Сольные концерты поэта, композитора и исполнителя Андрея Никольского бывают редко. И посвящены они, как правило, его дню рождения. «В этот праздник, — считает Андрей, — как и каждый человек, я имею право произнести тост». Но на этот раз (день рождения у Андрея зимой — 23 декабря) всё совершенно по-другому. Сольный концерт «Букет любви» Андрея Никольского запланирован на 27 мая. На сей раз Никольский выступит на камерной театральной сцене МХАТ имени Горького. Раньше концерты Никольского происходили в основном в Государственном концертном зале «Россия». «Зал этот я очень люблю и благодарен тем людям, которые мне помогали там выступать, — говорит Андрей. — Но я всегда понимал, что мне нужен зал компактный и более доверительный. К своим 53 годам, — улыбается Никольский, — я получаю сцену, о которой мечтал всегда».
Неожиданна и программа концерта. Никольский будет читать собственные стихи и петь — исключительно о любви. «Это будет первое моё выступление без пессимистической нотки, — признаётся Андрей. — Но осенью вновь состоится концерт в рамках моей традиционной концепции — «Жёлтое ненастье».
В репертуаре Никольского — патриотическая песня, любовная лирика и казачья тема, городской и эмигрантский романс. Его песни многие годы поют известные артисты. И вся страна.
На сегодняшний день у него записано 13 сольных альбомов: «Нежный плен», «Хулиган с Покровки», «Что там, вдали», «Сотник», «Серая тройка», «Дуся», «Пой, Андрюша», «Я поднимаю свой бокал», «Песни, спетые сердцем...», «Четыре времени сердца», «Завтра», «Букет любви» и «Жёлтое ненастье». Вышла книга, посвящённая творчеству. Но Андрей по-прежнему полон планов. «Я отношусь к своему творчеству с упоением, сравнимым разве что с чувствами Д’Артаньяна, впервые приехавшего в Париж», — признаётся он.
— Андрей, вас часто сравнивают с Сергеем Есениным...
— И с Петром Лещенко, был такой певец. Я слушал его всё детство, могу сейчас взять гитару и спеть любую его песню. Да и весь его репертуар, как, впрочем, и Александра Вертинского, и Алёши Дмитриевича... Здесь другое. Я старался всегда, бесконечно любя тех, кто сформировал меня, быть на них непохожим и петь по-своему. В предисловии к моему сборнику стихов великолепный человек, профессор, историк Вячеслав Иванович Дашычев, не удержавшись, написал, что я второй Есенин. Я эти слова вычеркнул, сказав ему, что я бы хотел оставаться Андреем Никольским.
— Он хотел вас похвалить...
— Да, хотел. (Смеётся.) Конечно, и Есенин, и Лещенко — великие имена. Но я на их славу и талант не претендую. Потому что оценку, пусть это тривиально, даст только время. Мы знаем прекрасное стихотворение Иннокентия Анненского: «Среди миров в мерцании светил одной звезды я повторяю имя...». Но Анненский умер в дикой нищете. И настоящее признание к нему пришло уже после смерти! Поэтому что я могу сейчас сказать о своих стихах и своих песнях?
— Вы никак не оцениваете своё творчество?
— Я вообще не очень волнуюсь о своей популярности. Конечно, вы можете меня спросить: если тебя не волнует популярность, зачем выпускаешь диски, сборники стихов и делаешь концерты? Потому что я не могу писать для себя. Это маразм — сел в четырёх стенах и написал для этих стен все свои 270 песен...
— Андрей, вы сомневающаяся личность!
— Здесь вот что. Я всегда думаю, не засоряю ли я великий русский язык и не претендую ли на то, на что не имею права.
— Какой из ваших дисков наиболее характеризует вас?
— Который записывался прямо на концерте в «России» к моему 50-летию — «Четыре времени сердца». Там все направления, в которых я пишу и пою: любовная лирика, патетика, казачьи песни, хулиганские, озорные и философские.
Юморист Максим Галкин* (признан в России иноагентом) покинул Израиль. Своим поклонникам в соцсети артист сообщил, что прилетел на Кипр, где стартует его концертный тур по Европе.
— А строка?
