СМИ: режиссёр Сарик Андреасян на встрече со студентами киноколледжа заявил: «Тарковский – это ужасно… Если вы хотите быть нищими, кончеными кинематографистами, идите …»
Смотрелся как-то киношник Сарик Андреасян в зеркало, любовался собой, талантливым, пригляделся, а в зеркале – чёрт. Не в том смысле, что отражение, а чёрт – как он есть чёрт. И молвит он Сарику человеческим голосом: «Если хочешь всю жизнь быть бедным, не снимай авторского кино. Зачем нас с тобой заставляют смотреть эту лажу? Я ненавижу Тарковского! – тут чёрта аж затрясло. – Тарковский – это ужасно!» Будучи кустанайским интеллигентом в первом поколении, Сарик, конечно, не мог согласиться с такими малокультурными формулировками. Он возразил, что Тарковский – гений. Что образ Матери, которую играет в «Зеркале» Маргарита Терехова, это сама Россия. И что старинные серёжки, которые Мать намеревалась продать – ради их с сыном сытости, – она в итоге так и не продала: «Мы передумали». Ведь наследием не торгуют, не так ли? «Не так! – возопил чёрт в зеркале, том, что было напротив Сарика. – Тарковский – это плохо. Это деградирующий кинематограф, он остался 60 лет назад». Не по-русски сказал, отметил про себя Сарик. Сам-то он безупречно говорил на языке Пушкина – потому-то его и позвали читать лекции студентам. «Хотите говорить про сегодня – давайте, – продолжал чёрт коверкать язык. – Если вы хотите быть нищими, кончеными. Думаете, я не смотрел эту чепуху?» Сарику очень хотелось возразить, убедить собеседника, что Тарковский – это прекрасно и что он сам временами подумывает о том, чтобы переснять «Сталкер» и «Солярис» с актёрами из «Онегина» и «Чикатило», а то и с самим Галустяном. А холодными зимними вечерами то и дело пересматривает «Андрея Рублёва», особенно танец с бубном Ролана Быкова. Навевает, понимаешь, эта сцена некие мысли о состоянии современного российского кинематографа! И тут Сарик проснулся. Чёрта в зеркале уже не было. Пригляделся Сарик – а в зеркале никого-то и нет. Вообще никого! Понять бы ещё, что бы это значило.
