Что связывает немецкого финансового гиганта (Дойче банк) и скромное по масштабам кредитное заведение из Подольска (Промсбербанк)? Огромные деньги и политические последствия. Недавний арест российского банкира Алексея Куликова позволил заполнить важнейшую клеточку международного финансового паззла, сборкой которого занимаются регуляторы и правоохранительные органы нескольких стран.
В двух словах история выглядит так. Российские контрагенты Дойче банка покупали через Алексея Куликова акции в России и платили за них в рублях. А затем продавали те же ценные бумаги в Лондоне, используя Дойче банк как площадку. С технической точки зрения сделка выглядела сложнее, но сути дела это не меняло. Схема позволяла превращать «черные» рубли в России в «белые» доллары - в Лондоне. Совокупный объем транзакций, получивших название «зеркальные сделки Дойче банка», составляет $10 млрд.
Вежливое предупреждение
В международное информационное поле история странных торгов Дойче банка в России попала в июне 2015 года, когда информационное агентство Bloomberg сообщило о внутреннем расследовании, которое проводил банк. Тогда же стало известно о масштабе этого расследования - за четыре года оборот сомнительных сделок составил 6 млрд долларов США. Основанием для расследования, по данным Bloomberg, стало предупреждение от Банка России, представители которого проинформировали Дойче о том, что банк стал площадкой для вывода денег из страны. Но почему-то не стали озвучивать эту информацию публично, ограничившись штрафом… 5 тыс долларов США.
Судя по тому, как разворачивались события в дальнейшем, можно предположить, что об операциях с Дойче ревизоры из ЦБ узнали из данных российского Промсбербанка, небольшого кредитного учреждения из Подольска. Об этом говорит тот факт, что лицензию у Промсбербанка ЦБ отозвал еще в апреле 2015 года - за несколько месяцев до того, как участники финансового рынка узнали о 6 млрд долларов. Почему ЦБ не стал публично обнародовать эту информацию, доподлинно неизвестно. Самая простая версия - в германском банке просто не догадывались, что стали частью «некрасивой» схемы, так не видели обратной стороны операций. Более зловещая предполагала глобальный сговор с наличием мощного прикрытия на высшем административном уровне.
В отличие от России, на западе операции Дойче банка стали объектом куда более пристального внимания. Сразу несколько регуляторов из разных юрисдикций стали изучать его торговые операции. Например, летом 2015 года такой интерес возник у департамента финансовых услуг Нью-Йорка (DFS). Его представители затребовали в банке документы с данными о клиентских транзакциях. Что особенно интересно, этот запрос не ограничился российским офисом Дойче, а распространился и на другие подразделения. Глобальный масштаб запросов, идущих от регионального регулятора, не вызвал удивления у участников рынка, отдающих себе отчет в том, кто реальный хозяин в мировом финансовом доме.
Куда более важным оказался политический поворот в стилистике запросов. С какого-то момента регулятора из Нью-Йорка стал волновать вопрос о том, не была ли практика Дойче банка частью общей российской борьбы с санкциями. Политический характер самого преследования стал более очевиден, так как санкции официально были введены весной 2014 года, а «зеркальные сделки» начались, по данным регуляторов, в 2011-2012 гг. И можно смело предположить, что сразу после «вежливого предупреждения» со стороны ЦБ они прекратились.
Французские спецслужбы разглядели «русский след» в ситуации с распространением клопов в домах граждан, гостиницах, общественном транспорте и кинотеатрах.
После бурной деятельности, которую развил Нью-Йоркский департамент, зашевелились и другие регуляторы. Операции Дойче банка попали на радар к европейцам - британским и германским ведомствам. Поднятая волна вернулась в Штаты уже в виде уголовного дела федерального масштаба. Расследованием занялось Министерство юстиции США.
Дойче банк ушел в глухую оборону. Он уволил ключевых персонажей, имевших отношение к торговым операциям, уведомил своих инвесторов о рисках судебного преследования, отложив в резерв на их урегулирование 1.2 млрд евро.
