В мае 1967 года начала быстро нарастать напряжённость между Израилем и его соседями – Сирией и Египтом. Президент Египта Гамаль Абдель Насер призвал арабские страны атаковать Израиль и «сбросить евреев в море», уничтожив их как нацию, а председатель Организации освобождения Палестины Шукейри заявил, что в случае победы уцелевшим евреям помогут вернуться в страны их рождения, хотя, как ему представляется, никто не уцелеет. 14 мая Египет объявил о мобилизации в зоне Суэцкого канала, а затем настоял на выводе войск ООН, стоявших на Синае. Следом началась блокада израильского судоходства в заливе Акаба, после чего к коалиции арабских государств присоединились Иордания и Ирак.
К началу июня в арабских странах завершилась мобилизация, наземная операция ожидалась со дня на день. Однако 5 июня без какого-либо предупреждения и объявления войны Израиль силами своей авиации атаковал военные аэродромы Египта, Иордании и Сирии, уничтожив их боевую авиацию. После чего израильская армия в течение шести дней разгромила оставшиеся без воздушной поддержки армии четырёх стран.
Советский Союз решительно выступил в защиту своих арабских союзников. 9 июня было принято заявление, в котором указывалось, что социалистические страны считают необходимым сделать соответствующие выводы из того факта, что Израиль не выполнил решения Совета Безопасности и не прекратил военных действий.
«В трудный час для государств Арабского Востока социалистические страны заявляют, что они целиком и полностью солидарны с их справедливой борьбой и будут оказывать им помощь в деле отражения агрессии и защиты национальной независимости и территориальной целостности».
Далее говорилось, что если Израиль не прекратит агрессию, то подписавшие заявление государства советского блока «сделают всё необходимое, чтобы помочь народам арабских стран дать решительный отпор агрессору».
Западные СМИ назвали это заявление блефом. «Неужели русские отправят на Синайский полуостров свои войска? – задавались они вопросом. – Но это невозможно, ведь в Средиземном море стоит 6-й флот США и транспортные корабли с солдатами на борту просто не пройдут». На самом деле к тому времени, когда начались эти обсуждения, советский флот уже находился на месте выполнения задачи. Больше того, держал на прицеле Тель-Авив в готовности выпустить по нему ракеты.
«Мы не дизельные – мы атомные!»
К началу шестидневной войны наша атомная подводная лодка К-131 находилась в море уже более 40 суток. Патрулирование по маршруту проходило изнурительно. Дело в том, что управление атомоходом передали Черноморскому флоту, в штабе которого, как оказалось, даже не представляли в полной мере, что вообще такое атомная подлодка. Достаточно сказать, что, ориентируясь на дизельные лодки, нам установили генеральную скорость на маршруте 2,5 узла. Однако при такой скорости наша лодка, водоизмещение которой составляло 6 тыс. тонн, просто не могла держать глубину, отчего мы были вынуждены идти минимальной скоростью 4 узла, после чего периодически возвращались назад, чтобы держать свою точку местонахождения. Всё благодаря родной советской секретности, когда вероятный противник про нас знал всё, а мы даже от своих скрывали технические характеристики АПЛ.
6 мая К-131 находилась в Адриатическом море. На следующий день в час ночи пришло радио. Нам предписывалось к концу следующих суток достичь побережья Израиля в готовности нанести ракетный удар по Тель-Авиву. Задание поставило нас в тупик. Простые расчёты показывали, что скорость лодки на таком переходе должна составлять не менее 50 узлов – фантастическая скорость для подводных кораблей что по тогдашним, что по теперешним временам. К тому же как стрелять по Тель-Авиву? На борту у нас имелось восемь ракет П-6, которые со сверхзвуковой скоростью летели на 300 километров, имея 560-килограммовую фугасную или же ядерную боевую часть. Однако они предназначались для поражения надводных целей, а чтобы стрелять ими по берегу, требовалось отсоединить систему самонаведения. Что было возможно произвести только в надводном положении. То есть лодка подвергалась риску быть обнаруженной и уничтоженной.
