Лишь в одном-единственном вопросе сошлись мнения американского сенатора-русофоба Джона Маккейна, бывшего президента Ирана Махмуда Ахмадинежада и покойного ливийского лидера Муамара Каддафи. Каждый из них указывал на Совет Безопасности ООН как на источник всех бед современного миропорядка. Первый называл Совбез «анахронизмом, чреватым мировой войной», второй – «инструментом, с помощью которого пять государств захватили мировое господство», а третий – так и вообще «клубом террористов».
При этом главнейшим злом все трое считали делегированное пяти постоянным членам Совбеза – России, Китаю, США, Великобритании и Франции право вето. На днях в руководстве ООН в очередной раз заговорили о реформе организации – мол, пора лишить некоторых постоянных членов Совбеза права блокировать общие решения. Вот только одобрит ли это Москва?
После распада СССР и вплоть до 2006 года включительно постоянные члены Совбеза ООН пользовались своим правом вето не слишком-то часто. Трижды к нему прибегла Россия, дважды – Китай и 12 раз – Америка. Сравните с тем, что творилось в годы «холодной войны»: СССР блокировал решения ООН 120 раз, США – 76 раз, Китай – 5 раз, Франция – 18, а Великобритания – 32 раза. А потому ещё восемь лет назад казалось, что вопрос применения вето в наступившей эпохе, пожалуй, перестал быть принципиальным в работе ООН. Всё изменилось в 2007 году. Водоразделом принято считать уже вошедшую в историю «мюнхенскую речь» президента России Владимира Путина, сводившуюся для США и стран Западной Европы к обидному для них тезису о том, что в современном мире однополярная модель не только неприемлема, но и вообще невозможна. Ровно за месяц до «мюнхенской речи» Китай и Россия консолидированно прибегли к вето по вопросу о положении в Мьянме. Через год – заблокировали решение США по Зимбабве. В 2011–2014 годах Пекин и Москва четырежды воспользовались вето применительно к положению на Ближнем Востоке. Тогда-то американцы, за 9 лет прибегшие к вето лишь единожды, и решили, что было бы правильным отнять у Москвы и Пекина данное им на вечные времена право блокировать решения авторитетной международной организации – под благовидным предлогом реформирования ООН.
Соскочить с наркотика вето – именем Уго Чавеса!
Несколько лет назад право вето у постоянных членов Совбеза ООН уже чуть было не отняли. Если сказать точнее: председатель 63-й сессии Генассамблеи наивный никарагуанец Мигель д, Эското Брокманн неожиданно для всех предпринял опереточную попытку сдвинуть гору вручную. «Уго Чавес считает, что, если право вето не будет отменено, ООН прекратит существование, и в этом вопросе я с команданте согласен, – провозгласил Брокманн с высокой трибуны в сентябре 2008 года. – Некоторые страны – члены Совбеза подсели на войну как на наркотик. Совбез в нынешнем виде стал тормозом на пути к демократии. Диктат сверхдержав должен остаться в прошлом». Понятное дело, что дальше деклараций у горячего никарагуанца дело не пошло – на тот момент Штаты ещё не были столь остро заинтересованы в реформах.
Но через пять лет ситуация разительно изменилась – в новых условиях прощупать почву Вашингтон поручил своему давнему ближневосточному сателлиту – Эр-Рияду. В декабре 2013 года представитель Саудовской Аравии в ООН Абдалла аль-Муалими «принципиально» отказался от предложенного его стране места непостоянного члена Совбеза, устроив при этом «показательное выступление» на весь мир. Аль-Муалими объявил, что Совбез ООН – «фикция и дискуссионный клуб», а право вето «открывает путь к преступлениям против человечества, военным преступлениям, геноциду и этническим чисткам», ни больше ни меньше. Но вот если бы в ООН провели реформу, увеличив численность постоянных членов Совбеза и ограничив при этом возможность применения вето, вот тогда – другое дело.
Посол МИД России по особым поручениям по преступлениям киевского режима Родион Мирошник сообщил, что Москва запросит заседание Совбеза ООН после теракта в «Крокус Сити Холл» в Красногорске.
Подачу Саудовской Аравии принял и поддержал Совет сотрудничества государств Персидского залива – там позицию Эр-Рияда назвали «историческим шагом в международной политике». Так и пошёл бы запущенный американцами и подхваченный их ближневосточными союзниками процесс – не слишком быстро, но поступательно, когда в феврале 2014 года Россия не прибегла бы к вето ещё раз – по «крымскому вопросу». Тогда-то и решено было ускорить реформирование ООН, чтобы как можно быстрее и эффективнее ограничить уже не просто амбиции, а внешнеполитические возможности Москвы.
