Геннадий Селезнёв: Президент не в курсе многих реальных событий

Недавно Геннадий Селезнёв впервые заявил о своих президентских амбициях, сказав, что готов выдвигаться в качестве кандидата от коалиции левопатриотических сил.

О том, какова будет эта коалиция, какие политические силы попадут в Думу-2007 и как складываются отношения между потенциальным претендентом на пост главы государства и президентом нынешним, мы поговорили с председателем Государственной думы прошлых созывов.

– Геннадий Николаевич, легко ли вам было смириться с тем, что вы из председателя Госдумы стали рядовым депутатом?

— Конечно, был период, когда нужно было перестроиться. Первые полгода я, как говорится, ещё привыкал к новому качеству, потом опять общественные нагрузки стали появляться одна за другой. Я лидер Партии возрождения России, движения «Россия», возглавляю попечительские фонды, веду отдельные благотворительные программы. Президент фонда «Стабильность», который 7 лет реализует программу помощи детям безработных шахтёров. Я также возглавляю фонд «Дети России» — строим детский реабилитационный центр для детей, больных лейкемией, во Владивостоке. Интерес к этому проекту уже проявили и в Новосибирске: там тоже хотели бы такой центр у себя иметь. К сожалению, никак не найдём общего языка с властями Приморского края. Ни Дарькину это не интересно, ни Николаеву. Прошлый мэр — Копылов — был за строительство, но это нам только всё осложняет, потому что они с Дарькиным жили на ножах. Я уже лично просил Дарькина, чтобы он принял в этом деле какое-то посильное участие, но пока его позиция не изменилась. Сейчас мы просим губернатора только об одном: дайте прописку центру, определите, чей он — городской или краевой? Это ведь, по сути, первый опыт строительства подобных учреждений на общественные средства. И что удивительно, компании «Боинг», «Дженерал электрик» выделяют деньги, пусть не такие большие, а от наших, российских компаний, помощь получить трудно ...

— На следующие выборы вы пойдёте вместе с Семигиным? Это будет блок?

— Блоки теперь создавать нельзя. Теперь в выборах могут участвовать только партии. В регионах это разрешается — блоки на выборах в местные органы власти, а на федеральном уровне — нет. Плюс появился 7-процентный барьер.

— Кто может войти в вашу объединённую партию?

— Моя Партия возрождения России, Партия пенсионеров, Народно-патриотическая партия Игоря Родионова, «Народная воля» Бабурина, Народная партия Гудкова, Партия самоуправления трудящихся, ВКПБ, Российская партия труда, Евразийская партия и др. Не исключено, что всем нам, готовым объединиться в одну силу, придётся распуститься, преобразовать партии в движения и создать новую — с новым же названием.

— Какая у «Патриотов России» может быть первая тройка?

— Называются моя фамилия, фамилии Семигина, Глазьева, Бабурина, академика Львова... Сделать партию для того, чтобы просто преодолеть 7-процентный барьер, — это неинтересно. Выстраивать партию надо для того, чтобы она взяла на выборах по меньшей мере 20%.

— Как вы думаете, кто скорее всего пройдёт в Думу на следующих выборах?

— «Единая Россия» — конечно, без такого успеха, какой у них был в 2003 году. Я думаю, они половину мандатов потеряют. ЛДПР 5% могла бы преодолеть, а 7% для них — препятствие более серьёзное. КПРФ тоже не проходит, по моему убеждению. «Родина» — в зависимости от того, как дальше она будет позиционироваться. Но скорее всего она отберёт голоса у Жириновского. «Родину» унесло на этот фланг, и она может «съесть» часть ЛДПР и часть КПРФ, набрав 10%. Рогозин тоньше чувствует общество, он лучше понимает, где есть какие болевые проблемы, что найдёт реакцию у народа, особенно в публичных выступлениях. Он как политик более гибкий и восприимчивый, чем Жириновский или Зюганов. Кроме того, я очень рассчитываю, что пройдёт та левоцентристская партия, которую мы хотим создать, которая представляет интересы людей социал-демократических, левых взглядов. Хотелось бы, чтобы они тоже были достойно представлены. Правые, если успеют создать партию — они сейчас суетятся, и я думаю, что какая-то либеральная партия появится. Может быть, Немцов денег заработает в Киеве, потому что за здорово живёшь Немцов работать не умеет.

— Но правых партий всё равно будет две: одна — Чубайса, а другая — оппозиционная...

— Мне кажется, что если у них будет две партии, то у них опять ничего на выборах не получится.

— Какая фигура для правой оппозиции более перспективна в плане преодоления барьера — Рыжков или Касьянов?

— Я думаю, что Касьянов. Если брать эти фигуры — Владимир Рыжков и Михаил Касьянов*, — то, конечно, Касьянов — фигура более узнаваемая. С нашими людьми часто случается так, что голосуют не за того, в ком уверены, а за того, кто в ушах навяз. Тройку составить могут — Касьянов, Рыжков и, скажем, Похмелкин. Лидеры типа Немцова и Хакамады вряд ли будут в первых строчках, они себя уже показали... Ещё Явлинский: он пока никак не определится, где ему быть. Но я думаю, что новое вино в эти мехи он уже не вольёт.

— Будет ли линия Кремля в отношении КПРФ такой же, как в 2003 году: её будут показывать только в издевательско-отрицательном контексте?