— «Промёрзло всё до дна, одна душа светилась...» (Из песни «Волчица». — Авт.)
— Когда вы впервые в жизни осознали, что вы поэт, музыкант?
— До сих пор не осознал. Потому что, как только я начинаю читать своих любимых поэтов Серебряного века (а если Пушкин под руку попадётся!..), я моментально начинаю пребывать в ужаснейшем состоянии — стыдно даже детям в глаза смотреть и жене.
— Почему вы живёте на даче?
— Для меня квартира, даже если она хорошая, всё равно общежитие. Несмотря на то что по отцовской линии я коренной москвич (родился на Кутузовском проспекте, жил в квартире, в которой до сих пор живёт моя мама), очень люблю природу и деревенскую жизнь. А всё оттого, я думаю, что отец с самого моего детства чаще, чем на юг, возил меня в деревню за Рязань. И в меня впитались и излучина реки, и запах деревенской жизни... Тогда ещё крыши домов были соломенными... Не знаю, почему это так запало в мою душу, но мне это интересно и очень успокаивает.
Кроме того, у меня на даче всё хорошо устроено. Есть отдельный дом, в котором музыкальная студия. И когда ко мне приезжают музыканты, мы там совершенно по-другому работаем. Открываем окна... А поработали — вышли на улицу, отдохнули, потом опять поработали...
Я, кстати, ехал на встречу с вами (меня дня три не было в городе) с радостью. Соскучился по Москве.
— Новый взгляд на родной город?
— Да, въезжаю в него, и сразу ассоциации, воспоминания... И ещё, чем дальше находишься от близких, тем больше их любишь. Чем дальше находишься от того места, где родился, тем оно тебе дороже.
— Вы — заядлый охотник и рыбак.
— Да, я три дня назад из Астрахани прилетел. Я на Волгу ездил.
— Что поймали?
— (Смеётся.) Вы знаете, была очень большая вода. Если вам это о чём-то говорит. (Улыбается.) Рыбаков приехало!.. Лично я поймал приличного леща. Друзья, которые со мной ездили, поймали подлещиков, щуку, сазана огромного. Но, поскольку состав собрался, так сказать, быстро ориентирующийся, мы познакомились с местными рыбаками и, конечно, на уху у нас была самая лучшая рыба из Волги, которую только можно поймать: судак и стерлядь.
— И всё на уху пошло?
— Конечно! На берегу реки... Нам всё прекрасно организовали. Среди нас были и профессиональные егеря, они классно сделали икру, мы попили водки, конечно.
— Чисто мужской отдых...
— Да. Единственное, ради чего я могу вообще отказаться от концерта, это поехать на рыбалку.
— То есть, если когда-нибудь концерт Андрея Никольского не состоялся, значит, он весной и осенью был на рыбалке?
— (Рассмеялся.) Да. А зимой — на охоте. Ещё осенью хожу в лес за грибами... Это действительно может как-то подвинуть мои концерты.
— Первые аудио- и видеозаписи ваших выступлений появились в 80-е годы. И это были так называемые квартирные концерты...
— Это вообще смешно! На днях клавишник, с которым мы работаем, приезжает ко мне и показывает купленную на Горбушке DVD-запись, где я пою под гитару. Запись начала 80-х! Оказывается, огромное количество людей записывало меня, когда я давным-давно выступал у кого-то дома. Из Риги (там есть клуб Андрея Никольского) недавно мне прислали три диска с записью такого вот квартирного концерта. Узнать мой голос практически невозможно, хотя на диске и написано «Андрей Никольский». Отвратительный аккомпанемент... Песни, половину из которых я еле вспомнил... Зато сейчас я ими воспользовался: переделываю и собираюсь выпускать на их основе следующий диск.
Но вы правы именно в том, что те, кто записывал меня тогда, сегодня дают возможность послушать песни в моём исполнении моим поклонникам. Это фантастика!
— Вы говорите, что вы непопулярный. Но, судя по всему, вы — культовый!
— Не знаю... Но беспокоюсь, что я там творил?.. (Улыбается.) Вот собираюсь я к вам в гости, вы мне говорите: «Андрей! Захвати гитару». Я прихожу, мы с вами выпиваем, я беру гитару в руки, и пошёл чесать всё, что придёт на ум...