К этому времени финансовые журналисты уже вовсю рассуждали о том, что Дойче банк превратился в площадку для финансовых операций российских олигархов.
Никаких доказательств для этих утверждений представлено, впрочем, не было. Но к тому времени они и не требовались.
Подольские коммерсанты
Российское расследование «зеркальных сделок» было предельно конкретным. Уже 2 апреля 2015 года ЦБ отзывает лицензию у Промсбербанка. Другими словами, когда «русский сезон» Дойче банка в США и Европе только начинался, в России он уже был закончен. В качестве обоснования для отзыва лицензии ЦБ назвал высокорискованную кредитную политику, связанную с размещением денежных средств в низкокачественные активы. В результате чего, по мнению ЦБ, «кредитная организация полностью утратила собственные средства (капитал)».
И никакого намека на финансовые связи с Дойче банком или покупку акций на Лондонском финансовом рынке. Последние вряд ли могли быть названы «низкокачественными активами».
Чем была вызваны такие далекие от реалий формулировки? Самое невинное обоснование - ЦБ был просто не в курсе того, что в действительности происходило в недрах подольского заведения. Впоследствии эту версию (хоть и косвенно) пытались представить сотрудники Банка России.
Спустя три месяца после отзыва лицензии у Промсбербанка и начала работы временной администрации ЦБ выпустил еще один пресс-релиз, в котором говорилось о том, что назначенцы Банка России столкнулись с фактами серьезного воспрепятствования деятельности.
В частности, куда-то «задевались» оригиналы кредитных договоров по ссудам, выданным банком как юридическим, так и физическим лицам - на общую сумму более 5 млрд рублей. Потом выяснилось, что часть кредитного портфеля Промсбербанка (на общую сумму 1.3 млрд рублей) была переуступлена страховой компании «Оранта». Как считает ЦБ, это были качественные кредиты с ликвидным обеспечением. В обмен же банк получил, по определению ЦБ, фактически отсутствующие ценные бумаги.
«Оранта» была «дочкой» Промсбербанка, а обмен произошел накануне отзыва лицензии. К тому времени, когда лицензии лишилась уже «осчастливленная» страховая компания (это произошло 29 апреля 2015 года), упомянутый качественный портфель уже переехал на острова - передан в собственность оффшорной компании, которую, по данным ЦБ, контролировали собственники Промсбербанка.
В конечном итоге временная администрация смогла лишь констатировать, что стоимость активов банка не превышает 1,9 млрд рублей при величине обязательств перед кредиторами в сумме 6,1 млрд рублей. И уже 9 июня 2015 года Арбитражный суд г. Москвы принял решение о признании Промсбербанка банкротом. Банкротством занялась АСВ - Ассоциация страхования вкладов, а расследованием уголовного состава - прокуратура.
В общем и целом обычный случай из жизни российских банков. За ним могла стоять какая угодная реальная история - политическая, криминальная и даже, страшно сказать, геополитическая….
В Крыму подвергли критике заграничные поездки президента Украины Владимира Зеленского, которые назвали самым дорогим шоу в истории. В мае политик посетил ряд стран Европы и Японию.
20 октября по делу о выводе средств из Промсбербанка в Москве были задержаны Зульфия Мусина и Андрей Кибицкий, сотрудники кредитного учреждения.
Оба были из категории «заместителей начальников управлений». То есть люди, которые по своему статусу много знают, но не имеют особых личных обязательств. Другими словами, свидетели с «хорошим потенциалом». Они, скорее всего, понадобились следствию для выхода на главных действующих лиц.
Следующий шаг на этом пути – уже упомянутый Алексей Куликов. Он купил 20% акций Промсбербанка в 2012 году (когда и началась серия «зеркальных сделок»), но на момент отзыва лицензии в акционерах уже не числился. Но все это были скорее всего номинальные фигуры. Реальным игроком в деле Промсбербанка считается другой банкир - Александр Григорьев, который, по данным газеты РБК, фактически контролировал банк.
