Специальное заседание президентского Совета по развитию гражданского общества и правам человека, на котором обсуждалась реформа уголовно-исполнительной системы, в прессе поспешили назвать «рождением новой системы исполнения наказаний». Но «рождение» наверняка пройдёт в муках: на реформу системы где-то нужно найти 1,8 трлн рублей. «Наша Версия» попыталась понять, как новое руководство ФСИН намеревается проводить реформу ведомства, откуда на эту реформу возьмутся деньги и к чему это приведёт в результате.
Пока взять средства негде: из госбюджета выудить такие деньги невозможно, к тому же сложности возникли даже с анонсированными предыдущим начальством 12 млрд «на первоочередные нужды». Между тем реформа необходима: в российских тюрьмах и колониях отбывают наказание 750 тыс. человек, ещё примерно столько же ожидают решения своей участи в изоляторах временного содержания и лишь каждый пятый из них содержится в надлежащих условиях.
После того как Генпрокуратура обнародовала статистику смертности в местах не столь отдалённых, признав, что заключённым вовремя не оказывается необходимая медицинская помощь, директор Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) Геннадий Корниенко отправил в отставку начальника управления организации медико-санитарного обеспечения ведомства Сергея Барышева. Решит ли проблему принятое кадровое решение – вопрос риторический. Только на обеспечение системы ФСИН необходимыми медпрепаратами понадобится дополнительно порядка 5 млрд рублей. А с дополнительными материальными ресурсами дела обстоят непросто: говорят, что, пока следователи не внесут ясность в историю с разбазариванием прежним руководством ведомства 3,7 млрд при закупке электронных браслетов для подследственных, система исполнения наказаний не получит ни одной лишней бюджетной копейки.
Если нет денег, а реформировать систему надо, приходится искать нетрадиционные решения. Один из вариантов то ли в шутку, то ли всерьёз озвучил Геннадий Корниенко. По его мнению, часть тюрем вполне можно было бы отдать в частные руки. Желающих заняться тюремным бизнесом, как ни странно, немало, и они в общей сложности могут частично профинансировать реформы на сумму порядка 8–10 млрд рублей. Всё упирается в отсутствие правового механизма, ну и, разумеется, опыта. Неясно, кому можно доверить тюрьму, а кому нет, не привлечёт ли идея криминалитет и не превратятся ли исправительные учреждения в дома отдыха для богатых заключённых. К слову, зарубежный опыт свидетельствует, что передача тюрем в частные руки, как правило, влечёт за собой неоднозначные последствия. При тюрьмах строятся не только магазины и рестораны для обеспеченных зэков, но и развлекательные клубы.
А заключённых, испытывающих материальные затруднения, «продают» на тяжёлые работы. Такой вот современный невольничий рынок.
Второй вариант озвучил правозащитник Валерий Борщёв на одном из недавних заседаний президентского Совета по правам человека: «Можно провести такой эксперимент в Москве – ставить подозреваемого в очередь в СИЗО, до тех пор, пока там не освободятся положенные законом 4 квадратных метра площади. В Европе так и поступают – заключённый ожидает на воле, пока освободится место в камере». Аналогично можно поступать и с теми, кого суд уже осудил. Будущий зэк сидит в электронном браслете под домашним арестом и ждёт особого приглашения в тюремную камеру. Фантастика? Отнюдь: глава ФСИН не исключил, что именно так и придётся поступать, если в стране не построят новые тюрьмы. Впрочем, строительство тюрем едва ли может решить проблему условий содержания: «Пока наше следствие и суды будут производить такое количество заключённых, все вновь построенные тюрьмы, СИЗО или переоборудованные бараки стремительно будут наполняться, а условия содержания ухудшаться», – поясняет Борщёв.
Есть и третий вариант, о котором и руководство ФСИН, и правозащитники предпочитают говорить вполголоса. Это широкомасштабная амнистия, которая освободила бы тюрьмы как минимум наполовину. По слухам, что-то подобное действительно готовят к годовщине российской Конституции, но так это или нет на самом деле, узнать затруднительно. Впрочем, в кулуарах Госдумы уже с месяц обсуждаются слухи о том, что тюрьмы могут покинуть от 200 до 300 тыс. заключённых и что, мол, прецеденты массового выхода зэков из тюрем уже были в 90-е годы. Вопрос лишь в том, как быстро тюрьмы наполнятся новыми зэками? Депутаты считают, что произойдёт это ещё не скоро: по распоряжению президента ФСИН и Минюст разработали программу гуманизации исполнения наказаний. Во многих статьях Уголовного кодекса исчезла нижняя граница наказания, появились разные варианты возможных приговоров, так что теперь слово только за судьями. Меньше суровых приговоров – больше свободных мест в тюрьмах. Вот только станет ли меньше преступлений и как следствие больше спокойствия?
