Безымянные захоронения обнаружились на новом городском кладбище в Колпине с год-полтора назад. Предполагалось, что именно здесь могли найти последний приют наши погибшие в Сирии добровольцы, которых как бы и не было, если верить официальным реляциям. Но власти настаивали: в секторе с безымянными могилами хоронили только бомжей. Исключительно. Под номерами. Пришлось ехать туда и разбираться на месте.
От железнодорожной станции до Нового кладбища добраться не так просто (хотя питерский «ритуальный» портал указывает обратное: мол, пройдите от станции по шоссе, а затем сверните на Понтонную улицу). На самом же деле путь выйдет долгий, за час не управитесь, к тому же «пилить» придётся, что называется, в чистом поле на семи ветрах. Вокруг заброшенные поля. В советские годы там выращивали турнепс, но за последние лет так 20 они превратились в помойки. И только этой осенью решились на рекультивацию. Теперь с утра до вечера огромные фуры подвозят какие-то удобрения. Судя по неестественному резкому запаху, удобрения – чистая химия. Едкая – не передать. Постоишь три минуты, подышишь – и в голове туман. Местные шутят, что от таких удобрений из тощей колпинской почвы вскоре попрут ананасы с бананами. Но пока что земля пригодилась для других целей.
При чём тут Сирия?!
Безымянные захоронения в Колпине засекли совершенно случайно. Сектор «Дубовый» – это как бы кладбищенские выселки, дальняя окраина погоста. Местных хоронят в других секторах, много ближе к входу, а их родственники, заезжающие помянуть да убраться, до «Дубового» соответственно никогда не доходят. Потому показалось странным, что в одночасье пустовавший доселе сектор вдруг оказался переполнен. Несколько сотен захоронений появились одновременно. Все могилы под номерами, ни имён тебе, ни фамилий. «Откуда могилки?» – интересовались любопытные. «Бомжей схоронили!» – отбояривались местные власти. Со спутника насчитали более 1200 могилок, а коллеги, посетившие их по горячим следам, аж 1600. Столько бомжей – и сразу в одно время и в одном месте? Их что, несколько лет собирали, прежде чем похоронить? Настырные общественники позвенели калькуляторами, и вопросов у них появилось ещё больше. Судите сами. В Питере и области даже в худшие годы умирают примерно полторы сотни бомжей за год. А хоронить их положено не реже чем раз в полгода. Выходит, как ни копи трупы в моргах, набрать для единовременного захоронения сразу несколько сотен тел нереально. А в Колпине, в том-то и дело, появилось сразу несколько сотен могил. Как-то не клеится.
Правда, примерно в то же время прошли сообщения о том, что в Сирии полегло много наших. Но не тех, что в погонах, а в камуфляже без опознавательных знаков. Наверное, ни для кого уже не секрет, что на Ближнем Востоке, да и не только, воюют за российские интересы «зелёные человечки» – наёмники. Часто под чужими именами-фамилиями, с «делаными» документами. Примерно на треть это бывшие военные, уволившиеся в запас. Средний возраст – от 40 до 50. На гражданке себя не нашли, обучаться чему-то поздновато, вот и подались в наёмники, заниматься привычным делом. Ещё треть – гражданские, но с нужным опытом. Как правило, это те, кто повоевал в Донбассе, но успел разочароваться. Но нужные навыки появились, азарт тоже. Вот и рванули за удачей в Сирию. Наконец, последняя треть – уж простите, разный сброд. Отсидевшие за решёткой, вчерашние «братки», искатели приключений с сомнительными биографиями, преступившие закон и подавшиеся «в бега» от тюрьмы. Таких, говорят, целые тысячи. Бывает, хоронят их там же, где они гибнут.
Главком Вооружённых сил Украины (ВСУ) Александр Сырский заявил в эту субботу, что за последние дни произошло значительное обострение ситуации на передовой.
А порой возвращают. Вот и после крупных столкновений в Сирии тел так никто и не увидел – исчезли с концами. Только через какое-то время пустовавший сектор «Дубовый» колпинского погоста оказался заполнен типовыми могилами без опознавательных знаков. Одни номера. Совпадение?
Зачем понадобилось скрывать обстоятельства сирийского инцидента – слишком много погибших одновременно?
Именно на фоне всех этих секретов на Новом кладбище в Колпине появились сотни безымянных могил. Если приглядеться к фотографиям, сделанным по горячим следам, можно заметить, что могилы – абсолютно все! – одинаковые. Безымянные, строго под номерами.
