Согласно апрельскому прогнозу Минэкономразвития, ВВП России по итогам года мог упасть на 7,8%. Теперь же ЦБ говорит о 4–6%. Однако никто из экономистов не берётся утверждать, что под санкционным давлением российская экономика может перейти к росту. Вопрос только в том, как быстро будет затухать экономическая активность.
Вряд ли можно в ближайшее время ждать значительных частных инвестиций в экономику страны. На это намекает рекордный показатель оттока капитала. За первое полугодие из экономики ушло 138 млрд долларов. Для сравнения: за весь прошлый год отток капитала составил 71 млрд долларов, за позапрошлый – 50,4 миллиарда. По итогам 2022 года ЦБ прогнозирует потери в 246 млрд долларов, это будет рекорд за последние 10 лет. При этом деньги уходят из рублёвой зоны, а значит, не могут быть вложены в развитие бизнеса внутри страны.
Впрочем, денежные потоки могут быстро развернуться обратно, просто у инвесторов пока нет интереса вкладывать в российские предприятия, которые из-за санкций лишились как рынка сбыта, так и доступа к комплектующим. Кто от этой ситуации страдает больше других и выйдет ли кто-то сухим из воды?
Неубиваемая нефтянка
Западные санкции направлены во многом против российского нефтегазового сектора. Но именно он пострадал меньше других отраслей экономики. Росстат рассчитал, что доля сектора в российском ВВП в первом квартале текущего года вышла на рекордный уровень и составила 21,7%. Для сравнения: в первом квартале прошлого года доля нефтегаза в ВВП составляла 17,3%, позапрошлого – 17,1%. Это значит, что сейчас вся экономика в целом падает сильнее, чем нефтегазовый сектор. Объяснение этому найти легко: мировые цены на энергоносители ставят рекорды.
Так что главная проблема сейчас для ТЭКа – недоступность западных технологий для дальнейшего развития отрасли. В первую очередь специалисты говорят о телеметрических системах, которые обеспечивают процесс направленного бурения, их в мире производят всего несколько компаний. Также прогнозируется нехватка оборудования для гидроразрыва пласта. Теперь два выхода: настраивать производство высокотехнологичных механизмов внутри России либо искать каналы для серого импорта и китайские аналоги. Очевидно, что лёгким не выглядит ни один, ни другой.
Фанера и Париж
Гораздо хуже чувствует себя лесная промышленность, которая оказалась целью пятого санкционного пакета. 10 июля вступил в силу запрет на продажу продукции в Европу. Это может стать нокдауном для отрасли, которая и так уже находится в глубоком кризисе. Первый удар по ней был нанесён ещё в прошлом году, когда Европа ввела антидемпинговые пошлины на российскую фанеру. После этого Россия сама ограничила вывоз леса-кругляка, дабы развивать переработку – из 4 млн тонн производимой в стране фанеры три четверти идёт на экспорт. Из них 60% экспорта приходилось на страны ЕС. Теперь этот рынок закрыт. Надо искать других покупателей либо обходные пути.
Крупнейший производитель фанеры в России – группа компаний «Свеза» (входит в бизнес-империю Алексея Мордашова) – весной и летом отправлял своих работников в простой. Госинспекция труда в Пермском крае ещё в марте говорила о 237 сотрудниках компании, вынужденных отдыхать. При этом заводы «Свезы» разбросаны по нескольким регионам – Тюмень, Санкт-Петербург, Кострома, Вологда, Свердловск.
На сегодняшний день востребованность услуг по охране труда переоценить крайне трудно, потому как в каждой отрасли необходимо соблюдать требования законодательства в целях недопущения получения работниками различного рода травм, профессиональных заболеваний и прочих негативных воздействий на здоровье.
Справедливости ради нужно сказать, что российские лесопромышленники в последние годы привыкли к лёгким деньгам. При постоянно падающем рубле они получали хорошую выгоду от экспортных поставок. При этом производили довольно примитивный продукт. Уход из России IKEA открыл перед ними возможность выйти на рынок мебели с более высокой добавленной стоимостью. Воспользуются они ситуацией или предпочтут просто сократить производство и распустить сотрудников?