Между молотом Вашингтона и наковальней Пекина
И добро бы внезапным решением реформировать ООН озаботились лишь страны Запада. Но, увы, по странному совпадению зуд перемен испытали и в Китае. Говорят, что именно с подачи Пекина на апрельском саммите глав государств Азии и Африки в Индонезии было принято коллективное заявление: «Требуем реформы ООН для оптимального функционирования организации, которая будет обеспечивать справедливость для всех наций». О готовности стать постоянными членами обновлённого Совбеза объявили Индонезия, Япония, Иран, Таиланд, Вьетнам, Бруней, Мьянма и ещё два десятка государств региона – с ведома и благословения Поднебесной. Понятное дело, что разросшийся Совет Безопасности едва ли сможет мобильно решать вопросы международной безопасности – исполнять то, для чего он, собственно, и создавался. Намного хуже другое – азиаты и африканцы предлагают отказаться от практики вето и принимать решения простым и квалифицированным большинством (50% плюс один голос и 75%). Можете себе представить, чем обернётся для России подобная практика? Фактически Москва окажется между молотом Вашингтона и наковальней Пекина, окружёнными верными сателлитами.
Вот потому-то российской дипломатии и пришлось сделать резкий манёвр – от недавних пространных заявлений министра иностранных дел Сергея Лаврова, что-де Российская Федерация поддерживает реформирование Совбеза ООН, к апрельской – жёстче некуда! – эскападе замглавы МИД Геннадия Гатилова: «Москва решительно и однозначно выступает за сохранение права вето пяти постоянных членов Совбеза ООН. Мы за сохранение прерогатив постоянных членов и их уставных полномочий». Никаких реформ!
Нужно обосновать? Пожалуйста: ограничение или отмена права вето неизбежно приведёт к снижению эффективности работы Совбеза, а следовательно, и ООН в целом. Не убеждает? Да, и это лишь подтверждает догадку, что крыть-то нам в самом деле нечем. Вашингтон и Пекин задумали и воплощают идею создания «расширенного Совбеза», в котором их сателлиты составят «группы поддержки» двух сверхдержав. А у России, лишившейся за четверть века практически всех своих вероятных сателлитов как из числа стран – членов СЭВ и Варшавского Договора, так и бывших советских республик, уведут даже Белоруссию и Казахстан – не завтра, но в самой ближайшей перспективе.
России придётся играть на противоречиях, чтобы сохранить своё влияние
Проклятый русский вопрос: что же нам, собственно, делать? Сценариев, в общем, немного. Если реформа Совбеза неизбежна и так или иначе состоится в самой ближайшей перспективе – раз уж в ней в равной степени заинтересованы как в Пекине, так и в Вашингтоне, – Москве остаётся только затягивать время, играя на противоречиях китайцев с американцами с одной стороны и новообращённых в лице Германии, Индии и т.д. – с другой. А противоречия у перспективных, так сказать, членов имеются.
Скажем, Китай едва ли хотел бы видеть в числе постоянных членов Совбеза своих индийских партнёров по БРИКС. Дело в том, что у Пекина есть стратегический партнёр – Исламабад. А каковы отношения у Пакистана и Индии, всем известно. Американцы, к слову, также выступают категорически «против» Индии, а вот англичане с французами – очень даже «за». Ещё одна нестыковочка: Японию были бы рады видеть в Сов-
Постоянный представитель Израиля при ООН Гилад Эрдан надел желтую звезду во время заседания Совбеза организации по Ближнему Востоку. Похожий знак носили евреи во время Холокоста.
безе американцы и европейцы, но только не китайцы. При этом Страна восходящего солнца – второй по размеру вкладчик в бюджет ООН: её платежи перекрывают суммарные отчисления России, Китая, Великобритании и Франции. Но это тот случай, когда кресло в Совбезе не купишь, похоже, даже за большие деньги. Пекин непреклонен, и на его стороне в этом вопросе не только Южная, но и Северная Корея.
Или вот Бразилия – её стремление стать постоянным членом Совбеза (без права вето) поддержали США и Россия, но, к удивлению многих, не поддержал Китай вкупе с Мексикой и Аргентиной.
В общем, похоже, для России наступает время дипломатической игры на всём поле. Но готовы ли в российском МИДе к подобной игре? Во всяком случае сыграть наши дипломаты явно намереваются. Судите сами: по словам замглавы МИДа Гатилова, на сегодняшний день есть две группы государств, выступающих за расширение численности постоянных членов Совбеза. Первая группа – Германия, Япония, Индия и Бразилия. Это те, кто «видит для себя постоянную прописку в СБ ООН». Но есть и другая группа – её, по некоторым данным, поддерживает и всячески стимулирует к действию Москва. Это Италия, Мексика и Пакистан, «призывающие к увеличению числа непостоянных членов СБ с возможностью переизбрания, но без права вето». В перспективе активность этой группы если и не переломит на корню деятельность первой группы, то хотя бы поможет России потянуть время.
