Буквально несколько дней спустя после публикации в «Нашей Версии» (№ 45 от 23.11.2015) материала «Чёрная вода» о затянувшейся на 30 лет эпопее с ликвидацией в Челябинской области самого опасного на планете озера глава Росатома Сергей Кириенко торжественно отчитался наконец о его засыпке. Напомним, речь идёт о радионуклидном озере Карачай на территории производственного объединения «Маяк», которое на протяжении десятилетий не давало спокойно жить челябинцам.
Как сообщается, Росатом потратил на засыпку Карачая почти 17 млрд рублей. Задраил «люки», отряхнул руки, что называется. Но можно ли ставить точку? «Наша Версия» решила продолжить своё расследование.
Увы, местный люд продолжает называть Карачай по аналогии с японской Хиросимой, но на русский лад – Херосимой. Видимо, потому, что «Маяк» продолжает сбрасывать радионуклиды в открытую гидрографическую сеть. Радиоактивный же «рассол» озера Карачай никуда не делся. Нет только открытого водного зеркала. Так что остаётся лишь гадать, в какую сторону поплывут радиоактивные подземные воды.
Карп-фонарь и карась без глаз и хвоста
В Карачае до засыпки водились двуполые карпы и однополые серебряные караси. Карп светил в ночи, как петербургский фонарь с набережной Мойки, а у карачаевских карасей не было ни глаз, ни хвоста, чешуя росла не к хвосту, а к голове. Это лишь один пример того, что делает с растительным и животным миром радиация. «Фонари» теперь на дне Карачая, хотя бы в этом сомнений нет, светить перестали...
В день торжественной засыпки озера, в конце ноября, челябинские СМИ дружно сообщили, что в регионе наконец-то усыпили «два Чернобыля». Акватория радиоактивного озера на территории ПО «Маяк» была полностью отсыпана скальным грунтом.
«Однако об окончательной ликвидации объекта ядерного наследия говорить можно будет не раньше, чем через пять лет, а может быть... никогда» – так написал один из местных журналистов.
Вот те на... В чём же дело?
Невралгический синдром и могильники с глиняным замком
Нет пока повода вздохнуть с облегчением после того, как засыпали Карачай, и вот почему. В течение всего периода консервации озера Карачай как будто бы осуществлялся радиационный мониторинг озера. В соответствии с программой контроля определялись гидрологические параметры водоёма, радиоактивное загрязнение воды, донных отложений, почвы, воздуха и грунтовых вод в районе водоёмов. Приблизительно раз в 5–10 лет проводились комплексные обследования водоёмов. Но в окружающую среду уже выброшено около 25 млн кюри радиоактивности. Она охватила более 625 тыс. квадратных километров территории, захватив Челябинскую, Свердловскую и Курганскую области. Более миллиарда кюри радиоактивности скопилось в озёрах, траншеях, хранилищах и могильниках. Это создаёт реальную угрозу катастрофы. Особую опасность представляют могильники траншейного типа с глиняным «замком», в которых хранится 150 тыс. тонн низкоактивных отходов. На них нет контрольно-измерительной системы. И до сих пор не найдены все могильники.
Почвы, прилегающие к ПО «Маяк», загрязнены долгоживущими нуклидами стронция-90, цезия-137, плутония-239, 238, 241 и продуктами их распада. Официальной и достоверной информации о газо-аэрозольных выбросах радиохимических заводов и содержании плутония нет. Официальной картографической информации о загрязнении плутонием территории Челябинской области тоже нет. Вполне понятно почему. Но известно, что с юга, востока и северо-востока у границ санитарно-защитной зоны ПО «Маяк» в районах посёлка Новогорный (7 километров от озера Карачай) и совхоза Худайбердинский (12 километров от Карачая) есть участки с загрязнением до 0,1 Ки/км2. Это соответствует зоне чрезвычайной экологической ситуации. И с этим что-то тоже надо делать.
Более миллиарда кюри радиоактивности скопилось в озёрах, траншеях, хранилищах. Особую опасность представляют могильники траншейного типа, в которых хранится 150 тыс. тонн низкоактивных отходов.