Немы как могилы
Сегодня картина уже совсем другая. На нескольких десятках могил помимо номеров появились имена-фамилии. Мало того, несколько безымянных захоронений обиходили как полагается, даже установили на них могильные плиты и памятники. Как минимум один даже с гравировкой портрета усопшего – крепкого мужика средних лет. На многих бугорках венки и цветы. И при этом нет ни имён, ни фамилий… Одна могила, ближе к дальнему краю сектора, буквально усыпана свежими розами. Называется она «вдовья». Рассказывают, что по утрам, часам к десяти, чуть ли не каждый день туда приезжает женщина лет 35–40. Меняет пожухлые цветы на свежие. Сразу по три–четыре десятка роз. Могила буквально алеет, глаз не оторвать. Бомжи, говорите, покоятся?! Ну-ну…
Впрочем, и бомжей, и умерших в тюрьме по соседству на Новом тоже хоронят, это правда. Но только не в секторе «Дубовый», а слева от него, через проход. Там ещё много свободного места. При том, что некоторые тамошние захоронения появились значительно раньше, чем в «Дубовом». Похоже на то, что кладбищенская администрация намеренно не смешивает одних мёртвых с другими. Что понятно. Как мешать с зэками тех, кто отдал свои жизни в бою?
Чтобы развеять сомнения, пришлось дождаться кладбищенского начальства.
К половине десятого в небольшом домике (одна комнатка и прихожая), в котором помещается дирекция кладбища, появилась одна-единственная сотрудница – круглолицая высокого роста блондинка средних лет. Достаю редакционное удостоверение, представляюсь. В ответ с ходу и категорично: «Я ничего говорить вам не буду!» Достаточно громко, чтобы у дверей домика тут же собрались дюжие парни, работники кладбища. С лопатами. Раннее утро, на кладбище пусто – жутковато, признаться. Объясняю блондинке (она так и не представилась): вас ведь не пытают, к тому же все официальные бумаги – ответы на запросы редакции – мы уже получили. Только пару вопросов – прояснить ситуацию касательно обихоженных могил, на которых появились фамилии усопших (а раньше их не было). «Я ничего говорить вам не буду, ничего!!! Все вопросы – в службу по вопросам похоронного дела! До свидания!»
Ощущение было такое, что у дамы хотели выпытать страшную военную тайну, а вовсе не побеседовать с ней про могилы бомжей и других неустановленных личностей под номерами. Нет, в самом деле, ну что за секретность, если могилы – как нас в этом стараются уверить – последний приют безымянных бездомных?! Хотя понять поведение дамы – буквально на грани истерики (а это была, по всей видимости, глава ООО «Ритуал» Надежда Алексеева, если верить работникам кладбища) – всё же немудрено. Колпино – депрессивное место. Безработица. А на стоянке у кладбища – полтора десятка добротных иномарок. Раннее утро, светает, посетителей ещё нет. Значит, машины сотрудников. Понимаете, людям есть что терять. Брякнешь лишнее – тут же укажут на дверь. А это дорога в никуда. Вот и молчат. Как партизаны на допросе под пытками.
Глава самопровозглашенной Луганской народной республики Леонид Пасечник заявил, что президент Украины Владимир Зеленский не имеет морального права назначать встречи президенту РФ Владимиру Путину в Донбассе.
Всё узнаете, но чуть позже
Накануне редакция «Нашей Версии» направила ряд запросов в соответствующие инстанции. И нам ответили –в том числе гендиректор ГУП «Ритуальные услуги» Андрей Грачёв и врио главы комитета по развитию предпринимательства и потребительского рынка правительства Санкт-Петербурга Лидия Громова. В запросах мы указали реальные имена и фамилии двух россиян (военных врачей, воевавших сначала в Донбассе, а затем в Сирии, «у Вагнера»), которые могли быть похоронены в Колпине. Подвох заключался в следующем. Если, как сообщили наши источники, кладбищенскому руководству достоверно известны имена и фамилии тех, кого похоронили в безымянных могилах под номерами (якобы у начальства имеются соответствующие списки, которые тем не менее держат в секрете), то нам могут ответить: такие-то граждане на кладбище точно не похоронены. Это как раз и было нужно.
Итак, читаем ответы на запросы. «Сообщаем, что захоронения (имя-фамилия) за период с января 2016 по июль 2019 годов на Новом Колпинском городском кладбище не производились», – уведомила Лидия Громова. «Услуги по погребению умерших (имя-фамилия) за период с января 2018 по июль 2019 годов не производились (sic!)», – подтверждает Андрей Грачёв. Стало быть, чиновники, похоже, и в самом деле сверились с некими документальными записями, в которых перечисляются имена и фамилии тех, кто похоронен на кладбище в Колпине под номерами! Выходит, не безымянных бомжей там хоронят. А кого тогда? Понятное дело, что ни дирекция кладбища, ни руководство вышестоящих организаций об этом ни слова.
