На днях один из самых известных в мире кинематографистов России – Андрей Звягинцев сказал, что власть навязывает стране безальтернативные, по сути, выборы и это ему отвратительно. Мне это тоже отвратительно, но ведь его не менее прославленный коллега Никита Михалков неоднократно заявлял, что альтернативы Путину нет. Своим мнением поделился кинокритик Виктор Матизен.
И все такого рода заявления разносились по стране новостными лентами. Почему же слова известного лица вызывают общественный резонанс, а такие же слова, произнесённые тем, кого мало кто знает, интересуют разве что его знакомых? Разве смысл сказанного меняется от того, кто это сказал?
Напрашивающееся, но ложное объяснение гласит, что «если человек талантлив, он талантлив во всём», и о чём бы он ни говорил, его слова заслуживают доверия и максимального распространения. За примером в лес ходить не надо: пять лет назад тот же Михалков предложил ввести в школе курс «100 лучших фильмов». Идея была горячо поддержана министром культуры Мединским, хотя все здравомыслящие люди понимали, что это чистая маниловщина.
Само появление таких писем – симптом общественного неблагополучия
И совсем другое дело, когда известный человек выступает как моральный авторитет, предостерегающий общество или власть от опрометчивых шагов или осуждающий то, что уже происходит. Вспомним статью Льва Толстого «Не могу молчать», письмо Александра Солженицына «Вождям Советского Союза», «Обращение к мировой общественности» Андрея Сахарова и другие обращения. Само появление таких писем – симптом общественного неблагополучия, и естественно, что они подхватываются всеми, объединяя людей чувством ответственности за происходящее.
Другое дело, что моральным авторитетом может пользоваться далеко не каждый, кто знаменит, а лишь тот, кто, согласно формулировке еще одного известного поэта, готов «для власти, для ливреи / не гнуть ни совести, / ни помыслов, ни шеи». То есть независим, ибо в противном случае за всем, что бы он ни пел, будет поблёскивать решётка золотой клетки. Ссылки на конкретных персон, полагаю, излишни.
