Экономике необходима конкуренция. Почти все основные экономические теории, в том числе спроса и предложения, опираются на предположение, что компании стремятся предложить более низкие цены, чтобы потеснить конкурентов. Если продавцы имеют возможность устанавливать любую цену, которую захотят, это монополия. А как известно, монополия удерживает производство ниже уровня экономической эффективности с целью извлечения дополнительной прибыли. В результате экономика сокращается.
В реальном мире абсолютные монополии встречаются крайне редко. Но даже если в отрасли работает более одной компании, в ней могут просматриваться черты, присущие монополии. Обычно это происходит, когда число предприятий достаточно мало. Это называется олигополия, и эту величину можно измерить довольно легко. Из недавнего доклада Совета экономических консультантов следует, что некоторые крупные секторы экономики США стали более концентрированными в последние годы, и предприятия близки к тому, чтобы превратиться в олигополии. Это хорошая новость для компаний, но плохая для экономики, так как олигополии склонны к ограничению производства с целью повышения цен.
Достаточно ознакомиться с новостями, чтобы проследить за ситуацией, а также за попытками борьбы с ней. Аптечные сети Walgreens и Rite-Aid планируют мегаслияние, которое они отсрочили (но не отменили) из-за антимонопольных проблем. Alaska Air и Virgin America находятся в аналогичной ситуации. Гиганты химической промышленности Dow и DuPont также готовят слияние, несмотря на европейские проблемы. Это лишь несколько примеров, но бум слияний меняет лицо мировой экономики уже на протяжении нескольких лет. Число слияний резко возросло в начале 2000-х годов, сократилось после финансового кризиса, а сейчас близко к рекордным уровням.
Защитники слияний часто утверждают, что они оказывают положительное влияние на эффективность. Это явление называют «экономией масштабности» - у большой компании, теоретически, более низкие издержки производства, что обеспечивается за счет снижения постоянных затрат, расходов на стандартизацию производственных процессов, объединение цепочек поставок и оптимизацию операций. Если эта экономия достаточно велика, то она может даже компенсировать ущерб, нанесенный за счет монополизации рынка.
Это еще один случай, когда справедливость соперничающих экономических теорий следует проверять на практике. У Брюса Блонигена и Джастина Пирса из ФРС есть такие доказательства. В новой статье под названием «Доказательства влияния слияний на мощность и эффективность рынка», они изучают, как слияния производственных компаний влияют на корпоративную эффективность. Они пришли к выводу, что слияния, как правило, приводят к увеличению рыночной власти - иными словами, они позволяют компаниям увеличить прибыль за счет повышения цен. Но они не обнаружили веских доказательств повышения эффективности.
Экономисты изучали данные за период с 1997 по 2007 гг. Они сосредоточились на производственных предприятиях, потому что тут легко идентифицировать продукцию - в отличие от сферы услуг. Благодаря целому ряду аналитических выкладок авторы смогли изолировать эффект самого слияния.
В результате они получили два весьма значимых результата. Во-первых, наценки - разница между стоимостью производства и рыночной ценой - как правило, растут после слияния. Это означает, что компании получают больше прибыли в результате объединения. Но Блониген и Пирс также считают, что эффективность не увеличивается. Предприятия после слияния, как правило, не увеличивают объемы производства, а также не снижают административные расходы. Эффект масштаба просто не достигается.
Таким образом слияния, по крайней мере в последние годы в обрабатывающей промышленности, позволяют компаниям получить больше прибыли за счет повышения цен, а не эффективности. Это плохая новость как для потребителей, так и для экономики в целом.