У жителей посёлка Новогорный содержание плутония в организме в 14 раз превышает глобальный уровень. Жители городов Касли (40 тыс. жителей), Кыштым (40 тыс.), Озёрск (80 тыс.), Новогорный (10 тыс.) являются носителями плутония в уровнях, в десятки раз превышающих глобальные выпадения. Те же, кто проживает в Верхнем Уфалее, Тюбуке, Багаряке, Кунашаке, Аргаяше, Долгодеревенском, подвергаются опасности накопления в организме плутония в 4–7 раз выше глобального.
– Дело в том, что в тот период, когда ситуация секретности связывала по рукам и ногам, – рассказывает доктор медицинских наук, профессор Виктор Кирюшкин, – было указание ставить в больничные листы, которые поступают в общую сеть, зашифрованный диагноз лучевой болезни. Так называемый невралгический синдром. Это и делали. Под этим подразумевалась лучевая болезнь.
Деревьям не дадут проникнуть в саркофаг
На вопросы журналистов, когда над засыпанным озером можно будет играть в гольф, не боясь «засветиться», представители комбината «Маяк» отвечают неохотно. Оказывается, и здесь всё зависит от финансирования. Все эти годы на ликвидацию озера с радионуклидами выделялись средства по различным федеральным целевым программам – на Карачай шли миллионы. Напомним, что было сделано. Сначала скальным грунтом отсыпали берега озера Карачай, затем его поделили дамбами на сектора, в них топили специальные бетонные кубы без нижней грани, чтобы исключить выдавливание воды на поверхность. К концу ноября минувшего года от поверхности озера осталась лишь лужица площадью в несколько метров. Для того чтобы её засыпать, хватило нескольких рейсов грузовиков со «свинцовой» и биологической защитой.
Ядерщики хотят превратить ядовитое озеро в объект окончательной изоляции радиоактивных отходов. Они собираются сделать «слоёный пирог» из двух гидроизоляционных слоёв, щебня и земли. Выстелить газоны и высадить кустарники, а также уничтожить ростки деревьев, которые могут корнями нарушить целостность «саркофага». Говорят, что создана целая система скважин, которая позволит следить за поведением подземной «линзы» озера.
– Территория «Маяка» и прилегающие к ней земли являются совершенно уникальными по количеству людей, поражённых до степени хронической лучевой болезни, – говорит в заключение профессор Игорь Острецов. – Нигде больше в мире нет такого числа людей, пострадавших от радиации. Поэтому радиоактивную Херосиму надо ликвидировать окончательно. И для этого как минимум нужно постоянное наблюдение за мигрирующей радиоактивной линзой. «Наша Версия» продолжит следить за ситуацией.
Игорь ОСТРЕЦОВ, доктор технических наук, профессор:
– Каждая тонна переработанного ядерного топлива оставляет после себя 600 тыс. кюри радиоактивных отходов, жидких и твёрдых. Высокоактивные отходы сливаются в специальные танки или остекловываются, если работает печь по остекловыванию. Среднеактивные отходы с октября 1951 года и сливались в озеро Карачай, которое долгое время использовалось как приёмник и хранилище жидких радиоактивных отходов. Ежегодно в озеро сливалось 15–20 тыс. кубометров среднеактивных отходов. И эти отходы через Карачай, как сквозь горлышко бутылки, сливались в так называемую линзу. В подземной «линзе» накоплено более 5 млн кубометров жидких радиоактивных отходов. Радиоактивная «линза» мигрирует со скоростью 80–85 метров в год в направлении реки Мишеляк. Это система Теча – Исеть – Тобол – Обь – Северный Ледовитый океан, а также в направлении водозаборов Челябинска, озёр Увильды и Аргази.
Отходы в озеро Карачай ПО «Маяк» начал сбрасывать в 1951 году. К середине 80-х годов суммарная активность накопленных в водоёме веществ была равна 120 млн кюри. Засыпка водоёма началась в 1986 году.
