Убийство Бориса Немцова носит показательный характер казни. Заур Дадаев повсюду «светится» на этой же самой машине, налетает на многочисленные штрафы.
Когда Кавказ убивает друг друга, здесь в Москве люди пожимают плечами и говорят: это такая невероятная экзотика. Полупассионарная, страстная экзотика, которую надо принять. Есть некая корпорация кавказских политиков, бизнесменов, общественных деятелей, которые друг друга убивают. До известной степени это плохо. Но главное, чтобы это не переливалось через край. «Через край» – это, например, если они начинают убивать друг друга в Москве. Это неприятно.
Я думаю, им на это указывают: «Товарищи, не надо, зачем нервировать Москву, Москве это ни к чему». Но когда в Москве убивают не человека из сообщества кавказских политиков, бизнесменов и общественных деятелей, а бывшего вице-премьера Российской Федерации, это, конечно, напрягает людей. Потому что нынешние – они же в будущем бывшие. Судя по реакции, напряглась вся элита. Потому что человек был первым вице-премьером, ходил под ручку с дочкой президента, а потом вякнул что-то против режима, какие-то странные люди приехали и грохнули прямо перед Кремлём. Что услышала элита? Элита услышала: отставка равна эмиграции. Ты либо крутишь педали, находишься в каком-то клане, который тебя закрывает, либо тебя попёрли с работы и нужно быстро взять руки в ноги и быстро отсюда свалить. Свалить по-тихому и не вякать.
Существовала и антиэлита, которая вертелась вокруг американского посла. «Химкинский лес», Женя Чирикова, Касьянов, Немцов и так далее. Принадлежность к ней де-факто тоже тебя защищала, потому что с тобой не хотели связываться. Но теперь это правило отменено.
Вот почему властную элиту зацепила ситуация с Немцовым. Это их личная смерть.
По материалам программы
Сергея Доренко «Подъём!»