Сегодня военных уже показательно наказывают за использование мобильных телефонов на службе. Взыскания накладываются даже на незначительные нарушения, при этом все случаи предаются максимальной огласке,в том числе в прессе,что нехарактерно для военного ведомства. Таким образом силовые ведомства стремятся добиться исполнения федерального закона «О статусе военнослужащих», в который в марте этого года были внесены поправки, запрещающие во время несения службы иметь при себе электронные устройства.
Всё это часть тренда последнего времени, направленного на усиление секретности в армии. Чем это обусловлено и поможет ли укреплению обороны?
Снедавних пор законодатели строго запретили использовать в воинских частях смартфоны, планшеты, навигаторы, видеорегистраторы и внешние носители информации, которые могут распространить аудио-, фото- и видеоматериалы. Также нежелательными стали устройства, способные определять геолокацию. Правда, есть оговорки: использовать гаджеты запрещено в ситуациях, связанных с исполнением «отдельных обязанностей военной службы». Например, при ведении боевых действий, при несении боевого дежурства и при нахождении на территории воинской части.
Миссия невыполнима
При этом обычные кнопочные телефоны без камеры разрешены даже на боевом дежурстве. Нет и ограничений на использование гаджетов вне службы. Зато дополнительно введены жёсткие ограничения по поводу распространения информации, которые могут создавать и передавать гаджеты. Военнослужащим запретили раскрывать СМИ или публиковать информацию о себе и своих сослуживцах, включая данные, благодаря которым можно определить ведомство, часть или место несения службы. Более того, сейчас военное ведомство, судя по всему, пытается ограничить в правах и тех, кто уволился из армии. Согласно озвученной инициативе, они не смогут пять лет после увольнения ничего рассказывать о своей службе.
Здравая идея? С одной стороны, безусловно. Использование телефонов в армии действительно стало серьёзной проблемой. Так, в своё время мировая пресса приводила фото со страничек российских солдат в соцсетях. На снимках бойцы позировали рядом с боевой техникой, при этом геотег показывал, что фото было сделано у российско-украинской границы, а то и западнее её. Понятно, что присутствие на снимках боевой техники крайне нежелательно с точки зрения сохранения военной тайны. Кроме того, эксперты указывают, что по сигналам мобильных телефонов вполне можно сделать вывод о том, где именно расположена воинская часть, таким образом демаскировав её. Однако по рассказам опрошенных «Нашей Версией» офицеров штабов нескольких военных округов, уже сейчас запрет на использование телефонов столкнулся с обычной отечественной проблемой.
Как известно, строгость закона компенсируется его неисполнением. Главная причина заключается в том, что контроль выполнения закона весьма проблематичен. Если в казармах солдат проконтролировать ещё можно, то проверить, не лежит ли у офицера в кармане смартфон, практически невозможно. Для этого необходимо его обыскать, что в армии считается дурным тоном.
Избирательное наказание
Поэтому скорее исключением, чем правилом, становятся ситуации, в которую попал капитан Георгий Варламов, проходящий службу в 230-м военном представительстве Минобороны в Рязани. Офицера направили в патруль по гарнизону. Однако у руководства возникли подозрения, что офицер отлынивает от выполнения приказа, и военный комендант приказал найти и доставить офицера для объяснения. Во время нахождения в кабинете коменданта у капитана зазвонил мобильный телефон, после чего ему приказали предъявить средство связи.
Банкам не предоставили возможности проводить проверку на предмет того, получил ли россиянин электронную повестку, при этом они обязаны не давать кредитов уклонистам.
