В широком применении до 2009 года у Министерства обороны России не было современной цифровой стационарной сети, которая связывала бы органы военного управления. Достаточно вспомнить принуждение Грузии к миру в августе 2008 года, когда российские генералы отдавали войскам команды по мобильному телефону. На аналоговой системе связи, оставшейся с советских времён, попытка конкурировать с вероятным противником, который обладает новейшими широкополосными технологиями, выглядела бы странной.
Изменилась ли ситуация? Для создания сети, которая в защищённом режиме предоставляла бы армии и флоту современные сервисы, была написана специальная программа. Работа шла ударными темпами, с листа. Такая спешка способствовала появлению случайных поставщиков, отчего этот рынок заполонили разнотипные, иногда сомнительные решения и изделия, в большинстве своём не имеющие даже документации. Многие из них были и вовсе иностранного происхождения.
Разработка сложного телекоммуникационного оборудования идёт в широкой, часто международной, кооперации, с множеством соисполнителей. Производить такое оборудование собственными силами – по современным меркам нонсенс. Потому, чтобы обеспечить свою технологическую независимость, достаточно локализовать разработку и производство ключевых радиоэлектронных компонентов и диверсифицировать поставки извне. Стоит учитывать, что американцы сегодня проникли не только непосредственно в продукт, но и во всю технологическую цепочку его создания – от систем автоматизированного проектирования до производственного и измерительного оборудования. В каждом из циклов они имеют собственные ключевые элементы, без которых невозможно финальное изделие.
При этом они активно пользуются так называемыми бэкдорами – дефектами алгоритма, которые намеренно встраиваются разработчиками и позволяют получить тайный доступ к данным или удалённому управлению компьютером. Избавиться же от «контрольного чипа» очень сложно. Даже альтернативные разработчики тех же процессоров из Юго-Восточной Азии, Израиля или европейских стран зачастую используют лицензируемые IP-блоки из США. Россияне же вообще сидят на технологической игле.
Сетецентризм и датацентризм
Сегодня комплексное оснащение сетей военной связи строится преимущественно на российских образцах, которые прекрасно себя показали, в частности, в Крыму, ставшем в силу стечения обстоятельств пилотным регионом для внедрения передовых отечественных технических решений. Тем временем возникают новые задачи – армии готовятся к сетецентрическим войнам.
Этот термин эксперты трактуют по-разному. Фундамент такой войны – мощная и надёжная информационно-телекоммуникационная сеть, объединяющая все виды и рода войск для ведения совместных боевых действий. Поэтому потенциальный противник уделяет особое внимание развитию систем связи и управления, стремится как можно больше унифицировать технологии передачи и обработки данных. Нам до сетецентризма пока ещё далековато, утверждают военные связисты. До сих пор в наших Вооружённых силах преобладает стволовой принцип организации телекоммуникаций. В наземном, воздушном, морском и космическом эшелонах всё ещё применяются различные технологии и разунифицированные средства связи. Даже стационарная и полевая компоненты наземного эшелона толком не взаимоувязаны между собой, начиная от сетевых протоколов и заканчивая соединительными кабельными разъёмами.
В высокотехнологичных армиях мира сетецентризм присутствует практически во всех эшелонах системы связи. Любая боевая единица на поле боя, получив точку доступа к сети, становится полносвязным её элементом, который может работать не только как источник или потребитель информации, но и как узел связи и ретрансляции для других участников операции. Его возможности ограничиваются лишь ролью, которую определяет ему командование в конкретный отрезок времени. При этом система управления позволяет мгновеннно в автоматизированном режиме изменить состав и структуру сети, переназначать роли в зависимости от быстро меняющейся оперативной обстановки.
Международные спортивные организации заставляют российских спортсменов платить за проверку на связи с военными структурами. Об этом рассказал гендиректор Олимпийского комитета России Владимир Сенглеев.
