Последние два десятилетия оставшиеся после развала СССР и частично расползшиеся по частным рукам оборонные предприятия, конструкторские бюро и опытные производства активно сгоняли под крышу различных корпораций, концернов и холдингов.
На первый взгляд идея была верной, поскольку интеграция позволяет лучше сохранять научный и инженерный потенциал и наладить взаимодействие разработчиков и серийных заводов. Однако, как это нередко, увы, бывает в родном отечестве, реализация хорошей идеи оказалась уродливой.
Первой это подтвердила Федеральная антимонопольная служба. А следом и один из вице-премьеров на заседании экспертного совета госкорпорации сказал прямо: вертикаль в ОПК вышла неэффективной.
Почему? Во-первых, вышло так, что прав у директоров дочерних предприятий нет никаких. Взаимных обязательств и взаимной ответственности между надстройкой в лице управляющей компании и дочерним предприятием тоже нет. При этом управляющая компания может в любой момент заблокировать счёт предприятия или не утвердить план техперевооружения.
Во-вторых, болезненными оказались даже личные конфликты между главой надстройки, «эффективным менеджером», и директором подчинённого предприятия, нередко именитым конструктором-оружейником. Доходит до того, что они просто не желают друг с другом встречаться.
В-третьих, выросла бюрократия. Зачастую «надстройка», где изначально должны были работать 50 или 100 человек, настолько обрастает различными структурами, что фактически становится министерством. Если холдинг большой и в него входят десятки предприятий, то директор завода может никогда не увидеть главу управляющей компании. Отличный пример успешного менеджмента!
Но главное – госкорпорации породили проблему частного капитала в военном производстве. Сегодня полным ходом идёт последовательная продажа оборонных активов в руки частных инвесторов. При этом им могут передаваться даже контрольные пакеты оборонных холдингов. Пример – планирующаяся продажа «Ростехом» части акций «Высокоточных комплексов».
Ищут инвестора и «Уралвагонзаводу» (УВЗ) – на продажу готовится до 49% акций предприятия. Хотя ещё недавно УВЗ связывали с созданием бронетанкового холдинга. Также планируются к реализации 75% акций «Технодинамики», пакет акций концерна «Калашников».
К чему приведёт эта широкая приватизация, покажет будущее. Пока же понятно: эффективно управлять столь громоздкими организмами из десятков и сотен предприятий управляющим компаниям не под силу.
Принцип халявы
Надо сказать, что создание крупных оборонных холдингов и концернов – общемировая тенденция. Вот только принципы и пути создания корпораций у нас и за рубежом оказались разными. На Западе предприятия частные, а потому формирование концернов шло путём покупки конструкторских бюро, институтов, заводов и фабрик. Владелец холдинга тратил на это свои (!) деньги и думал, что будет делать с приобретением, как оправдает вложения.
В России же создание холдингов проходило путём дармового присоединения. Кто был ближе к властным структурам и обладал «пробивной» способностью, тот и брал государственное имущество, не затрачивая ни копейки. Принцип был такой: бери больше, а там разберёмся.
Подполковник ЛНР в отставке Андрей Марочко сообщил, что на сватовско-кременском направлении стало больше женщин на передовых позициях. Такие данные приводит радиоэлектронная разведка.
Возможно, всё дело в том, что правительство России не знало, что делать с оборонными предприятиями. Прежнюю систему создания вооружения разрушили, а в новых, путаных условиях кабинет министров помочь оборонке не мог, в том числе гособоронзаказом. И министры решили: соберём предприятия ОПК в кучу, тогда бегать с просьбами они будут уже не к нам, а к директору управляющей компании. Директор же – наш человек, он с ними разберётся! Однако «наш человек» тоже решил переложить ответственность на чужие плечи. Как произошло, например, в Объединённой судостроительной корпорации (ОСК), где появились «прокладки» в виде центров судостроения – ещё одно промежуточное управляющее звено. В перспективе, как слышно сейчас, центры судостроения могут стать филиалами ОСК.