София Ротару впервые за полгода вышла на связь со своими поклонниками. Она опубликовала фото и рассказала о своем отношении к происходящему на Украине.
— Чем вы занимались 25 лет назад, кроме того, что давали концерты в квартирах друзей?
— Я окончил Академию имени Плеханова, общеэкономический факультет, учился непосредственно у Леонида Ивановича Абалкина, затем окончил Академию внешней торговли и работал в Министерстве внешней торговли в известном высотном доме на Смоленке вплоть до развала Советского Союза.
— И уже писали?
— Да. Киркоров, например, поёт: «Глазами умными в глаза мне посмотри...», а я эти строки написал, ещё работая в министерстве. Я писал песни, и они у меня лежали, копились...
— Как сочетались внешняя торговля и поэзия?
— Просто, будучи достаточно успешным в работе, я не мог решиться её бросить. У меня была уже дочка, я был женат. Одно дело, когда бросаешь работу дворника, фельдшера, тренера по плаванию... А я на Смоленке работал... Меня не только на сцену не пустили бы, меня бы вообще никуда потом не взяли. Революция 1991 года меня спасла. Она дала возможность мне открыто петь.
— Первым вашим исполнителем стал Михаил Шуфутинский?
— Да, он в 1987 году выпустил диск «Белый аист», где главной песней и была «Играй гитара»: «Ну, играй, играй гитара, ну, звени, звени струна...». Но рядом с названием песни было написано: «автор неизвестен». Это потом только мы с ним познакомились.
— Где же он её нашёл? Ведь он жил в Америке и не мог приехать в Россию вплоть до 1990 года.
— В записях, о которых вы мне сейчас напомнили. Он в Америке их услышал. А приехал в Москву и, когда я пришёл к нему на концерт, объявил, что песня моя. Он очень порядочный человек.
— Думаю, он был рад с вами познакомиться.
— Теперь мы с ним очень хорошие друзья. А тогда, на концерте, он спел песню и потом сказал: «В зале присутствует автор песни — поэт и композитор Андрей Никольский». И я встал, зал аплодирует... Был я в костюме-тройке, в галстуке — я в то время ещё во Внешторге работал...
— А о чём мечтаете сейчас?
— Я вам скажу так. Мечтаю, чтобы меня смогли понять в моём творчестве. Потому что не могу утверждать, что я талантлив, да и есть ли у меня он вообще — талант. Могу сказать только, что всё, что я делаю, искренне. Другое дело — настроение бесшабашное, тогда я пишу простые стихи. Вот, например, на новом диске у меня есть песня, вроде примитивная, а мне нравится, на стихи: «Ты прости меня, прости, милая, родная! Никого я не люблю, почему, не знаю...» Что это за произведение? А настроение было такое. И я его оставил. Я вообще старюсь записывать всё.
А вообще моя мечта — записать и спеть все свои песни. Поэтому надо выпустить помимо моих девяти дисков ещё несколько.
— У вас правда 270 песен?
— Да. Они, правда, не все могут быть названы песнями — у некоторых очень упрощённая музыка...
— И всё же, почему концерт 27 мая будет отличным от других?
— Потому что у меня большая коллекция стихотворений о любви мужчины и женщины. Но я не пишу о том, что уже известно (смеётся) детям в семилетнем возрасте. Поэту надо писать о том, чего нет, чего хотелось бы. У меня таких стихотворений, к сожалению, не так много. Но все они прозвучат на концерте 27 мая, который я назвал «Букет любви». Я, конечно же, спою и «Волчицу» и «Я поднимаю свой бокал...» — весь свой набор, без которого меня не отпустят зрители.
А идея сделать такой концерт у меня родилась пару лет назад. Тогда был очень жаркий май. И у меня в саду расцвела сирень, а потом настолько было тепло, что тут же расцвёл жасмин. Я вышел на улицу и... родилось стихотворение. «Природа с временем в ладу. Был май и очень тёплый день. Расцвёл жасмин, а в том саду цвела персидская сирень. И сумасшедший аромат дарила белая сирень. И был влюблён в неё весь сад и этот светлый майский день...».