Термин «сетецентризм» появился в 90-х годах. Оборонное агентство информационных систем DISA уже давно обозначило следующий шаг этой концепции – датацентризм (по сути – работа с данными). Если сетецентризм только предполагает создание полносвязной сетевой структуры для обеспечения связью каждого элемента на поле боя в любое время и в любом месте, то датацентризм подразумевает, что все элементы уже де-факто увязаны между собой, и начинается работа непосредственно с массивами данных в центрах их обработки: как и в каком объёме предоставить информацию, чтобы она была максимально эффективной и понятной для того, кто принимает решение, и безопасной.
На осколках советской системы
От потенциального противника мы отстаём по целому комплексу причин. Когда-то наша оборонка плотно работала с военной наукой и органами военного управления. Промышленность видела, что нужно военным, те – на что способна промышленность, какими производственными и технологическими возможностями она обладает.
А военная и прикладная наука чётко представляли, куда им двигаться. Потом все налаженные связи разрушились, каждый вместо общей задачи занялся своей, локальной. А тут ещё радикальная смена технологий, да не одна. На фоне утраты такого важного института, как генеральный и главный конструкторы, оттока компетенций, порой разрушительного воздействия рынка, непрозрачности и отсутствия правого регулирования вся система воспроизводства новых концепций и технологий деградировала.
Самое удивительное, что российская военная связь до сих пор частично держится на осколках прежней системы, продолжая жить старыми аналоговыми материями в новом цифровом мире. Оттого и проблемы. Поскольку тогда связь можно было построить не иначе как на аналоговых технологиях, а у каждого из родов войск была своя специфика, все они заказывали для себя собственные уникальные подсистемы передачи информации. Под них создавались кооперации для изготовления всего – вплоть до последнего винта. К примеру, работающий на лётчиков НИИ далеко не всегда входил в число соисполнителей у моряков. В результате рождалась огромная номенклатура средств связи, которые редко стыковались между собой. Недаром сегодня ремонтники поражаются количеству типов аппаратуры, выполняющей одни и те же функции.
За последние 20 лет уровень технологий настолько изменился, что появились совершенно иные возможности по унификации и миниатюризации оборудования. Однако отечественная промышленность со скрипом уходит от традиционных моделей натурального хозяйства и только пытается развивать кооперацию на принципах глубокой специализации. Многие предприятия предпочитают жить по старинке. Львиная их доля попросту дублируют друг друга, разрабатывая одно и то же оборудование. Всё это многократно оплачивает бюджет. Да и система связи Вооружённых сил – слишком большой организм, чтобы мгновенно решить задачу перехода в новое качество.
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
Вспоминается анекдот советской поры. После учений командование объявляет оценки: лётчикам пять, локаторщикам – три, связистов не наказывать. Это была высшая оценка связистам. Сами они полагают, что такую оценку будут ещё долго ставить. Нет связи – нет и управления. Значит, связист подвёл всех.
Боевые действия с использованием средств огневого поражения давно перешли от масштабных войн фронтами на локальный характер, а глобальное противостояние переместилось в сетевые технологии и ассоциируется с такими понятиями, как военный Интернет, разведзащищённость, радиоразведка и радиоэлектронное поражение. Однако стремление к инновациям убивает система ценообразования в ОПК. Последние несколько лет отечественная оборонка создаёт новые образцы телекоммуникационного оборудования с улучшенными ТТХ, высоким уровнем унификации и меньшей стоимостью. От этого выиграли Вооружённые силы, но проиграло предприятие, потому как из-за снижения цены на продукцию стало меньше зарабатывать. Кроме того, непреодолимым препятствием к внедрению перспективных технологий иногда становится нормативная база: она создавалась в те времена, когда таких технологий ещё не было. Промышленность работает по документам 20-летней давности. Другая проблема – отсутствие системно мыслящих профессионалов, обладающих высокой квалификацией. Сейчас их единицы, а этого явно недостаточно для выстраивания эффективной системы управления.