Иностранный опыт отличается и в другом. Все солидные американские фирмы – многопрофильные. «Рэйтион», «Дженерал Дайнемикс», например, выпускают и танки, и подлодки, и ракеты, и электронику, и много чего ещё. Холдинга, который занимался бы только средствами ПВО, как концерн «Алмаз-Антей», нет нигде – иметь такой просто невыгодно. К тому же за рубежом не допускают монополистов – там с ними нахлебались. В России же их взращивают, совершая гигантскую ошибку. Так, в авиации есть только «МиГ» и «Сухой», а вертолёты выпускают фирмы Миля и Камова. Зачем объединять «Камова» с Милем, а «Сухого» с «МиГом»? Резоннее было бы объединить «Сухого» и Миля, «МиГ» и «Камова» – тогда два этих концерна могли бы между собой конкурировать.
Всё это приводит к тому, что те же разработчики танка «Армата» заявляют – мол, по-другому сделать нельзя, только так и только за такую цену! И попробуйте доказать монополисту, что на самом деле можно по-другому – не выйдет. В итоге государство начинает зависеть от конкретного предприятия, его директора. Как он скажет, так и будет. Сейчас эта тенденция очень сильно распространена и крепнет.
Монополисты говорят: можно конкурировать с зарубежными фирмами. Но история создания вооружения в СССР показывает, что даже тогда у нас часто случалось значительное отставание, а упрямство, самодурство некоторых руководителей предприятий не могли перебороть даже «железные наркомы», в те годы стоявшие у руля. Что уж говорить о сегодняшних менеджерах…
На разных языках
Предположу, что человек, сгребавший в холдинги всё подряд, сам не был специалистом в областях, в которых работали попавшие в его руки предприятия. Да и его «верное и преданное» окружение не было привязано к «фабричной трубе». Потому современным менеджерам трудно разговаривать со специалистами. Чтобы не взаимодействовать с предприятиями напрямую, и создают прослойку из промежуточных звеньев. В итоге принижается роль настоящих специалистов, конструкторов, учёных, а руководитель, который не особо разбирается в технике, единолично решает, кому дать эту работу. Причём не всегда тому, кто лучше знает, как сделать, а тому, у кого, например, финансовое положение требует, чтобы ему дали хоть что-то.
Так, создатели войскового комплекса ПВО С-300В4 («Антей»-2500) в частных беседах приводят аргументы в пользу значительного превосходства их комплекса над системами С-400 и даже ещё не попавшей в серию С-500. Но их производство уже налажено, их покупают за рубежом, кто же будет прислушиваться к создателям «Антея»? И вообще – так решили «менеджеры». Такая же ситуация с комплексами ПВО малой дальности «Тор-М2» и «Панцирь-С1». Создателям «продвинутых» изделий и хотелось бы высказать свои аргументы, но профессионалам производственных предприятий приходится согласовывать материалы для печати с «незнайкой» из пресс-службы управляющей компании.
Чтобы оправдать своё существование, руководители надстроек твердят об успехах и достижениях в СМИ. На деле же ситуация далеко не всегда такова. Лучше пафосных интервью «эффективных менеджеров» ситуацию описывает случай, о котором мне недавно рассказали. Директору успешного оборонного завода позвонил заместитель генерального директора холдинга, в который входит этот завод: «Пристрой одну девушку. Оклад – не меньше 500 тыс. рублей в месяц, персональная машина и чтобы рабочий день был относительно свободный…» «Да у меня заместитель, заслуженный человек, учёный не имеет этого!» – пробовал возразить директор. «Ты что, не понял?» – был ему ответ. В итоге пришлось создавать новую штатную единицу. Девушка, приходившаяся родственницей кому-то из руководителей холдинга, проработала на изложенных выше условиях больше полугода. После директор завода, к счастью, нашёл повод мягко от неё избавиться.
И такого рода «просьба», уверял директор завода, не единственная. И поступала она не к нему одному. Этот случай заставляет задуматься об отношениях управляющей компании с «дочками», о самой структуре отечественного ОПК.
Тем временем вероятный противник черпает информацию не только из газет. И потирает руки в ожидании, чем же окончится вся эта катавасия в оборонно-промышленном комплексе России.
