Речь не о конкретной жизни. Она высшая ценность для каждого из нас, наших родных и близких. Все основные религии жизнь человека определяют бесценной, полагая, что для её спасения нельзя ничего жалеть. При этом именно жизнями человечеству приходится платить, чтобы развиваться и существовать.
Разве не так? Пользование автомобилями в итоге требует человеческих потерь, по количеству сопоставимых с военными. И не только и даже не столько от дорожных происшествий. Наука давно установила, что 90% всех вредных выбросов в атмосферу в городах производят машины. Эти выбросы, в свою очередь, вдыхают не пользующиеся автомобилями пешеходы и велосипедисты, в то время как водители наслаждаются кондиционированным воздухом. Ну разве не обидно? И так везде: какую сферу жизнедеятельности ни возьми, итоговый платёж жизнями неизбежен. При этом выходит так, что нежелание производить этот самый платёж ведёт к ещё большим человеческим жертвам.
К сожалению, политики и управленцы часто пользуются этическими и религиозными нормами, заигрывают с общественным мнением и тем во много раз увеличивают платежи жизнями. Особенно ярко это проявилось во время нынешней борьбы с коронавирусом. Нобелевский лауреат Пол Кругман раскритиковал американскую администрацию за открытие экономики из расчёта затрат и выгод. При этом спасение жизней не является для учёного приоритетом. Он упрекает власти в одном: мол, они всё неправильно посчитали. По расчётам Кругмана, жизнь среднестатистического американца стоит 10 млн долларов. Поэтому выгоднее спасать жизни. Впрочем, это правило действует не для всех. В бедных странах, возможно, стоило пойти по другому пути. В любом случае – сначала посчитать, что выгоднее.
Спасать или не спасать
Израильский аналитик Бен-Дори решил это сделать. Поступил он просто: разделил антиковидные затраты бюджета в 100 млрд шекелей на число предполагаемых жертв. Вышло, что спасение одного человека будет стоить 2,5 млн шекелей и… вызовет появление 100 новых безработных. Тут можно добавить, что в Израиле по итогу умерло в 20 раз меньше, чем говорилось в прогнозе, причём средний возраст умерших ещё и совпал со средней продолжительностью жизни. Уместен вопрос: почему жизнь больного вирусом оценили в десятки и сотни раз дороже, чем больных другими, не менее смертоносными заболеваниями? И если в начале коронакризиса премьера Нетаньяху превозносили за клятвы не пожалеть никаких денег для спасения жизней израильтян, то три месяца спустя его стали называть паникёром и параноиком. А нынче, несмотря на резкий рост заразившихся, в Израиле не спешат вводить ограничения, бьющие по экономике. А по оценкам ВОЗ, трёхмесячное закрытие больниц из-за вируса с последующим десятимесячным возвращением их к нормальной работе приведёт к дополнительным 1,4 млн смертей от туберкулёза, 1,5 млн от ВИЧ и 385 тыс. от малярии. Интересно, что ношение масок и другие гигиенические меры в разы сократили инфекционные заболевания, коллективный иммунитет к ним не выработался, и они обязательно полыхнут осенью. Отдалённые последствия переброски ресурсов здравоохранения на борьбу с ковидом подсчитать просто невозможно, но они, безусловно, будут трагическими.
В Госдуме главному тренеру сборной России по футболу и клуба РПЛ «Ростов» Валерию Карпину предложили выбирать выражения после его слов о дебилах из-за решения играть в снегопад.
Жизнь жизни рознь
Впервые с проблемой платы жизнями я столкнулся, когда на постчернобыльской волне разразилась дискуссия о строительстве Краснодарской АЭС. Атомщики тогда представили расчёты по альтернативным вариантам – сколько погибнет при добыче и транспортировке угля, а также от вредных выбросов при выработке энергии. Меня они убедили. Хотя и от коллег-журналистов, и от властей досталось за такую позицию. Руководство края во главе с Иваном Полозковым под радостные вопли населения похоронило тогда проект строительства атомной станции. И что же? Регион до сих пор остаётся энергодефицитным, из-за чего с трудом могут реализовываться миллиардные инвестпроекты. Недаром нынешний глава Кубани Кондратьев на вопрос о том, какую бы проблему он решил первой, будь у него такая возможность, ответил: ликвидировал бы энергодефицит. А сколько бед натерпелись армяне, закрыв свою АЭС из-за тех же перестроечно-охлократических протестов? Не переубедила противников атома и авария на японской АЭС. Да, она нанесла ущерб, и немалый. Но японцы его спокойно подсчитали, и никто не орал: «Завтра все сдохнем!», как наши знаменитые публицисты после Чернобыля.
Правильно, что турки, белорусы и прочие народы строят АЭС. Опять же нельзя назвать неверным и решение немцев и прочих европейцев не строить атомные станции у себя. У них вдоль дорог вместо энергоблоков стоят ветряки и солнечные батареи. Однако не стоит забывать, что металл для их производства был выплавлен в других странах, от вредных выбросов при этом умерли тамошние граждане. Тоже цена жизней… Да, европейцы готовы платить за альтернативное электричество в разы дороже. Почему нет? Или вот немцы решили отказаться от электростанций на угле. Это разумно. Но стоит ли следовать их примеру кемеровчанам, где уголёк свой и плотность населения в разы меньше? Надо всё считать. В жизнях в том числе.
Без учёта не сбережёшь
Наши лидеры любят повторять солженицынские слова о сбережении народа как о главной задаче власти. Но дальше этой декларации, вполне достаточной для писателя, политики не идут. А ведь и правда – сколько стоит жизнь россиянина? Определить это довольно просто. Достаточно посмотреть, на какую сумму страхуют военного или космонавта. Или же можно поискать другие критерии. Как бы то ни было, от главного не убежишь – принимая любое решение о сбережении народа, надо учитывать, что где-то при этом народа убудет. Ибо бюджет не что иное, как управление рисками. Одни из них уменьшили вливаниями денег – другие при этом увеличили.
Большинство современных экономистов являются сторонниками утилитарного подхода. Дескать, любое действие, приносящее наибольшее удовольствие наибольшему числу людей, морально. Экономический принцип отсюда – максимизация удовольствия. Другие считают, что следует не увеличивать удовольствие, а уменьшать страдания. Но не проще ли считать в жизнях? Это сделает госуправление прозрачным и демократичным.
К примеру, недавно разразился конфликт вокруг строительства мусоросжигательных заводов в Центральной России. Противники, как у нас повелось, орали: «Сдохнем все!» Сторонники проекта кричали, что от заваливания мусором гигантских площадей ущерба больше. Нельзя ли поконкретнее? Сколько человек умрёт от вредных выбросов? В Израиле же смогли подсчитать, значит, есть методика. Сколько умрёт от полигонов, каков будет ущерб от завалов отбросами земли? Сколько нам придётся в обоих случаях платить за утилизацию и при каком варианте сэкономим денег на поддержание иммунитета?
Возьмём другую ситуацию. Активно идёт кампания за госфинансирование лекарств для детей с редкими заболеваниями. Не сделать вовремя укол за 2,5 млн долларов – умрёт малыш. И каждого из них до слёз жаль. Детей с такими болезнями около тысячи. Получается 2,5 млрд долларов, благодаря которым можно спасти десятки тысяч малышей от других заболеваний. Как тут быть?
Пора начать считать все решения не только в деньгах, а в первую очередь в жизнях. Только так можно будет сделать каждую жизнь бесценной не на словах, а на деле.
