Зато, когда чиновник лишается своего поста, для родственника наступают тяжёлые времена. У привыкшего к расслабленному состоянию организма не выработана естественная защитная реакция, отчего бизнес, лишившийся административной поддержки, начинает хиреть. Ещё хуже, если к делу подключаются правоохранительные органы, у которых на каждого такого везунчика собрано подробное досье. Ведь родственник, тем более замешанный в бизнесе, отличный инструмент для давления на чиновника или сведения с ним счётов.
Стоит только уйти…
Одним из ярких примеров такого рода является история Елены Батуриной. После того как её супруг Юрий Лужков ушёл с поста мэра Москвы, её, тогда ещё главу компании «Интеко», сразу же вызвали на допрос в прокуратуру по делу о хищениях в Банке Москвы. Правда, в качестве свидетеля, хотя источники и утверждали, что она может превратиться в обвиняемую прямо в процессе допроса. В 2012 году Батурина прилетала в Москву из Лондона для дачи показаний, а в августе 2013 года Лужков сообщил, что его жена получила письмо из МВД. Якобы в нём говорилось, что претензий в связи с хищениями к Батуриной нет. Однако затем представитель МВД заявил, что расследование продолжается, Батурина остаётся свидетелем по делу, а в случае причастности к правонарушениям её статус может быть изменён. Тем не менее супруги посетили Олимпиаду в Сочи, и,.
На территории сектора Газа работает консульский пункт РФ, и в настоящее время его сотрудники решают вопрос об эвакуации не только россиян, но и граждан ряда других государств.
Бывший министр обороны Анатолий Сердюков который месяц ходил под угрозой услышать однажды «Встать, суд идёт!» и в итоге был амнистирован. Его зятю, экс-заместителю гендиректора ФГУП «Санкт-Петербургский инженерно-технический центр Минобороны России» Валерию Пузикову повезло меньше. На него посыпались повестки в суд, едва тесть покинул пост главы военного ведомства. В первом уголовном деле Пузиков проходит как свидетель. Связано оно с его дачей, на модернизацию которой Сердюков якобы направил личный состав воинской части, технику и около 56 млн государственных денег. В январе появилось новое дело, в котором Пузикову предъявлено обвинение уже по двум статьям. По версии следствия, зять министра оформил аренду около 600 дорогих автомобилей якобы для нужд руководящего состава, однако в эксплуатацию они так и не были введены. Тем не менее зять требовал выделять по 5–6 млн каждый год на обслуживание этого парка-фантома. В итоге Пузиков сбежал и был объявлен в федеральный розыск. На днях он добровольно явился к следователям, и сейчас ему предъявлено обвинение.
Недавно в афере на сумму 1 млрд рублей следователи заподозрили брата бывшего вице-мэра Новосибирска Александра Солодкина. Причинами возникшего внимания к родственнику экс-чиновника поделился с общественностью официальный представитель Следственного комитета РФ Владимир Маркин. По его словам, в период с декабря 2007 по февраль 2010 года две самостоятельные группы, объединённые их руководителями в преступное сообщество, осуществляли на территории Новосибирска незаконную банковскую деятельность. Одной из этих групп руководил Юрий Солодкин, брат Александра Солодкина. По предварительным подсчётам, оборот «нелегального банка» за три года превысил 1 млрд рублей. Его клиентами являлись и коммерческие организации Новосибирска, в том числе подконтрольные участникам преступного сообщества Александра Трунова, а также государственные бюджетные учреждения.
Ребята, давайте жить дружно
В центре скандала родственники чиновников рискуют оказаться и по причине обычных внутриаппаратных интриг, связанных с борьбой за влияние. Так, в своё время широкий резонанс получило дело о рейдерском захвате комбината «Павловскгранит». Причём поводом для такого внимания к рядовой, по сути, истории стала возможная причастность к ней Артёма Чайки – сына генпрокурора РФ. Интерес следствия привлёк факт хищения акций предприятия, совершённого, возможно, под прикрытием родственника влиятельного силовика.
О противостоянии Генпрокуратуры и Следственного комитета известно давно. Однако, когда имя Артёма Чайки стало мелькать в деле «крышевания» незаконного игорного бизнеса, усилия ведомства Александра Бастрыкина пресёк лично премьер-министр Дмитрий Медведев. Он объявил дело конфликтом между двумя соперничающими ведомствами и взял обещание с руководителей Следственного комитета и Генпрокуратуры «не переходить на личности» и «не мстить членам семей». Торжество закона не состоялось, и общество восприняло замирение как некий сигнал.
Попытку политического давления аналитики усматривали и в истории с дочерью ростовского мэра Михаила Чернышёва. Не так давно Кировский суд Ростова-на-Дону приговорил её к двум годам лишения свободы условно, а также к штрафу в 80 тыс. рублей за махинации с земельными участками. Также с Ольги Чернышёвой были взысканы порядка 22 млн рублей в пользу потерпевших. Поговаривали, что истинная цель уголовного преследования дочери мэра – вынудить её отца, в течение 21 года бессменно руководящего городом, уйти в отставку. Однако он так и не ушёл.
Разумеется, родственники, которых используют в качестве инструментов давления, совсем необязательно должны быть чисты перед законом. Чем больше они натворят противоправных дел, тем более зависимыми, ручными становятся сами чиновники. Поэтому даже при очевидности вины уголовным делам в отношении близких чиновников не дают хода, придерживая до нужного случая – когда-нибудь да пригодятся. Аналитики отмечают, что «фамильный» бизнес редко становится предметом уголовного преследования на федеральном уровне. Чаще – на уровне градоначальников. В среде же губернаторов уже появилась примета: если на близкого родственника завели дело, значит, попал в опалу – тут, что называется, к бабке не ходи.
Всё, что нажито непосильным трудом
Тем временем на проблему обратила взор Госдума. Ещё в декабре прошлого года депутаты взялись за подготовку поправок в УК, которые позволят конфисковать незаконно нажитое имущество у родных проворовавшихся государственных деятелей. Согласно предлагаемым нововведениям, родственников лиц, совершивших коррупционные преступления, будут лишать самого дорогого – собственности, включая недвижимость. Если, конечно, удастся доказать, что собственность приобретена на средства, нажитые незаконным путём.
Идея не нова. Подобные мысли уже звучали в Кремле и Счётной палате. В начале декабря глава администрации президента Сергей Иванов подтвердил, что поправки могут быть приняты. Он отметил, что коррупционеры часто переписывают всё незаконно нажитое имущество на родных и близких и пришло время с этим бороться.
Но пока что эффективнее закона действует принцип «крыши». Которая, правда, на поверку оказывается не вечной. И как только она начинает «протекать», включаются механизмы, итог действия которых мы уже видели не раз: уголовное дело, суд, срок.
