Версия // Общество // Кто взорвал флагман Черноморского флота – враги или союзники?

Кто взорвал флагман Черноморского флота – враги или союзники?

3694

Как погибла «Императрица Мария»

В разделе

Линкор «Императрица Мария» был флагманским кораблём Черноморского флота – правда, недолго, всего три месяца. Ранним утром 20 октября 1916 года на дредноуте прогремела серия взрывов. Погибли в общей сложности 320 моряков – четвёртая часть всего экипажа. По странному стечению обстоятельств из офицерского состава погиб один мичман Игнатьев, все остальные жертвы трагедии оказались нижними чинами. Не пострадал и комфлота вице-адмирал Александр Колчак.

Есть основания утверждать, что его, как и большую часть офицеров, намеренно заранее эвакуировали с судна те, кто взорвал «Императрицу Марию».

Расхожая легенда гласит, что Колчак и его офицеры спаслись лишь потому, что в тот день был выходной и они отдыхали на берегу. Но, во-первых, 20 октября был четверг. Во-вторых, с 19 по 21 октября экипаж, выполняя распоряжение командующего Черноморским флотом, должен был заниматься ходовыми испытаниями судна. Накануне линкору разгрузили носовую часть, чтобы улучшить его аховую управляемость (приезжала даже комиссия с николаевского завода «Руссуд» разбираться, отчего «Императрице» постоянно заливает водой палубу). В общем, по всему выходило, что экипаж в полном составе должен был находиться на борту. Тем не менее в ночь накануне трагедии практически все офицеры как по команде покинули судно. Убыл на берег даже Колчак, крайне редко покидавший на ночь свою адмиральскую каюту. Занятна и такая деталь: сразу после того, как прогремели первые взрывы, Колчак оказался на месте трагедии, хотя добираться он должен был, по разным прикидкам, от 30 до 40 минут, не меньше. Что же, выходит, адмирал коротал ночь где-то поблизости, словно чего-то ожидая? Кстати, Колчак лично руководил операцией по спасению судна и, как вспоминали многочисленные свидетели, первая седина у него появилась именно в день трагедии. Отчего поседел Колчак? Его, привычного к крови, так впечатлило увиденное? Или адмирал чего-то очень боялся – настолько, что даже поседел от ужаса?

Колчак знал, кто взорвал линкор

По горячим следам – буквально через 5–6 часов после первого взрыва – Колчак отправляет в Петроград две корреспонденции: телеграмму на имя императора Николая II и письмо морскому министру Ивану Григоровичу. «Установлено, что причиной взрыва было возгорание пороха в носовом 12-м погребе, взрывы снарядов явились как следствие, – рапортует Колчак самодержцу. – Основной причиной может быть только или самовозгорание пороха, или злоумышление». А вот что Колчак написал Григоровичу, своему покровителю: «Моё личное горе по поводу лучшего корабля Черноморского флота так велико, что временами я сомневался в возможности с ним справиться… Самое тяжёлое, что теперь осталось, и, вероятно, надолго, если не навсегда, – это то, что действительных причин гибели корабля никто не знает и всё сводится к одним предположениям». Полноте, да ведь сказано было самим Колчаком – «злоумышление». К чему были эти несвойственные военному человеку эмоции в письме Григоровичу? Спросим прямо: отчего запаниковал Колчак?

«Мундир английский, погон российский, табак японский, правитель омский», – пели про адмирала Колчака в годы Гражданской войны. Обратите внимание на слово «английский» – упоминание его не случайно. Именно англичане были главными спонсорами омского правителя, «верховного диктатора России» Колчака. И не кто иной, как британский генерал Альфред Нокс в сентябре 1918 года буквально за шиворот вытащил «геройского адмирала» из Японии, где последний отсиживался после своего позорного бегства из Харбина, чтобы отправить его во Владивосток на переполненном судне французской военной миссии. В биографии Колчака англичане всплывают то тут, то там, и что примечательно – практически все эти подданные британской короны – профессиональные шпионы. Но тогда, осенью 1916 года, британцев в окружении Колчака, кажется, не было? Или всё-таки были?

По теме

Офицеры спаслись благодаря круговой поруке

Старший офицер – капитан второго ранга Городысский, как теперь говорится, «постукивал» в политический сыск, вероятно, надеясь на помощь тайной полиции в его продвижении по службе. На флоте подобное не приветствовалось, и поскольку о наушничестве Городысского офицеры догадывались, авторитета в своём кругу он не снискал. Зато офицеры охотно общались с помощником Городысского, старшим комендором Вороновым. Вроде бы деревенский, и не офицер – так, почитай, сержант, – но отчего-то именно Воронова офицеры «Императрицы Марии» почитали за своего. Редкость редчайшая по тем временам! Да что там офицеры – с комендором Вороновым не чурался долгих бесед сам адмирал Колчак, обычно не баловавший младших чинов своим вниманием. Сохранилось несколько доносов Городысского в Петроград: в них он сообщал о том, что Колчак нашёл в его подчинённом Воронове «частого собеседника», а ведь ещё не известно, что за фрукт такой этот Воронов. Так, судовой электрик Назарин, уроженец той же деревни Беляевки Одесской области, откуда происходил и Воронов, не опознал в комендоре односельчанина – мыслимо ли дело?!

