Вы можете быть талантливым, красивым, квалифицированным и политически смелым, и страдать за это. В конечном счете благоразумие и сдержанность являются важнейшими составляющими успешного руководства, и именно этих двух качеств, по- видимому, до сих пор не хватает президенту Франции Эммануэлю Макрону.
Эммануэль Макрон хочет привести Европейский Союз в XXI век. Но он добьется успеха только в том случае, если не зайдет слишком далеко. Если он ослабит напор, то рискует попасть под влияние другого поднимающегося политического лидера. Это может произойти, если Германия сумеет разрешить политический кризис на внутренней арене, а другие государства-члены решат сформировать коалицию против Франции, или если Макрон оттолкнет слишком много ключевых игроков в ЕС. Чем больше амбиций у Макрона, тем выше риск для его политического будущего.
Макрон является довольно противоречивым политиком. Громкий антипопулист, который использует популистские инструменты, он распустил традиционные политические партии и призвал простых людей заменить политиков. Соответственно, он настаивает на том, что его «Вперед, Республика!» на самом деле не является политической партией, и он не является ни левым, ни правым. Основное отличие заключается в том, что его программа не националистическая, а проевропейская, почти космополитическая, и что он противостоит другим популистам. Но его проевропейская позиция ограничена экономическими интересами Франции, что наглядно продемонстрировал выбор кандидатов на ключевые посты ЕС в начале этого года.
Кроме того, стоит вспомнить, что Макрон протолкнул ужесточение «правил о работниках», в частности, из Польши и Венгрии - еще в 2017 году, и его жесткая атака на популистов Центральной и Восточной Европы отразилась на французской Whirlpool, которая планировала переехать в Польшу. Макрон может искренне хотеть более глубокой европейской интеграции, но это не помешало ему национализировать французскую верфь, чтобы предотвратить покупку итальянской фирмой.
В октябре он неожиданно наложил вето на переговоры о вступлении в ЕС Албании и Республики Северная Македония, а позже охарактеризовал Боснию и Герцеговину как «бомбу замедленного действия». Оба шага, по-видимому, расходятся с его проевропейской позицией.
Фактически, недавние маневры Макрона явно преследуют личные интересы. Блокируя вступление Северной Македонии и Албании, он препятствует дальнейшему укреплению блока ЕС в Центральной и Восточной Европе, что может отразиться на влияние Франции в Европейском Совете.
В более широком смысле Франция Макрона оказалась в геополитическом вакууме, который был создан брекзитом, усилением популистов и националистов в Италии, каталонским сепаратизмом в Испании и консолидацией нелиберальных режимов в Центральной и Восточной Европе. Единственными надежными игроками, оставшимися на поле, являются Германия и островные северные страны, такие как Нидерланды и Дания. Поскольку победа Ле Пена над Макроном нанесет смертельный удар по самому ЕС, Германия готова поддержать амбициозные инициативы президента Франции. Но терпение истощается.
В конце концов правила игры в Европе все еще устанавливаются Германией, а точнее канцлером Ангелой Меркель. Проблема в том, что Германия слишком мала, чтобы самостоятельно руководить Европой, но слишком амбициозна, чтобы этого не делать. Вот почему Макрон сможет продвинуть своего кандидата на пост главы Еврокомиссии только тогда, когда решит выбрать немца. Германия не смогла продвинуть своего кандидата, поэтому ей пришлось принять на работу протеже Макрона (в настоящее время его занимает Урсула фон дер Лейен, бывший министр обороны).
Неожиданный казус случился с бразильским лидером Лулой да Силвой в ходе публичного мероприятия с приехавшим с визитом президентом Франции Эммануэлем Макроном.
Тем не менее недавнее поведение Макрона усложнило жизнь немцам, которые хотят постепенных изменений, а не революции. Его предупреждение о НАТО подразумевает, что Германии нужно будет расширить свои оборонные возможности, но немецкие избиратели не в восторге от подобной перспективы. Если Макрон будет настаивать, он может спровоцировать гнев и сопротивление Германии.
Но Макрон, как и многие другие политики в Европе, уже устали от одностороннего подхода Германии по таким вопросам, как, например, прием беженцев из Сирии и Ирака или запрет на экспорт оружия в Саудовскую Аравию. Скорее всего он хочет заключить сделку с преемником Меркель - будь то министр обороны Германии Аннегрет Крамп-Карренбауэр или кто-то еще - о бюджете ЕС, вопросе расширения и роли французских фирм в укреплении обороны Германии.
Исторически сложилось так, что французская дипломатия преуспевает в крупных сделках. Но при Меркель Германия избегала таких соглашений, предпочитая статус-кво или постепенные изменения. Со своей стороны гиперактивная дипломатия Макрона обнажает постимперский комплекс неполноценности, симптомы которого препятствуют нормализации ситуации в Европе и препятствуют мобилизации ЕС в противовес Китаю и США. Риторика Макрона предполагает, что он хочет бороться с этими симптомами. Но его недавние действия, кажется, лишь усугубляют их.