Однако найти концы всё же оказалось возможно. Довелось побеседовать с представителями, скажем так, одной ветеранской организации. Полдня они бегали от нас по Питеру, назначая встречи то в одном месте, то в другом, но в итоге наша беседа всё-таки состоялась. Суть её можно выразить в нескольких строчках. Мол, пока не пришло время сказать всю правду о тех, кого похоронили в «Дубовом» секторе. Года через полтора-два все всё узнают. А сейчас ещё рано. Да, на нескольких безымянных могилах действительно появились памятники с именами-фамилиями – родственники очень скандалили, грозились прервать молчание. Пришлось пойти им навстречу. Ещё несколько памятников появятся в самое ближайшее время, это уже согласовано.
«Вдовью» могилку, засыпанную розами, тоже вскоре подпишут. Некоторые могилы родственники подписывают самовольно, прикрепляя к могильным камням таблички с именами и фамилиями, но мы этого не одобряем и просим их не торопиться, подождать. Потому что не пришло ещё время. Примерно такое вот разъяснение.
Вернёмся, однако, к официальным ответам на наши запросы. Процитируем Андрея Грачёва: «Согласно положению об архиве по учёту захоронений на кладбищах Санкт-Петербурга предоставление гражданам информации осуществляется на основании предоставления свидетельства о смерти». И далее: «В соответствии с федеральным законом от 27.07.2006 № 152 ФЗ «О персональных данных» запрашиваемые вами сведения являются персональными данными и могут быть предоставлены либо с согласия субъекта данных, либо по запросам правоохранительных органов и суда». Так что даже не пытайтесь что-то разнюхать – ведомственные положения и законодательные акты двойного толкования непреодолимой стеной укрывают всю правду о безымянном (впрочем, уже не вполне безымянном) захоронении в Колпине. Надёжнее, чем в могиле. Хотя и в ГУП «Ритуальные услуги», и в правительстве Петербурга знают правду. Очевидно же.
И не только знают, но и проговариваются некстати. В Смольном ведь, помнится, уточняли: хоронят в Колпине под номерками исключительно «не имеющих никаких родственников или законных представителей, не установленных МВД в законные сроки» людей. Другими словами, у похороненных не должно быть ни имён, ни фамилий – в принципе не должно! И всплыть в одночасье эти фамилии с именами не могут – наивно предполагать, что кому-то придёт на ум проводить поисковую спецоперацию, выясняя личности сотен и тысяч бомжей. А тут проходит время, и вот вам, пожалуйста, имена с фамилиями и даже памятники на могилах. Не бомжи, стало быть, в этих могилах. Вразрез с тем, что сообщают из Смольного.
Почему же представители ветеранской организации уверяют, что через год-полтора и так станет всё ясно? Да потому, что именно столько времени отъедает бюрократическая процедура. Предположим, некто завербовался в «солдаты удачи» и погиб в бою. Близкие и родственники начинают писать запросы. Выяснить, где служил такой-то, они смогут примерно за два–три месяца. Ещё столько же уйдёт на уточнение, жив человек или уже нет. Считаем, полгода прошло. Далее предстоит выяснить, где «зелёного человечка» похоронили. С этим возятся дольше, и по 8 месяцев бывает, и по 10. До года. Вот и набегают те самые «полтора года», о которых поминали ветераны. Погребение обнаружили более года назад, но с тех пор уже несколько десятков обезличенных могил подписали, а некоторые и обиходить успели. Кто-то подсуетился раньше и собрал нужную информацию, кто-то подсуетится чуть позже, но, думается, уже скоро в секторе «Дубовый» многое поменяется.
Возникают ещё две версии относительно того, почему захоронения покрыты тайной. Например, вскоре может подоспеть закон об «ихтамнетах» – о необходимости его принятия поговаривают уже давно. Тогда погибшим можно будет воздать почести. Ведь если в Колпине и правда похоронены те самые люди, которые завоевали для страны политические дивиденды, помогли сирийцам отстоять свою страну, разрываемую на части террористами, по зову, то почему они вынуждены сейчас лежать в безымянных могилах? Разве не они настоящие патриоты?
Хотя, похоже, ждут не принятия закона, а просто тянут время. Свой резон в этом есть. Пройдёт ещё года три-четыре, и даже если вся правда станет достоянием гласности, она будет уже не столь оглушительной для общественности. А сейчас – зачем лишний раз будоражить народ?
Со временем, возможно, сектор станет официальным погостом «солдат удачи». Если, конечно, последует соответствующая отмашка. Если же нет, по фамилиям на могилах можно будет кое-что установить. Если это, конечно, ещё будет кому-нибудь интересно.
ну, и чо там, как, нашли, подписали, открыли? скоро уж три года будет, а всё никак не выходит каменный цветок? признайся, сам заказал цветочки положи, сам сфоторгафировал. бабку придумал и больше ни одной фото или любого другого объективного источника. стыдно.