Трудовой путь экс-спикера Госдумы и секретаря Совета безопасности Ивана Рыбкина – от самой что ни на есть глубинки России до органов верховной власти нашей страны. Такое и на 10 жизней хватить может, а Иван Петрович и сейчас, что называется, всегда готов заступить на новую должность. Вот только предлагают что-то не то…
–Иван Петрович, всё мировое сообщество до сих пор мучит вопрос: куда же пропал кандидат в президенты Рыбкин во время предвыборной кампании 2004 года? Тогда вас одновременно «видели» и в Киеве, в гостинице, и в подмосковном санатории. Чуть позже в интервью вы сказали: «Я часто выделываю такие штуки: беру билет на самолёт, сажаю вместо себя дворника, а сам еду на машине в нужном направлении»…
– Что вы, об этом уже всё пересказано, и что тут ещё говорить?.. Я тогда уехал на два дня для конфиденциальной встречи. А то, что из этого раздули такое паникадило, так это вопросы не ко мне, а к другим людям. Думаю, что и Касьянов в то время был уверен, что с большими людьми так поступать не могут. Ведь я тогда предварительно сказал, что не уезжаю ни в какой Киев. Но внедряется мысль, что никакой оппозиции нет, а её лидеры оглупляются. Но подобное всегда кончается плохо! Вот и сейчас все молчат о том, что 100 млрд. долларов нашего кровного Стабилизационного фонда – а это примерно по 700 долларов на каждого человека, включая младенца, – погибают где-то в США...
– Я читал, что во время той предвыборной кампании ваши родственники позвонили Борису Березовскому и сказали, что вы – это не вы, намекая то ли на психическое расстройство, то ли на что-то из области «проделки спецслужб».
– Мои родственники Борису Абрамовичу никогда не звонили и не звонят.
– А вы с ним давно знакомы? Как вы с Борисом Абрамовичем обрели друг друга?
– Меня с ним познакомили Ельцин и Черномырдин. По предложению Виктора Степановича он был назначен Борисом Николаевичем на должность моего заместителя в Совет безопасности. Это было в то время, когда легализовалась семибанкирщина и, например, Потанин стал первым вице-премьером. И вообще, все тогда получили свой кусок собственности. Березовский получил должность заместителя секретаря Совбеза для ведения переговоров в Чечне и оказания частным капиталом помощи Чеченской Республике в её восстановлении и врастании в мирную жизнь.
– И он справился со своей задачей?
– Вполне, ведь восстановление Чечни без крупного частного капитала было просто невозможно, тем более что на тот момент где-то 80% нашего ВВП создавалось негосударственным сектором (да и сейчас примерно так же).
– Вы с ним сейчас поддерживаете какие-то контакты? Как он там – по России не соскучился?
– Никаких особых контактов я с ним не поддерживаю.
– На посту руководителя Совбеза вы сменили Александра Лебедя. А раньше вы его знали?
– Когда я был ещё народным депутатом Верховного Совета РСФСР, то ездил к Александру Ивановичу в Приднестровье, а он там был под псевдонимом «полковник Гусев». Я и группа товарищей туда тоже прилетали под легендами. Так что мы с ним и были знакомы с той трагической поры. Помню, мне было очень трудно выступать в Приднестровском корпоративном университете, просто горло перехватывало, потому что все зрители, по преимуществу женщины, сидели в чёрных платках: у них недавно погибли близкие. Тогда мы поддержали Александра Ивановича во главе 14-й армии и дали ему большие полномочия, поскольку он там занимался мироустройством.
Пранкеров Вована (Владимира Кузнецова) и Лексуса (Алексея Столярова) предложили наградить почётной грамотой Госдумы за вклад в укрепление гражданского самосознания российского общества и рост патриотических настроений.
– Тогда он там, что называется, разрулил ситуацию.
– Он проявил себя просто блестяще! На правом берегу Днестра была сосредоточена оборонная промышленность радиотехнического свойства, где работали преимущественно женщины. И с трёх высоток их, беспорядочно мечущихся по площади, расстреливали просто как кроликов. А Лебедь отдал боевую технику и вооружение их мужьям – сверхсрочникам, срочникам, вчерашним офицерам. И в итоге наступил мир. Тогда Лебедь сказал, что если и дальше будут такие действия, то он через два дня будет в Бухаресте.
– Да, Александр Иванович был яркой и абсолютно харизматической личностью. А кто из политических деятелей той поры вам ещё запомнился?
