Польша избежала понижения кредитного рейтинга Moody's, а последняя оценка ее экономической политики Международным валютным фондом является довольно мягкой. Несмотря на то, что националистическое правительство привлекло много негативного внимания в последнее время, оно может пойти по пути финансового национализма, который премьер-министр Виктор Орбан реализовал в Венгрии.
Пафос партии
Moody's заявил, что не будет следовать примеру S&P Global Ratings, который неожиданно понизил рейтинг Польши в начале этого года. В своем анализе Moody's отметил устойчивость диверсифицированной экономики Польши, и спрогнозировал рост на 3,5% в 2016 и 2017 годах.
Рейтинговое агентство выразило обеспокоенность по поводу некоторых потенциально дорогостоящих популистских ходов. В частности, пособие на ребенка, покрывающееся единовременными доходами, такими как продажа телекоммуникационных лицензий в этом году; снижение пенсионного возраста и повышение минимального налогооблагаемого дохода; потенциальный кризис в банковской системе. Последний почти наверняка произойдет, если правительство выполнит свои предвыборные обещания провести реструктуризацию около 500 тысяч ипотечных кредитов, номинированных в швейцарских франках. Эта идея особенно опасна для статуса Польши как крупного европейского получателя иностранных инвестиций. Страна уже столкнулась с серьезным оттоком средств в этом году, и злотый оказался в числе наиболее слабых валют развивающихся стран, потеряв около 5% по отношению к евро с начала апреля (он восстановился после решения Moody's).
Дефицит бюджета Польши вряд ли уложится в 3%, определенные ЕС в качестве целевого показателя, а инвесторов может оттолкнуть националистическая риторика и социалистический пафос партии «Право и справедливость» (ПиС). Тем не менее, политика Орбана, на которую в основном опираются планы польского правительства, показала приемлемые результаты в Венгрии, и она может сработать в Польше тоже.
Начиная свою программу в 2010 году, Орбан столкнулся с иной ситуацией, чем правительство ПиС президента Анджея Дуды и премьер-министра Беаты Шидло в Польше сегодня. Четыре предыдущих посткоммунистических правительства в Польше были расточительны, никогда не позволяя дефициту бюджета опускаться ниже 4,5% от ВВП. Правительства до Орбана держали его намного выше 6%. Через три года Орбан сократил дефицит до 2,5%, в основном за счет введения новых налогов - на розничную торговлю, электроэнергию и газ, страхование, и, что наиболее выгодно, банковское дело. Кредитные учреждения были вынуждены платить 0,6% от своих активов. И хотя шесть из семи крупнейших венгерских банков были дочерними структурами иностранных финучреждений, только один, BayernLB, продал свою "дочку" компанию Национальному банку Венгрии.
Удачное время
Польша уже предпринимает, или планирует, аналогичные шаги, потому что хочет быть менее скупой. Дефицит бюджета составил 2,6% в прошлом году, и правительство ПиС в настоящее время относительно осторожно. Налог с банковской системы, взимаемый там сейчас, ниже чем в Венгрии - 0,44% от активов. А иностранные финансовые институты, которые контролируют 70% активов банковской системы, никуда не уйдут. Налог уже несколько подавил кредитование, но это произошло и в Венгрии, где экономический рост был здоровым в течение последних трех лет. В 2015 году экономика Венгрии увеличилась на 3,2%, по сравнению ростом 3,6% в Польше.
Стало известно, что действующий губернатор Санкт-Петербурга Александр Беглов будет переизбираться в следующем году. По данным СМИ, в настоящее время нет серьезных оснований для замены главы города.
Польское правительство до сих пор работает над розничным налогом, который оказался проблематичным для Орбана - Европейский союз возражает против прогрессивной шкалы, которую предлагает ПиС. В любом случае, он будет намного ниже, чем сбор с продуктовых сетей Орбана, достигающий 6% от годового дохода. Некоторые мелкие ритейлеры покинули Венгрию из-за жестокого подхода, но британская сеть Tesco, к примеру, - ведущий игрок в Польше - осталась и сохранила свое лидерство на рынке.
Польша, вероятно, не сможет следовать по стопам Орбана в одном важном вопросе - ипотеки, номинированной в швейцарских франках. Венгерский премьер-министр заставил банки перевести кредиты в форинты по рыночному курсу ноября 2014 года - как раз перед тем, как Национальный банк Швейцарии отказался от своего европейского ориентира, и курс франка подскочил. Орбана много хвалили за удачно выбранное время для конвертации.
Польша упустила момент. Конвертация кредитов по курсам, приемлемым для заемщиков, может означать катастрофу для банковского сектора. Moody's привел наихудший сценарий, при котором преобразование может стоить банкам 3,7% ВВП, что в 4,5 раза больше доналоговой прибыли всего сектора в Польше за 2015 год.
Дуда и Шидло, вероятно, не станут игнорировать эти предупреждения. Согласно недавней утечке, от "общего преобразования" власти могут отказаться. Предвыборные обещания Дуды были недостаточно конкретны, в связи с чем могут быть использованы и другие способы помощи заемщикам.
Роль государства в экономике
Финансовый национализм Орбана в значительной степени удался. В своем докладе Джульет Джонсон из Университета Макгилла и Эндрю Барнс из Университета Кента в 2015 году отмечали: успех обусловлен отчасти тем, что международные рынки облигаций оказались удивительно терпимы к нелиберальной политике премьер-министра. Пока Орбан держал макроэкономические показатели под контролем, инвесторы были готовы кредитовать Венгрию, несмотря на то, что ЕС и МВФ ворчали о растущей роли государства в экономике и готовности Орбана обчистить крупные иностранные компании.
В случае с Польшей ситуация несколько сложнее. Правительству ПиС непросто противостоять давлению со стороны ЕС: партия является частью более слабой фракции в Европейском парламенте, и возглавляемая Жан-Клодом Юнкером Европейская комиссия также несколько более интервенционистская. Но поляки кажутся менее бесшабашными, чем Фидес партии Орбана.
Если ПиС удастся не погубить финансовый сектор страны и поддержать некоторые важные социальные обещания, умеренные меры финансового национализма могут получить некоторую легитимность и, возможно, даже некоторую привлекательность за пределами Восточной Европы.
