5 мая 1961 года американец Алан Шепард совершил суборбитальный полёт. Казалось бы, отставание в космической гонке было совершенно очевидным. Тем не менее пропаганда сделала всё, чтобы объяснить простым американцам, почему их прыжок во 100 крат значимее настоящего полёта в космос. В свободное от агитации время американцы забрасывали шпионские группы и вербовали учёных, чтобы добыть сверхсекретную информацию, как советские космонавты справляют нужду в полётах, а наши подначивали американок лететь на орбиту, внося нездоровую суету в работу НАСА и разжигая страсти в не слишком толерантном по тем временам американском обществе.
Некоторые мифы того времени настолько срослись с действительностью, что стали её неотъемлемой частью. Вот, например, привычное словосочетание – «космодром Байконур». До начала 60-х в Казахстане был один-единственный Байконур – так назывался рабочий посёлок в Карагандинской области. Но тот Байконур отнюдь не город-спутник современного космодрома, расположенного в Кзыл-Ординской области. Далековато они друг от друга. А было так: в январе 1955 года на разъезде Тюра-Там начали работу военные строители – стройбат начал строить посёлок. Впрочем, толком они сами не знали, что и зачем строят, но слухи всё же ходили – вроде бы это секретный аэродром. По документам аэродром именовался «Крайний». Но, когда работы уже подходили к концу и на объекте появились первые лётчики, выяснилось, что название не подходит. У лётчиков свои суеверия, слово «последний» они не признают вовсе, да и «крайний» без особой необходимости произносить отказываются. В общем, с «Крайнего» куда-то лететь было опасно, а в космос особенно! Так «Крайний» стал «Ласточкой», а у Байконура началась череда переименований. Впрочем, аэропорт Крайний по соседству с нынешним Байконуром позднее всё-таки построили. Теперь это обслуживающий аэропорт космодрома.
Название космодрома пришлось менять из-за разведки
Строящийся космодром во всех документах фигурировал под названием «Тюра-Там». Сказать, что он был секретным, – не сказать ничего. Охраняли его как зеницу ока. С недостроенного Тюра-Там улетел в космос первый искусственный спутник Земли, там же испытывали ракету-носитель Р-7. Но незадолго до того, как космодром был достроен, возникла непредвиденная сложность. Накануне 53-й генеральной конференции Международной авиационной федерации (ФАИ) стало известно, что предстоящие космические рекорды решено признавать и регистрировать на определённых условиях. Страна, отправившая своего гражданина в пилотируемый космический полёт, должна была предоставить в ФАИ не только данные о старте, полёте и приземлении, но и сведения о месте старта ракеты-носителя. Другими словами, предлагалось рассекретить так тщательно охраняемый секретный объект.
Рассекретить космодром руководство страны категорически не соглашалось – во всяком случае, до того момента, как первый советский космонавт совершит первый успешный полёт. И тогда академик Сергей Королёв пошёл на хитрость. В качестве места старта он предложил указать деревянный муляж космодрома. Построить его должны были не слишком далеко, но и не слишком близко, примерно в 250–300 километрах от настоящего космодрома. В итоге строить эрзац-космодром решили неподалёку от посёлка Байконур, расположенного к северо-востоку от Тюра-Там.
Муляж построили быстро, меньше чем за месяц. Охраны нагнали огромное количество, но не для того, чтобы блюсти секретность, а совсем по другой причине. Дело в том, что деревянную стартовую площадку местные жители запросто разобрали бы на дрова, так что охранять приходилось и днём и тем более ночью. Разумеется, с воздуха строительство никак не маскировали. И американцы, что называется, «купились», приняв муляж стартовой площадки за настоящий космодром. Но долго водить их за нос всё же не удалось: в октябрьском номере американского журнала Time за 1960 год появилась фотография настоящего полигона. И даже название было указано верно – Tyuratam. Оказалось, что заокеанские учёные рассчитали орбиты советских спутников и смогли определить точное место их запуска. Но признать, что космодром удалось рассекретить, академик Королёв не мог. И с тех пор он стал называть Тюра-Там Байконуром. Название прижилось, и в заявке в ФАИ, предвещающей полёт Юрия Гагарина, значилось уже именно это новое название. Позже неподалёку появился город-спутник, который не мудрствуя тоже назвали Байконур.