– Борис Николаевич Ельцин и Виктор Степанович Черномырдин. Это цельные люди, которые знали, что делали, и ведали, что творили. В условиях безденежья и хаоса они, как могли, выводили страну из кризиса, а парламент России всячески им в этом помогал. Да, мы нередко спорили между собой, но тогда, в условиях свободы слова, нашу точку зрения могли подвергнуть критике буквально в любой газете. Мы смогли удержать на плаву страну в то время, когда баррель нефти стоил 7 долларов. Знаете, работали буквально до изнеможения. Помню, раздаётся телефонный звонок, и Виктор Степанович говорит: «У меня такое ощущение, что на всю Москву осталось только два дурака – мы с тобой, – которые ночами работают. Давай-ка сейчас лучше поздно поужинаем или рано позавтракаем». Он заезжал ко мне, мы с ним минут 40 разговаривали, а потом часто даже в одной машине ехали в Барвиху, чтобы поспать 4–5 часов и снова вернуться на работу.
– Черномырдин и в жизни такие же фразы века постоянно выдаёт?
– Виктор Степанович – очень обаятельный человек, вышедший из глубин народа: и с хитрецой, и с юмором, и с глубоким пониманием проблем. Это по-своему русский самородок.
– Как вы думаете, он сейчас находится на своём месте, занимая должность посла на Украине?
– Трудно сказать. Вообще-то, есть такое правило: менять послов через каждые четыре-пять лет, хотя бывают и редкие исключения. Может, он устал, ведь, когда назначили, лет-то всё-таки много было?.. Когда нас агитировали в послы, он на Украину согласился, а я отказался в Казахстан ехать. Говорю, пусть ни Назарбаев, ни наш МИД не обижаются, но это не моё. Правда, мне на полгода раньше, чем ему, предлагали.
– То есть сигнал шёл ещё не от Путина?
– Это было в 1999 году, когда Ельцин был уже на перепутье. Тогда премьером был Примаков, который готовился к президентскому туру и старался возможных претендентов, и прежде всего нас с Черномырдиным, подальше распихать.
– А кроме как стать послом, вам после ещё какие-то предложения поступали?
– Со мной в 2000 году по поводу должности полномочного представителя президента по югу России вёл разговор Владимир Владимирович Путин. И потом, видимо по его поручению, я обсуждал вопрос сенаторства. Также было предложение стать ректором Академии госслужбы при Президенте РФ, ну и был ещё ряд предложений.
– И почему же вы отказались?
– Я не хотел идти в Совет Федерации, который давно уже превратился, скажем так, ни во что. Он перестал быть влиятельной силой. А полномочным представителем по югу я отказался быть потому, что имел другой взгляд на решение и урегулирование тех проблем. Кстати, мне даже предлагалось звание генерал-полковника, но и от него я отказался. Говорю: с какой это стати? Ведь я профессор и такой же генерал, только науки. Первую профессорскую должность я получил в 1981 году, и мне этого вполне достаточно.
– Бывший кандидат в президенты Малышкин говорил мне, что был не против снова выдвинуться.
– Он может выдвинуться только мужем своей жены. Не напоминайте мне о нём. Я ни у кого охранником не работал и в холуях не ходил, а все свои назначения на самые большие должности получал из рук людей вплоть до 1996 года, когда впервые был назначен Борисом Николаевичем секретарём Совбеза.
– Чем занимаетесь сейчас? С кем контактируете, куда ездите?
– В последние годы работаю как в пределах нашей страны, так и вне их. Я же профессор, и меня приглашают выступать, скажем, в Рыбинск, где расположена база олимпийской сборной по лыжам. Там собирались молодые спортсмены, а также политики, то есть депутаты городских и областных уровней. Приглашали и в Орловскую область, и там, в местечке Дворянское Гнездо, я выступал примерно перед таким же контингентом: было человек 150–200 пытливых голов, которые после моего 30-минутного выступления ещё часа три задавали вопросы. Также выступал в США, приглашали и в Лондон, а сейчас имею приглашение в университет города Лидс. Выступал в Германии, Австрии, Дании…
– Даже дома не успеваете бывать…
– Успеваю. Более того, помимо этого занимаюсь вполне прозаическими вещами: целый год строю домик 6 на 7 метров для своей мамы на её родине, что на стыке Воронежской, Тамбовской и Волгоградской областей. Около родной речушки и на родной улочке. Я вспомнил свои рабочие специальности и работаю сварщиком, каменщиком, так что могу сварить гараж или сложить хороший камин. А ещё я написал книгу «Над Россией белёсый питерский туман», отдал в издательство, но её второй год никак издать не могут. Ну и бог с ней! Придёт время – всё равно она будет издана.