В итоге всё закончилось тем, что Георгия Варламова обвинили в грубом дисциплинарном проступке, объявили строгий выговор и отстранили от несения службы в гарнизонном патруле. Через некоторое время офицер решил оспорить это решение. Своё видение происходящего он изложил в своём иске, поданном в Рязанский гарнизонный военный суд. Офицер настаивал на снятии строгого выговора, мотивируя это тем, что по факту он ни в чём не виноват. Ведь комендатура не обеспечила начальников патрулей средствами связи, требуя при этом фотоотчёты о ходе патрулирования – для этого военнослужащие должны были «фотографироваться вместе с сотрудниками транспортной полиции». Делать это, по словам капитана Варламова, приходилось на личные телефоны, номера которых требовал оставлять дежурный помощник коменданта. Кроме того, офицер отметил, что маршрут патруля проходил по территории города, где не запрещено носить и использовать средства связи. Последним же доводом офицера стал тот факт, что в помещении комендатуры вообще нет специального места, куда военнослужащий мог бы сдать на хранение имеющиеся при нём электронные изделия.
Всё это говорит о том, что с исполнением закона всё очень неоднозначно. Смартфоны сегодня широко используются военными даже в служебной деятельности, поскольку иначе нельзя. Но наказывают за телефоны только тех, у кого конфликт с начальством.
К государственной тайне добавят военную
Тем временем закручивание гаек продолжается. На прошлой неделе стало известно, что в российское законодательство может вернуться понятие «военная тайна». Под это понятие подпадут сведения о вооружении, дислокации войск и планах мобилизации. В Советском Союзе понятия «гостайна» и «военная тайна» были разведены и ответственность за их разглашение предусматривали разные законы. В 1990-х
годах от понятия «военная тайна» в Минобороны решили отказаться. Произошло это во многом потому, что некоторые сведения, на которые распространялась секретность, утратили статус тайн. И не без причины – так, в Советском Союзе были засекречены не только состав Вооружённых сил и количество боевой техники, но и факты участия военнослужащих в сельхозработах. Да, частично эти правила действуют и сейчас – например, секретным является размер военного бюджета. Однако сегодня сложно представить, чтобы в описании действий российских ВС в Сирии говорилось что-то вроде: «пилот В. произвёл вылет на истребителе N». Потому эксперты сомневаются, нужно ли возвращаться к советскому опыту. Да, инциденты, связанные с разглашением сведений, происходят регулярно, но утечек настоящих секретов не происходит. В связи с чем большинство юристов считают, что на сегодня вполне достаточно действующего законодательства, чтобы надёжно хранить все военные тайны. А очередная попытка военных ужесточить законодательство всего лишь желание придать ведомству аппаратный вес. Либо с помощью нового ограничения скрыть инциденты, происходящие в воинских частях, вроде расстрела солдатом своих сослуживцев в Забайкалье.
Сергей Кривенко, руководитель рабочей группы Совета при президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека:
– В последнее время силовые ведомства всеми возможными способами пытаются добиться исполнения так называемого закона о мобильных телефонах. Использование устройств стало проблемой после того, как военнослужащие начали выкладывать в социальных сетях фотографии с мест боевых действий, ставя под угрозу жизни своих сослуживцев. Но теперь перегиб в другую сторону. В первую очередь сейчас это касается солдат срочной службы, у которых в большинстве воинских частей забрали даже разрешённые телефоны, отчего они лишены возможности звонить домой. При этом фактически не существует механизмов, чтобы контролировать офицеров и контрактников – они могут находиться на службе с телефонами, их точно не будут обыскивать. Поэтому силовики выбрали другую тактику. Они максимально громко афишируют случаи незаконного использования электронных устройств, чтобы офицеры сами отказались от их использования.
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
Как сообщают зарубежные СМИ, в последнее время друзьям и родственникам военных лётчиков стран НАТО стали звонить неизвестные люди. Они задают провокационные вопросы вроде «А вы знаете, чем занимается ваш партнёр?». При этом подчёркивается, что звонящие говорят на английском языке с явно выраженным русским акцентом. Также были взломаны телефоны датских солдат, расквартированных в Прибалтике. В штабе датского контингента отметили, что всерьёз относятся к подобным происшествиям и принимают все необходимые меры для обеспечения безопасности. Своё возмущение выразила и министр обороны Дании Трине Брамсен, которая заявила, что атаки на семьи военнослужащих цинично нарушают соглашения по защите гражданских лиц, женщин и детей.