Венгерский премьер Виктор Орбан рассказал о высокой опасности, которая сейчас складывается из-за близости вероятного решения Запада по отправке военных на Украину.
После совещания старший на борту заместитель командира дивизии подводных лодок капитан 1 ранга Валентин Николаевич Поникаровский решил ждать следующего сеанса связи с Москвой. К счастью, наверху разобрались и через восемь часов, в очередной сеанс связи, мы получили реальный по выполнению новый приказ. Правда, всё дальнейшее время штаб Черноморского флота беспокоил нас радиограммами с требованиями сообщить, на сколько времени у нас осталось питьевой воды и ГСМ, по-прежнему продолжая относиться к атомной подлодке как к дизельной. Что ещё раз доказало – в штабах должны сидеть не случайные люди, а те, кто имеет реальный опыт.
В итоге мы получили приказ следовать в Восточное Средиземноморье, чтобы оттуда осуществлять слежение за авианосно-ударными соединениями США и НАТО, которые все устремились к берегам Израиля, чтобы морально, а возможно и более существенно, поддержать Тель-Авив.
Тихая миссия
Не буду описывать не вполне грамотные действия по опознанию встречавшего нас эсминца, когда технические средства не выполнили своей роли и даже прожектор в непроглядной тьме средиземноморской ночи не дал нужного результата. Только нёсшаяся из мегафона «русская речь» позволила определить, что нас встречают свои. Так, в полной темноте мы двинулись за эсминцем, дойдя до плавбазы «Дмитрий Галкин», которая должна пополнить запасы нашей лодки, чтобы мы могли и далее выполнять свои задачи. И опять сразу же последовал вопрос, сколько нам нужно дизельного топлива и питьевой воды. На плавбазе даже расстроились, что не смогут дать много воды, у самих в обрез, а в штабе приказали отдать всё, что есть. В итоге пришлось объяснять командиру плавбазы, что атомная подлодка – не дизельная, питьевую воду она вырабатывает сама, так что мы сами может отлить им 2 тонны чистейшей воды.
Согласно приказу на всю загрузку припасов на К-131 нам отводилось четыре часа. С рассветом лодка должна была раствориться. Отдельно оговаривалось, что никаких срывов быть не может – нашу работу под контролем держит Центральный командный пункт ВМФ. Однако добровольцев искать не пришлось – поработать на свежем воздухе после 40 суток заточения в стальном корпусе лодки вызвались все матросы и офицеры. К тому же когда ещё доведётся взглянуть на Средиземное море, хоть и ночью. В итоге 17 тонн груза исчезли в чреве субмарины за 3,5 часа. Я прямо с палубы плавбазы прыгнул на мостик лодки с накладными в руках, нырнул в люк, который за мною задраивает командир К-131 капитан 1 ранга Владимир Петрович Шеховцов, после чего субмарина тут же ушла на глубину. Всё это было не демонстрацией лихачества – поступил сигнал, что в воздухе появились американские противолодочные самолёты «Орион».
Закончилось это приключение благополучно. 10 июня Израиль по требованию Совета Безопасности ООН, в котором активно выступали советские дипломаты, прекратил огонь. Приказ выпустить ракеты по Тель-Авиву так и не поступил, в связи с чем мы получили новое задание и через 47 суток отдраили верхнерубочный люк у родных скалистых северных берегов. До сих пор удивляет, как много говорят о Карибском кризисе 1962 года, когда мир стоял на грани новой глобальной войны, забывая, что в июне 1967 года тоже вполне могла разразиться третья мировая. Пребывание же советских подводников в Восточном Средиземноморье в период «шестидневной войны» так и осталось секретом. Хотя американцы высокомерно называли атомные подводные лодки проекта 675 «ревущими коровами», отмечая их высокую шумность, на деле же все мощные противолодочные силы 6-го флота США не смогли обнаружить К-131.
Израильская разведка сработала на опережение, поэтому была уничтожена авиация противника!