— А вы знаете, мне кажется, что эту линию уже продолжать не надо, потому что, к сожалению, Зюганов партию добивает...

— То есть скорее всего о них вообще не будут упоминать?

— Да, можно просто замолчать, и всё. Это у нас хорошо официальная пропаганда умеет делать.

— Возможно такое, что Зюганов Мельникову уступит пост до выборов?

— Возможно. Или Мельникову или Кашину.

— Это повысит шансы КПРФ?

— Нет, не повысит. Иван Иванович толковый человек, но у него нет харизмы лидера.

— Но и у Зюганова нет...

— Не соглашусь. Кроме того, к Зюганову привыкли, он уже примелькался. Кому-то нравится стиль Кашина: нахрапистый, боевой, задорный.

— А когда вы с президентом последний раз встречались?

— Я последний раз встречался с президентом 4 месяца назад. Скоро будет очередная встреча.

— Как вам кажется, Путин слышит мнение страны, чувствует настрой народа или он настолько плотно огорожен от реальности приближёнными, что всё то, что происходит вокруг, до него как бы не доходит?

— Вы знаете, у меня сейчас складывается такое ощущение, что фильтр заработал. Информацию президенту дозируют, поэтому многих реальных вещей он до конца не знает. Когда мы с ним разговариваем, я чувствую: у него есть интерес к тому, что я говорю. Но надо знать специфику характера нашего президента. По его реакции никогда не поймёшь, что он воспринял, а что — нет. Оставляет ли он информацию для собственного анализа и дальнейших поручений или нет? В этом отношении его чекистское прошлое всегда при нём. Когда с президентом разговариваешь, то идёт нормальная доброжелательная беседа, он проявляет интерес к той или иной теме, но последует реакция или нет — предсказать трудно. Помню, в разговоре я привёл пример, как распоясались представители ЮКОСа в лоббировании своих интересов. Владислав Резник стоит на трибуне Думы, докладывает закон, и к нему подходит с телефонной трубкой Владимир Дубов, который сейчас в бегах. Резник прерывает доклад, выслушивает «телефонную накачку» и затем продолжает. Спустя какое-то время я услышал по ТВ, как президент публично дал оценку подобному лоббированию.

Хотя бывало и иначе. Мы говорили о размерах денежных компенсаций для военнослужащих. Мои расчёты показывали, что Кудрин просчитался. Мои цифры, предоставленные самими военными, никак не вязались с кудринскими. Но президент тогда поверил Кудрину.

Теперь в 122-м законе опять забыли про военных, вдогонку дают по 2 тыс. рублей для того, чтобы они вовремя приезжали на службу. А всё оттого, что законы сырые, непросчитанные, торопливые. Законы вот так гонят. Ведь ничто не заставляло в год 60-летия Победы принимать закон об отмене льгот.

— Получается, что на президента влияют только экономические либералы?

— Я думаю, что влияют экономические либералы и западные политики. Саммиты проводятся регулярно, идей забрасывается много и разных. С тем же самым ВТО. Я, например, не очень понимаю, почему президент подгоняет Грефа побыстрее завершить процедуру вступления в ВТО? Уже почти все сектора экономики сказали, что они от ВТО пострадают. Пока не сделана страховочная подушка, чтобы плавно войти в ВТО, будут новые потрясения.

— В Европе в половине стран у власти социал-демократы, и они равнодушно взирают на антисоциальные реформы в России. Почему же никто в Европе, ни один руководитель страны, не возмутился тем, что у нас происходит?..

— Нет, они много говорят. Говорят с большим недоумением, но ведь я тоже хорошо знаю западных политиков, депутатов. У них одно в голове: демократия любым путём. Даже появился термин — насаждение демократии, авторитарный, по сути, термин. На их взгляд, это недемократично, когда государство участвует во всех сегментах экономики. Но когда им начинаешь говорить, что у нас пенсия — $50, зарплата — $100, тогда они говорят: на это же жить нельзя. Они мне задавали вопрос: почему вы не ратифицируете Европейскую социальную хартию? Я этот вопрос всё время задавал Касьянову. Он сказал: мы не можем на себя взять те социальные стандарты стран Европы, которые хартию ратифицировали. В этих странах минимальная зарплата не может быть ниже 2,5 прожиточного минимума, минимальная пенсия — 1,5 прожиточного минимума пенсионера.

— Почему-то призыв ратифицировать хартию мы практически не слышим?

— Слышат только от меня, я про это говорю уже не один год.

– Как вы считаете, возможно такое, что Грызлов станет будущим президентом, а Путин премьер-министром?

— Уж сколько я слышу об этом! Ткачёв — будущий президент, Грызлов — будущий президент, Шойгу — будущий президент, Иванов — будущий президент, Миронов... Конечно, сидят «доброжелатели» в разных углах кремлёвской администрации: одни пишут новые статьи Конституции, другие — конституционного акта союза Белоруссии и России, где предусматривается должность президента... Третьи выстраивают параллель парламентской страны, когда парламент назначает президента и делает его английской королевой. Сидят и гадают: какое настроение у президента, когда, в какой момент ему вбросить свой гениальный документ, чтобы и дальше быть в обойме и продолжать красиво жить. Но президент пока настойчиво говорит: нет, нет...

*

Михаил Касьянов внесен Минюстом в реестр физических лиц, признанных иностранными агентами