Мирное соглашение между правительством Колумбии и партизанской группой, известной как Революционные вооруженные силы Колумбии (FARC), заслуживает похвалы и поддержки мировой общественности. Это делает возможным окончание одной из самых длительных войн в Западном полушарии. Соглашение является хорошей новостью для колумбийцев, а также служит наглядным примером для принципа мирного разрешения споров.
Успех Альваро Урибе
Однако существует значительное сопротивление этому договору. А исход референдума, намеченного на октябрь, хотя, вероятно, и утвердит соглашение, не будет означать окончательного примирения. Наиболее значимой фигурой в оппозиции является бывший президент Колумбии Альваро Урибе. Работа Урибе заслуженно была высоко оценена колумбийцами и Вашингтоном. Он добился значительного улучшения уровня безопасности во время своего пребывания на посту главы государства. Возможно, Урибе видит мирные переговоры, проводимые нынешним президентом Хуаном Мануэлем Сантосом (который был министром обороны при Урибе), как своего рода отказ от его собственной политики. Однако это не так. Правильная оценка происходящего сегодня такова: успех Альваро Урибе заложил основу для переговоров его преемника.
Любая попытка теперь вновь перейти к военному решению потерпит неудачу. Война шла слишком долго, и слишком многие со стороны повстанцев жаждут победы.
Общей и понятной причиной для беспокойства о недавно анонсированном соглашении является то, что оно обещает амнистию тем, кто совершил действительно ужасные преступления. Безусловно, FARC их совершила немало, и часто ее действия классифицировались как терроризм. Но колумбийцам, и всему миру, необходимо задуматься о том, является ли наказание более важным, чем достижение мира и стабильности для всей нации.
Возможно, следует говорить о «лучшей сделке», которую можно было бы заключить. Подобные разговоры можно слышать в США по поводу соглашения, которое ограничивает ядерную программу Ирана – несмотря на то, что ситуации не идентичны, многие из тех, кто пускался в такие разговоры, вероятно, хорошо знали, что лучшей сделки быть не могло, и просто хотели расторжения достигнутых договоренностей. Вероятно, некоторые колумбийцы искренне полагают, что альтернативное соглашение с FARC было возможным. Их вера основана на смутном чувстве, что в конечном счете справедливость должна восторжествовать. Но вряд ли «лучшая сделка» была возможна. Анонсированное соглашение является результатом четырех лет переговоров и 52 лет войны. Другая сторона должна получить какую-то уступку, в противном случае у нее не будет никакого стимула для заключения сделки. Лидеры ФАРК никогда бы не подписались под документом, который предусматривает наказание для них.
В погоне за целями
Американцы склонны рассматривать всех террористов как слепленных из одного и того же теста, а потому к ним ко всем должны применяться одинаковые меры. ФАРК включена в список организаций, признанных в США террористическими, а потому попадает под многократно утвержденную политику о неведении переговоров с террористами. Таким образом, мирный договор с такой организацией может вызывать негодование. Но проблема этой точки зрения в том, что терроризм является тактикой, которая может использоваться любыми преступниками в погоне за своими целями. Отвечая на вопрос о том, целесообразно ли вести переговоры с террористической группой, следует исходить из того, смогут ли эти переговоры благоприятно сказаться на интересах населения страны, и существует ли реальная перспектива найти дипломатическое решение. Если да, то переговоры уместны. Если нет, то следует продолжать противостояние.
Премьер-министр Словакии не считает целесообразным и оправданным возвращения железного занавеса между Россией и Западом, поскольку это никому не поможет.
Ответ будет не всегда однозначен, даже если анализировать повстанческие группировки в том же регионе со схожими целями. Среди вооруженных латиноамериканских левых групп, «Светлый путь» в Перу, например, никогда не подпишет всеобъемлющего мирного соглашения. Несмотря на то, что группа получила некоторую поддержку со стороны бедных слоев населения в отдаленных районах, ее цели включают столь радикальное изменение перуанского общества, что это исключает возможность переговоров. ФАРК отличается. Группировка не ставила своей целью переформатирование колумбийского общества, и получила значительную поддержку со стороны сельских жителей, которые хотят лучшего представительства в Боготе.
Аналогии можно найти и среди исламистских групп. Цели запрещенных в России и ряде других стран Аль-Каиды** и «Исламского государства»* экстремистские, а потому переговоры с ними невозможны. Сильно отличается, скажем, ХАМАС. Он также является исламистской группировкой, использующей терроризм, но его цели четко определены – группировка стремится к созданию палестинского государства и готова обсуждать этот вопрос в рамках мирных переговоров.
- *
- «Исламское государство» признано террористической организацией, деятельность которой в России официально запрещена решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года.
«Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират») — официально запрещенная в России международная организация.
«Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана») — официально запрещенная в России международная организация. - **
- Верховный Суд Российской Федерации от 13.11.2008 № ГКПИ 08-1956, вступило в силу 27.11.2008 признал организацию Аль-Каида экстремистской и запрещенной на территории России