Пройдёт каких-то 13 лет, и белоэмигранта Ивана Назарина обвинят в покушении на подполковника британской морской разведки Джона Хевиленда, покинувшего Россию осенью 1916 года, сразу же после взрыва на «Императрице Марии». Назарина арестуют, а менее чем через месяц Джон Хевиленд сгорит заживо при пожаре в гостинице – не сможет выпрыгнуть со второго этажа. Из горящего дома спасутся все его жители – даже парализованный старик в инвалидном кресле и грудной младенец с кормящей матерью – не сможет спастись лишь офицер-разведчик.

Впрочем, мы несколько забежали вперёд. А тогда, незадолго до взрыва на «Императрице Марии», Городысский, мягко говоря, недолюбливавший Воронова, пошлёт того замерить температуру в погребе главной башни судна. Воронов возьмёт под козырёк, спустится в трюм, и больше его никто никогда не увидит. Среди трёх с лишним сотен погибших он – единственный! – будет числиться пропавшим без вести.

Хевиленда-Воронова разоблачил эмигрант Назарин

Британский историк Роберт Мерид убеждён, что подполковник Хевиленд и комендор Воронов – одно и то же лицо. Мерид выяснил, что в России Джон Хевиленд занимался разведкой и мелким вредительством, а венцом его деятельности стала диверсия на «Императрице Марии». И, как ни крути, выходит, что адмирал Колчак и некоторые офицеры флота были посвящены в тайну комендора Воронова. Больше того, действовали с ним фактически заодно. Вот вам и объяснение, почему накануне взрыва весь командный состав вдруг оказался на берегу: немногие офицеры, предупреждённые Вороновым-Хевилендом, поспешили спасти своих сослуживцев. Всей правды открыть им они, разумеется, не могли, но использовали все благовидные предлоги, чтобы отвести от коллег беду. Похоже, что о взрыве заранее знал и Колчак: именно поэтому он и скоротал ночь где-то неподалёку, а не в своей каюте и не в севастопольской спальне. Вот и объяснение, казалось бы, необъяснимой эпистолярной истерики Колчака в его письме к морскому министру Григоровичу…

Ну, а случайная встреча в Канаде обеспеченного лендлорда Хевиленда со спивающимся эмигрантом Назариным стала для британского разведчика роковой. После войны Воронов-Хевиленд вышел в отставку и перебрался за океан. Денег шпиону хватало – в провинции Альберта он скупил земельные угодья и зажил на широкую ногу. Однажды его, обедающего в ресторане Эдмонтона, через окно заметил какой-то грязный опустившийся тип, лицо которого показалось Хевиленду знакомым. Это был его сослуживец и, по шпионской легенде, даже земляк Иван Назарин. Электрик с «Императрицы Марии» стал шантажировать англичанина: мол, не заплатишь мне – расскажу о тебе журналистам всю правду. На тот момент история взорванного российского линкора была ещё на слуху, на Западе о ней писали книги и снимали фильмы. Хевиленд несколько раз откупался от назойливого сослуживца, пока Назарин не задумал ограбить помещичий дом. Ограбление не задалось, Назарина арестовала полиция, и, судя по всему, бывший моряк развязал язык и наговорил лишнего. В Лондоне прознали о том, что подполковника Хевиленда фактически разоблачили – и поспешили устранить своего сотрудника, который слишком много знал.

КСТАТИ

Спустя 39 лет после гибели «Императрицы Марии» на том же самом севастопольском рейде при загадочных обстоятельствах в результате взрыва затонет линкор «Новороссийск». После этого ЧП многие отмечали странность: на «Новороссийске» погиб почти весь экипаж, тогда как на «Марии» значительную часть личного состава удалось спасти. Это обстоятельство подавалось как свидетельство некачественной работы военно-морского командования, не сумевшего спасти моряков с корабля, находящегося всего в 110 метрах от берега, тогда как Колчак смог оперативно организовать спасательную операцию. Однако теперь вскрывшиеся подробности позволяют на эту коллизию взглянуть иначе.

Логотип versia.ru
Опубликовано:
Отредактировано: 22.08.2016 08:46
Комментарии 0
Наверх