Аварии и катастрофы время от времени случаются во флотах всех стран. Одна из самых резонансных трагедий предвоенных десятилетий в Советском Союзе – таран во время маневров флагмана Балтийского флота линкора «Марат» подводной лодки Б-3 «Большевик», в результате которого погиб весь экипаж субмарины. Главным виновником стал Наркомвоенмор СССР, первый красный маршал Клим Ефремович Ворошилов. В этой статье мы расскажем о причинах этой трагедии.
Линкор и подводная лодка
После русско-японской войны (сама война к этому не имеет никакого отношения) военно-морские флоты всех стран ожидала самая настоящая научно-техническая революция. На смену паровым машинам пришли турбины, которые резко увеличили скорости хода кораблей. Главной силой флота вместо эскадренных броненосцев с 4-мя орудиями главного калибра стали дредноуты и супердредноуты с 8-12 орудиями главного калибра. Сам главный калибр увеличился с 11-12 дюймов (280-305 мм) до 16 дюймов (381 мм). Торпедный залп эсминцев достиг 8-9 торпед, а скорость хода 35-38 узлов. Появились первые авианосцы. Изменились и подводные лодки. Они прошли путь от прибрежных кораблей до морских и даже океанских субмарин.
В Первую мировую войну российский флот включал в себя 4 линкора-дредноута типа «Севастополь» на Балтийском море и 3 линкора-дредноута типа «Императрица Мария» на Чёрном море. Четвертый линкор не успели достроить до 1917 года. Головной линкор – «Императрица Мария» был взорван немецкими диверсантами на внутреннем рейде Севастополя в 1916 году. Об этом смотри статью «Гибель черноморских линкоров. «Императрица Мария»». Так же не были достроены и четыре линейных крейсера типа «Измаил». Главной ударной силой подводного флота на Балтике и Чёрном море стали подводные лодки типа «Барс» конструкции Ивана Григорьевича Бубнова. Это были вполне современные для своего времени субмарины, имевшие мощное вооружение. Правда, имели они и один очень серьезный недостаток. На подводных лодках этого типа не было разделения на водонепроницаемые отсеки. То есть при повреждении корпуса субмарины она мгновенно заполнялась водой и её экипаж погибал.
Часть новых кораблей Императорского флота погибли в Первую мировую войну, часть была угнана белогвардейцами в Бизерту, часть потоплена по приказу Ленина у Новороссийска, чтобы не достаться Германии. До 20-х годов ХХ века дожило меньше половины современных кораблей, в основном на Балтийском море. Она и стала ядром флота Советской России. На Балтике сохранились три из четырех линкоров типа «Севастополь». Один из них – «Петропавловск», после революции переименовали в «Марат». Он стал флагманским кораблем Балтийского флота СССР. Линкор имел водоизмещение 23 000 тонн (после модернизации 27 000 тонн), имел скорость хода 24 узла – около 45 км/ч. Линкор был вооружен 12-ю 305-мм орудиями в четырех трехорудийных башнях, 16 120-мм орудиями в бортовых казематах. После модернизации на линкорах этого типа появились зенитные пушки – 6 76-мм зенитных орудий и 37-мм зенитные автоматы.
В Кронштадте сохранилась и часть «Барсов». Как было принято в те годы, их тоже переименовали и присвоили буквенно-цифровой номер. Так, подводная лодка «Рысь», стала «Большевиком» и получила обозначение Б-3. Её надводное водоизмещение составляло 652 тонны, подводное – 780 тонн, длина 68 метров. Скорость надводного хода была 11,5 узла, подводного – 9,5 узлов. Рабочая глубина погружения составляла 50 метров. Лодка была вооружена четырьмя торпедными аппаратами, двумя орудиями калибра 76 мм и зенитной пушкой калибра 37 мм.
В 20-е – 30-е годы ХХ века советский Балтийский флот был, по сути, заперт в Финском заливе, имея только одну военно-морскую базу в Кронштадте. Финский залив зимой замерзает, поэтому в те годы деятельность Балтийского флота зимой серьезно сокращалась. После того, как лед в заливе сходил, начиналась активная боевая подготовка. Корабли участвовали в различных учениях и маневрах, ходили в дальние заграничные походы по Балтийскому морю. Было несколько учебных походов в Норвегию и Данию. В июле 1935 года были запланированы учения флота под руководством Наркома по военным и морским делам Клима Ворошилова.
Таран
Маневры в июле 1935 года были запланированы в водах от Кронштадта до острова Гогланд. Сегодня суда преодолевают это расстояние за несколько часов, но тогда другого района для проведения маневров у Балтфлота не было. Руководил маневрами Нарком по военным и морским делами Ворошилов. Во флотских делах он разбирался слабо, поэтому большую часть времени проводил не на мостике, а в кают-компании. На борту находился и иностранный гость. Иранского революционера-марксиста Лахути Ворошилов пригласил на борт «Марата» посмотреть на учения флота. Присутствовал на борту еще один гражданский – писатель-маринист Всеволод Вишневский.
План учений был насыщенным. После имитации встречного боя двух эскадр (роль флагмана противника изображал учебный корабль «Комсомолец») приступили к следующему эпизоду – учебной атаке линкора «Марат» подводными лодками. Линкор должен был идти заранее выбранным постоянным курсом, а четыре подводные лодки, разделенные на две пары по обоим бортам, должны были поочередно выходить в атаку на флагман с перископной глубины. Для усложнения задачи, атака должна была быть произведена ночью.