И это персонаж совершенно другого уровня, ставший известным в результате засвета «молдавской аферы», в которой, по разным сведениям, участвовали сотни человек и десятки российских банков. А из России было выведено около $46 млрд. Понятно, что такие операции просто в силу своего масштаба оказываются политическими по своим последствиям. Что и произошло с Молдавией.
На этом фоне арест самого Григорьева по 159 ч. 4 (мошенничество в особо крупном размере), произведенный в ресторане на Новом Арбате сотрудниками УБЭП и ФСБ, может оказаться не самой легкой, но зато надежной защитой для самого Григорьева. Кстати, в момент ареста банкира о его связях с Промсбербанком ничего не говорилось. Григорьев был арестован по делу совершенно другого банка – «Донинвеста», со счетов которого ушел 1 млрд руб.
Это, конечно, выглядит каплей в море на фоне 75 млрд долларов США, которые предположительно вывела в общей сложности группа Григорьева.
Но даже $75 млрд, вполне себе сумасшедшая сумма, выглядит всего лишь как повод для атаки на Дойче банк.
Глобальная атака на глобальный банк
Претензии в адрес Дойче появились сразу после того, как улеглась волна обвинений немецкого финансового гиганта в том, что он манипулировал ставками Лондонского рынка межбанковского кредитования. Это ключевой денежный рынок для международного капитала. Но после кризиса 2008 года его значимость упала, а репутация оказалась под ударом. Все участники рынка играли примерно по одним и тем же общепринятым правилам, и тот факт, что именно Дойче банк оказался в роли «козла отпущения», был очевиден для всех участников рынка. В итоге в апреле 2015 года банку пришлось выплатить 2.5 млрд долларов властям Британии и США в качестве отступных.
После чего, практически сразу, банк накрыла новая волна обвинений. На этот раз, как мы уже убедились, она была «скорректирована» на политический и российский факторы, что делает ее урегулирование куда более сложным делом. Судя по всему, кому-то очень важно придавить крупнейшее кредитное (и «самое международное») учреждение Германии. В то же время весь сценарий прекрасно характеризует, что самый верный способ атаки на конкурентов - найти в истории «русский след».
Петербургская пятерка копает под Мединского. Коррупционный скандал в министерстве культуры.
Пирог откатов команды Сердюкова. Как ФНС и "Стелс-Сервис" по-братски пилили налоги. Игорь Гитлин: от распила до "РОСконтроля". Приятель Собянина задолжал Москве сотни миллионов.
Черная касса губернатора Островского. Банкир Шитов раскрыл тайну нелегального финансирования ЛДПР.
Россия поборется с Германией за почетное право посадить Чернякова. У «Банка Москвы» нашлись конкуренты в борьбе за активы главы НПО «Космос». Каримова и Евтушенков чуть не уничтожили Coscom.
Казанские взятки Донецкого. По подозрению в коррупции задержан начальник московского вокзала. Решальщик откровенно сжульничал со взяткой. Алексей Волков "угощал прокурора Москвы Куденеева различными блюдами", а $500 млн оставил себе.
Золотой БАМ Владимира Якунина. Смета главной стройки РЖД завышена на 40%.
Полтавченко нагнул Южилина на миллиард. Третейскую оговорку аннулировали вслед за Орловским тоннелем
Предприниматель- миллионер Виталий Южилин, как и его партнер Андрей Кобзарь — люди с интересной биографией, в которой уместились приватизация в «бандитском Петербурге» в «лихие 90-е» и участие в государственных «стройках века» нулевых годов. Известно, что приватизация петербергского морского порта, в которой активно принимал участие бизнесмен, была связана с многочисленными кровавыми разборками, в которых последовательно погибли председатель Комитета по управлению городским имуществом, начальника порта ОАО «Северо-Западное пароходство», его заместитель по кадрам, совладелец ОАО «Северо-Западный таможенный терминал» Николай Шатило, генеральный директор