Взлёт отложен
Западные санкции целенаправленно ударили по российскому авиапрому. Правда, проблемы здесь начались ещё до начала спецоперации. К примеру, ещё в 2019 году Новосибирский авиазавод имени Чкалова был близок к тому, чтобы сократить 300–700 сотрудников. Аналогичная ситуация сложилась и на авиазаводе в Комсомольске-на-Амуре, и на Иркутском авиазаводе. Первые два предприятия работают в связке над самолётами Sukhoi Superjet100. Темпы выпуска этой машины в последние годы снизились, а сейчас эксперты предсказывают дальнейшее сворачивание производства из-за дефицита импортных комплектующих. Появились слухи, что Новосибирский авиазавод могут даже закрыть на модернизацию из-за низкой загруженности мощностей. Однако в апреле на заводе прошло совещание с участием полпреда президента в СФО Анатолия Серышева, где было объявлено о планах набрать в период до 2024 года 1,6 тыс. сотрудников. Нетрудно предположить, что речь может идти о выполнении оборонного заказа. Помимо гражданских «Суперджетов» на Новосибирском авиазаводе освоен выпуск истребителей Су-34 и Су-57.
Перейдёт ли на военные рельсы Иркутский авиазавод, пока вслух не говорится. Но с гражданским проектом МС-21 возникли проблемы. Первые экземпляры должны были уйти авиакомпаниям уже в этом году. Однако в марте вице-премьер Юрий Борисов заявил, что планы по выпуску самолёта сдвинулись на пару лет из-за западных санкций. Теперь предстоит импортозаместить 80 систем и агрегатов.
Наталья Зубаревич, профессор геофака МГУ
– Скорая отмена санкций и возврат российской экономики на прежние рельсы – это минимально вероятный вариант. Нам скорее приходится говорить об адаптации российской экономики к новым условиям.
Риски каждого региона чётко связаны со специализацией его экономики. Вот пример – город Тихвин в Ленинградской области. Там два основных предприятия – вагоностроительный завод и производство IKEA. Вокруг IKEA ещё был бизнес на аутсорсе. С июня оба завода встали. У вагоностроителей нет кассетных подшипников, которые делались в Саратовской области совместным предприятием. Город (с населением 56 тыс. человек – Ред.) остался без экономической базы. И это только начало, таких городов будет немало.
Очевидная проблемная зона – это города автопрома. Большинство заводов встало. Например, в Калугу не идут комплектующие. Та же проблема в Ворсине, Малом Ярославце. В таких городах будет очень сурово. В Калуге чуть проще, потому что оттуда электричка ходит в Москву и часть потерявших работу будут ездить на заработки в столицу.
Кузбасс – это сейчас регион экстремальных рисков. Здесь будет резко сокращаться добыча угля. Железные дороги в восточном направлении перегружены. К тому же отменена льгота для перевозки угля по железной дороге, а она составляла 60% цены перевозки.
Кстати
Как ни странно, но безработица в России остаётся на исторически минимальном уровне. В июне этот показатель составил всего 3,9%. Это даже меньше, чем в январе, когда было 4,4%. Общая численность безработных в июне составила 2 млн 951 тыс. человек, что на 5 тыс. ниже показателя мая.
Вот только насколько эти цифры отражают реальную ситуацию? Небольшое число официальных безработных эксперты объясняют сравнительно низким пособием – максимальный его размер около 13 тыс. рублей. В крупных городах на эту сумму не проживёшь, так что смысла вставать на учёт нет. Кроме того, ходят слухи, что некоторые губернаторы объявили негласный запрет для крупных предприятий на увольнение сотрудников. Этим можно объяснить, например, политику автозаводов, которые то и дело останавливают конвейеры, но людей не сокращают, а переводят в простой, выплата – две трети тарифной ставки.
На этом фоне из России ушли и продолжат уходить иностранные компании. По подсчётам, в них могли работать до 200 тыс. человек. Сервисы поиска работы сообщают, что конкурсы на вакансии ужесточаются (в среднем 5 человек на место сейчас норма). Тем временем работодатели пользуются ситуацией и экономят на зарплатах. Это подтверждает официальная статистика Росстата: реальные зарплаты в мае упали на 6,1%.
Нецензурные выражения запрещены, а больше и сказать нечего ...