Угрозы в адрес публичного, находящегося на виду человека – будь то политик, шоумен, актёр или просто активный блогер, – не редкость. Одни относятся к этому безразлично, других угрозы доводят до нервного срыва. Но в любом случае не стоит рассчитывать на помощь или просто активное вмешательство правоохранительных органов.
Перед гибелью Борис Немцов получал угрозы в связи с его позицией относительно расстрела редакции журнала Charlie Hebdo в Париже. Об этом сообщил официальный представитель Следственного комитета Владимир Маркин. Помощник Немцова Ольга Вахрина подтвердила: ему угрожали в социальных сетях. «По одному такому эпизоду было написано заявление в полицию, – сказала Вахрина. – Это было в конце 2014 года, может быть, в конце осени». Адвокат семьи погибшего политика Вадим Прохоров уточнил: в связи с угрозами Немцову в социальных сетях подавались заявления в полицию.
Убийство в социальной сети
После убийства Бориса Немцова социальные сети будто взорвало: градус ненависти и неприязни начал зашкаливать. Взаимные оскорбления политических оппонентов и угрозы стали нормой общения. В Twitter Ксении Собчак писали: «И тебя похороним», «Вот не жалко ни его, ни тебя», «Ты следующая, Собчак. Жду, когда тебя завалят». Бывший министр экономики РФ и известный блогер Андрей Нечаев отмечает на своей странице в Twitter: «Давно не видел столько злобных провокационных и с прямыми угрозами комментов, как в моей ленте о Немцове». Депутат Госдумы Дмитрий Гудков* заявил, что намерен обратиться в правоохранительные органы с просьбой разобраться с угрозами, поступающими ему в соцсетях. «После того, что произошло, невозможно оставлять такие вещи без внимания», – сказал он.
«Переклинило» всех – оппозиционеров, их противников, просто сомневающихся. В ответ на мой совершенно безобидный пост в «Живом Журнале» об убийстве Бориса Немцова мне написали, чтобы и я «готовилась к похоронам». А один блогер и вовсе публично мне признался в желании «вспороть брюхо».
Обращаться в правоохранительные органы в таких случаях практически бесполезно. Об этом я знаю по собственному опыту. Года полтора назад меня начал преследовать в социальных сетях странный пользователь, обещавший расправиться со мной и с моей семьёй, при этом обозначая мой домашний адрес. Помимо этого пользователь сообщил о своём намерении убить президента, мотивируя это личной неприязнью. Признаюсь, я задействовала тогда все свои связи и обратилась в правоохранительную структуру с очень громким названием. Мы долго переписывали заявление, я нотариально заверяла скриншоты из сетей с угрозами, возила их оперативникам… В конце концов расследование вроде бы началось. Я решила не терять времени даром и начала анализировать все сетевые записи своего обидчика. Мне понадобилось несколько часов, чтобы установить по IP-адресу: это женщина, проживает она в районе Иркутска, по профессии системный администратор, придерживается радикальных взглядов.
Североатлантический альянс оказывает Украине помощь в обороне, однако не находится в состоянии войны с РФ, подчеркнул глава немецкого правительства Олаф Шольц.
Всё то же самое следователи сообщили мне примерно через месяц. После этого никаких новостей от правоохранителей я больше не получала, а жительница Иркутска продолжила терроризировать интернет-пользователей. Конечно, нельзя исключить, что это просто психически больной человек. Но это не отменяет преступности его намерений.
Приговорённые к смерти
Действительно ли все угрозы столь безобидны и на них не стоит обращать внимания? Факты говорят о другом. Накануне смерти многие люди получали угрозы (см. досье «Нашей Версии»). Угрозы передают посредством sms-сообщений, телефонных звонков, почтой, иногда лично. Чаще всего в наше время угрозы жизни поступают в социальных сетях. Но искать защиту в лице руководства интернет-ресурса фактически бесполезно. Вот что рассказал «Нашей Версии» руководитель департамента развития продуктов LiveJournal Дмитрий Пилипенко: «Рассмотрением жалоб на действия пользователей LiveJournal занимаются сотрудники подразделения службы поддержки – Конфликтной комиссии. Во всех случаях, когда пользователь указывает на то, что чувствует себя в опасности, ему даётся совет связаться с местными правоохранительными органами. Число реальных угроз сравнительно мало, если исключить ложные обращения, обусловленные мнительностью или иными мотивами жалобщика».
Если вы всё же решитесь обратиться в полицию, вам напомнят: фактическое наличие угрозы в Интернете можно доказать только нотариально заверенными скриншотами.
Статья 119 УК РФ, предусматривающая наказание за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, на деле применяется крайне редко. Генерал-лейтенант полиции Александр Михайлов поясняет: «Словесная угроза («убью», «зарежу») не всегда может быть квалифицирована как реальная. Для возбуждения уголовного дела недостаточно субъективного мнения потерпевшего. Необходимое условие привлечения к ответственности – доказать фактическую угрозу и реальность её применения. Очень часто угрожают психически больные люди или просто персонажи с неуравновешенной психикой. В любом случае для возбуждения уголовного дела необходимо подкрепить угрозу описанием конкретных действий, привести материалы, которые доказывали бы злой умысел. В общем, как говорят в полиции, «когда убьют – тогда и приходите». Так часто и бывает, к сожалению».
Возникает резонный вопрос. ФСБ, МВД, прокуратура, Следственный комитет и прочие правоохранительные и силовые структуры теоретически существуют для обеспечения безопасности государства и каждого отдельного гражданина. Они нужны для того, чтобы в нашей стране никого не убивали и мы были спокойны за себя и близких. Поэтому мы соглашаемся на многомиллионные финансовые вливания в эту систему. Соглашаемся на прослушивание в целях безопасности телефонных разговоров, на мониторинг Интернета. Каков же эффект многомиллионных вложений в нашу правоохранительную систему, которая не то что рядового гражданина – известного политика не в состоянии защитить у стен Кремля?
ДОСЬЕ
Банкир Андрей Козлов, расстрелянный в 2006 году, незадолго до смерти получил анонимное письмо с угрозами в свой адрес. В анонимной записке говорилось, что его оппоненты недовольны действиями ЦБ и Козлова и «готовы на активные действия».
Адвокату семьи Кунгаевых Станиславу Маркелову (он защищал потерпевшую сторону в деле Юрия Буданова) незадолго до смерти также угрожали. Маркелов был убит в Москве 19 января 2009 года.
После убийства в декабре 2010 года экс-участника «Дома-2», 23-летнего Андрея Кадетова, его близкий друг Алексей Сидоров сообщил, что Кадетову не раз звонили по телефону и угрожали его убить. В милиции полагают, что Кадетов мог стать жертвой маньяка или психически нездорового поклонника, поскольку нападавший действовал очень агрессивно и ничего не взял. Как известно, убийца нанёс Андрею Кадетову 11 ножевых ранений.
Убитому в Дагестане 30 октября 2012 года имаму Калимулле Ибрагимову угрожали перед смертью. После угроз мулла погиб в Дербенте в результате расстрела перед утренним намазом.
Наказание за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью предусмотрено статьёй 119 УК РФ. Это преступление карается обязательными работами на срок до 480 часов, либо ограничением свободы на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет. Срок давности для привлечения к ответственности за угрозы жизни и здоровью составляет два года. Подобное преступление относится к преступлениям небольшой тяжести.
- *
- Дмитрий Гудков внесен Минюстом в реестр физических лиц, признанных иностранными агентами