МНЕНИЕЯ
Леонид Ивашов, президент Академии геополитических проблем, генерал-полковник:
– Прежде всего не вызывает сомнений то, что ООН действительно нуждается в реформировании, и реформировании кардинальном. Трое из пяти постоянных членов – страны Запада. Доминирует, таким образом, западный мир. А должны быть представлены и другие культуры, цивилизации – помимо США, объединённой Европы, СНГ, Китая и Индии должны быть представлены исламский мир, африканские страны, страны Азии и Латинской Америки. Такой состав был бы более сбалансирован и принимал бы более объективные решения. Возможно, стоит изменить и порядок принятия решений, но всё это нужно тысячу раз обдумать.
Фёдор Лукьянов, председатель президиума общественной организации «Совет по внешней и оборонной политике»:
– Я не помню ни одного случая в мировой истории, когда великие державы добровольно делились бы привилегиями с кем бы то ни было. Понятно, как разделить полномочия после войны – есть победители, они диктуют правила. А в мирное время? Почему место в СБ должна получить Бразилия, а не Мексика? ЮАР, а не Нигерия? На мой взгляд, реформа ООН в мирное время невозможна. Таким образом, налицо парадокс:
с одной стороны, ООН незаменима, у неё нет аналогов в мире. С другой – её неспособность к реформированию ведёт к тому, что страны испытывают раздражение: элита из пяти стран монополизировала право на принятие решений. Тот факт, что Генассамблея всегда голосует против кого-то из постоянных членов СБ, как раз свидетельствует о том, что раздражение этой монополией, сложившейся по итогам Второй мировой войны, нарастает. И, значит, рано или поздно наступит момент, когда члены Генассамблеи потребуют наделить их правом принимать решения от имени мирового сообщества большинством голосов.
Кофи Аннан, бывший генеральный секретарь ООН:
– Не думаю, что право вето можно отменить совсем. Но при этом я не сторонник наделения этим правом большего количества стран. Но я понимаю, откуда возникла инициатива ограничить право вето: было же несколько трагических ситуаций, когда Совбез не мог договориться. По Сирии, скажем. При этом есть ощущение, что постоянным членам Совбеза применение права вето легко сходит с рук. Если ситуация критическая, а они применяют право вето, то должны как минимум объяснить свою позицию, а лучше – представить альтернативный вариант решения проблемы. Нельзя просто парализовать работу Совбеза, не предлагая иных путей выхода из кризиса.
КСТАТИ
Десять лет назад так называемый «клуб старейшин международной политики» (от России в него входил Евгений Примаков) предложил два варианта реформирования Совбеза ООН. Первый – увеличить количество постоянных членов до 11, а непостоянных – до 13, второй вариант – создать трёхуровневую систему, добавив к существующим типам членов ещё один – «полупостоянных» членов, избираемых на пять лет с правом переизбрания. При этом право вето оставалось, как и раньше, за пятью «мировыми полицейскими» (по формулировке Франклина Рузвельта). Ещё один сценарий реформы Совбеза касался увеличения количества постоянных членов до девяти. Вводилось чёткое деление по географическому принципу: представитель от Северной Америки – США, от Европы – ЕС, от Евразии – Россия, от Латинской Америки и Карибского бассейна – Бразилия, от Северной Африки и Ближнего Востока – Египет, от Чёрной Африки – ЮАР, от Восточной Азии – Китай, от Южной Азии – Индия, от Юго-Восточной Азии и исламского мира – Индонезия. Но этот вариант почти никого не устроил – на место Бразилии тут же стала претендовать Аргентина, на место ЮАР – Нигерия с Кенией, на место Индии – Пакистан. Стало ясно, что необходимых двух третей голосов Генассамблеи для внесения изменений в Устав ООН не наберётся, и идею похерили.
Пять постоянных членов Совбеза ООН – страны-победительницы во Второй мировой войне и члены «ядерного клуба»: Россия, Китай, США, Великобритания и Франция. Ещё 10 так называемых «непостоянных членов» избираются на двухлетний срок от четырёх региональных групп государств. Бразилия и Япония избирались «непостоянными членами Совбеза» на протяжении 20 лет. Решение Совбеза считается принятым только в случае, если совпадают мнения всех постоянных членов. Совет Безопасности уполномочен расследовать любой спор или любую ситуацию, которая может привести к международным трениям или вызвать спор. Он «определяет существование любой угрозы миру, любого нарушения мира или акта агрессии и даёт рекомендации или решает, какие меры следует предпринять для поддержания или восстановления мира и безопасности». Совет имеет право применять принудительные меры к государствам, нарушающим мир и безопасность, в том числе связанные с применением вооружённой силы.