Врачам из Балашихи пришлось две недели бороться за жизнь 30-летнего жителя Московской области, который за год употребил около 1000 банок энергетика и едва не умер.
США безнадёжно отстали в вопросах нужды
Следующий виток околокосмических манипуляций случился уже после полёта Гагарина. В ФАИ были готовы признать и зарегистрировать советские космические рекорды, как вдруг вмешались американские юристы. По их мнению, полёт Гагарина регистрировать в качестве первого космического старта было нельзя. По условиям ФАИ космонавт должен был приземлиться в спускаемом аппарате, а не на парашюте отдельно от капсулы, как приземлился Гагарин. Раз так, поясняли заокеанские юристы, признать Гагарина лётчиком-космонавтом нельзя. Он – лётчик-парашютист! Соответственно и регистрировать его полёт нужно как рекорд парашютиста, но не космонавта. Бред? Сегодня именно так кажется, а тогда страсти кипели нешуточные и бредом измышления американских крючкотворов никто не считал.
Почему же Гагарин приземлялся отдельно от капсулы? Да потому, что у Королёва не хватило времени, чтобы довести до ума систему мягкой посадки спускаемого аппарата. В итоге решили не рисковать и чуть не утратили первенство в космосе. Спешка вообще могла нам дорого обойтись: из пяти запущенных в космос беспилотных космических кораблей для отработки служебных систем пилотируемого космического корабля взлетели только четыре. До орбиты дотянули три, а на Землю вернулись два. Причём проблем не возникло только у одного из них, того, что приземлился 19 августа 1960 года. А пока в ФАИ разбирались, засчитывать полёт или не засчитывать, за океаном набирала силу пропагандистская кампания. В журнальчике под названием «Лис Микита», издаваемом украинской диаспорой, на обложке появилась карикатура, изображавшая пьяного космонавта, уснувшего за столиком с бутылкой водки и нехитрой закуской. Вокруг головы космонавта сияли звёздочки. Подпись к рисунку гласила: «Гагарин на орбите». Карикатуру перепечатали многие американские издания. До полёта первого астронавта Алана Шепарда оставались считанные дни.
Надо признать, что на Шепарде советские разработчики космической амуниции с лихвой отыгрались. Дело в том, что у американцев не было собственной разработки космического туалета, а у нас такой туалет был. «Восток-1» этим туалетом был оборудован, и будь на то воля Гагарина, он мог бы запросто справить нужду в космосе. Легенда, правда, гласит, что незадолго до старта первый советский космонавт вышел из автобуса и справил нужду неподалёку, манкировав таким образом одним из космических испытаний. Так или иначе, после согласований у Хрущёва советские инженеры с машиностроительного завода № 918 (ныне ОАО «НПП «Звезда») пообещали, что чертежи туалета американцам передадут. И тут эта история с юристами и ФАИ! И сверху скомандовали: никаких туалетов американцам! В общем, Шепарду пришлось стартовать в отсутствие туалета. Казалось бы, чего там терпеть – час-другой, не больше. Но старт задержали на несколько часов. И , смонтированном из женских гигиенических прокладок. Своя космическая уборная появилась у американцев лишь в 1963 году.
Американки хотели летать в СССР
Но и на этом проблемы американцев не закончились. После того как в космос слетала Валентина Терешкова, отечественные спецслужбы стали подначивать американские феминистские организации: мол, а почему это к полёту в космос у вас не готовят ни одной женщины? И своего добились: группа лётчиц во главе с Джеральдин Кобб стала осаждать сенаторов, требуя дополнительных мест в космической программе подготовки НАСА. Сенат удовлетворить претензии дам наотрез отказался, и тогда кандидатки пригрозили, что пройдут медкомиссию в Советском Союзе! И, может быть, полетят в космос на советских ракетах.
Скандал вышел громкий. Поскольку среди кандидаток в астронавты числилась Джейн Харт, супруга весьма в те времена известного сенатора, дамам удалось встретиться с вице-президентом США Линдоном Джонсоном и добиться публичных слушаний в конгрессе. Взбудоражить общественность удалось, но не удалось полететь в космос. Правда, нескольких несостоявшихся астронавток во главе с Кобб зачислили в штат НАСА консультантами директора. А первая американка полетела в космос лишь в 1983 году – ею стала Салли Райд.