Ворошилов вместе с флагманами и гостями находился в кают-компании. В районе полуночи командир «Марата» Александр Леер доложил, что через полчаса ожидается атака подводных лодок. Ворошилов вместе со штабом и гостями поднялись на кормовой мостик линкора. После прохода контрольной точки, «Марат» лег на заранее обговоренный курс. Штабные офицеры и гости наблюдали перископы и пуски учебных торпед с трех подводных лодок. Подошла очередь выхода в атаку «Большевика». Вдруг, совершенно неожиданно, Ворошилов дал команду на ходовой мостик: «Говорит Ворошилов. Ну-ка поверни вправо!». Зачем, а самое главное, почему, Климент Ефремович решил покомандовать – до сих пор осталось тайной. Флотские командиры застыли. Ни командир линкора Александр Леер, ни комбриг Гордей Левченко, ни начальник штаба Балтийского флота Иван Исаков не рискнули возразить Наркому. Через несколько минут корпус «Марата» содрогнулся от удара, как будто бы налетел на невидимую преграду. Доклад сигнальщика с мостика оглушил всех: «Слева по борту подводная лодка! Она тонет!». По левому борту была видна перерезанная пополам подводная лодка, которая быстро погружалась в воду, выпуская большие пузыри воздуха. Людей было не видно, плавали деревянные обломки, и по волнам расплывалась пятно соляра.
Ворошилов быстро сошел с мостика. Через 30 минут к борту подошел эсминец, который доставил Наркома в Кронштадт. Ворошилов выглядел хмурым. Больше на военные корабли он не приезжал. В это время на ходовом мостике линкора был развернут штаб спасательной операции. Хотя, если честно, спасать было некого. Как мы уже говорили, подводные лодки типа «Барс» не имели водонепроницаемых переборок, поэтому любое повреждение корпуса приводило к немедленному затоплению лодки и гибели всего экипажа.
Подъем «Большевика». Работа комиссий
Из Кронштадта по тревоге вышло спасательное судно «Коммуна» Об этом уникальном корабле, который до сих пор входит в состав военно-морского флота России, смотри статью «Необычные корабли. Спасательное судно «Коммуна»». В том роковом походе на борту «Большевика» Б-3 кроме экипажа под командованием А.П. Голодова, находились преподаватели и курсанты военно-морских училищ. Всего на борту субмарины было 55 человек. Лодка затонула в течение 2 минут. С неё не спасся никто. Спущенные с «Коммуны» водолазы установили, что субмарина имеет сквозную пробоину в центральной части корпуса. В дальнейшем, во время работы комиссии Балтфлота и следователей НКВД было установлено, что командир «Большевика» не совсем аккуратно выполнил маневр атаки – он слишком близко подошел к «Марату». После подъема субмарины в ней нашли вахтенный журнал, из которого стало ясно, что Голодов отказался от атаки, и маневрировал, чтобы разойтись с линкором. Он знал, что «Марат» идет заданным курсом, и свои маневры рассчитывал, исходя из этого. Для него поворот линкора вправо было полной неожиданностью. Что интересно. Во время всех своих маневров, «Большевик» шел с поднятым перископом, поэтому на «Марате» должны были отчетливо видеть и понимать все маневры субмарины.
Официально виновными в столкновении после детального разбора назначили Начальника штаба флота Исакова и командира 2-й бригады подводных лодок Балтийского флота Павла Штейнгаузена, которые видя, что Б-3 не смогла выйти в атаку не отменили эту часть маневров. Командира линкора обвинили в халатности. Основным обвиняемым стал погибший командир «Большевика». Вторым обвиняемым стал комбриг Павел Штейнгаузен, который признал, что это он дал команду на поворот вправо. Его перевели на береговую должность, а в 1937 году арестовали и в январе 1938 года расстреляли. Имя Наркома Ворошилова не упоминается ни в одном документе расследования. Никто не задумался, как комбриг бригады подводных лодок мог дать приказ на изменение курса флагманского линкора флота в присутствии его командира. Прикрывая наркома, вину на себя взял Исаков. Его сняли с должности Начальника штаба флота. Пик репрессий Исаков провел преподавателем Военно-морской академии, а потом он стал Командующим Балтийским флотом и впоследствии Первым заместителем Наркома ВМФ. Интересно, что после трагедии с потоплением «Большевика», именно Ворошилов стал инициатором создания отдельного Наркомата Военно-морского флота.
Заключение
Спасательное судно «Коммуна» подняла затонувшую Б-3 с глубины 52 метров достаточно быстро – 20 августа 1935 года. Лодку отбуксировали в Кронштадт. Её в строй не вводили (всё-таки время «Барсов» уже прошло), но и не разбирали на металл. Утилизирована она была только после Великой Отечественной войны в 1951 году. По поводу трагедии в газете «Красная Звезда» 1 августа 1935 года было опубликовано сообщение ТАСС. В нем говорилось о потоплении в результате столкновения с надводным кораблем подводной лодки Б-3, и гибели всех находившихся там людей. Семьям погибших выплатили единовременно по 10 тысяч рублей и назначили персональные пенсии. 4 августа 1935 года в Кронштадте весь город хоронил экипаж «Большевика» и курсантов, находившихся на его борту.
В 70-х годах ХХ века вышли посмертные мемуары адмирала Исакова, где он в завуалированной форме рассказывает о трагедии и о роли Ворошилова в ней. После трагедии «Большевика» в Советском Союзе перестали сообщать о гибели подводных лодок нашего флота. Изменили этому правилу только в апреле 1989 года, когда погибла атомная подводная лодка К-278 «Комсомолец» проекта 685.
