Те, кто считал, что окончание оглашения приговора Ходорковскому и Лебедеву станет торжественным финалом дела ЮКОСа, явно разочарованы. Эта музыка будет вечной. Прокуратура уже «меняет батарейки».
То есть выдвигает новые обвинения главным фигурантам. И, похоже, доказывать эти обвинения будет старыми, испытанными методами.
Всякий раз, возвращаясь к делу ЮКОСа, испытываешь определённую неловкость оттого, что в сто пятьдесят какой-то раз приходится напоминать, с чего оно, собственно, начиналось. Но чем больше проходит времени, тем очевиднее необходимость такого напоминания.
Так вот. В июне 2003 года был арестован начальник 4-го отдела службы безопасности компании Алексей Пичугин. Его обвинили в двойном убийстве и покушении на убийство по заданию руководства компании «ЮКОС».
И лишь после этого прокуратура начала преследование топ-менеджеров ЮКОСа по экономическим мотивам. Одних экономических претензий для создания дела ЮКОСа явно не хватало, и потому сначала были предъявлены убойные эпизоды.
Что было дальше, хорошо известно. В марте этого года Московский городской суд признал Пичугина виновным. Виновным в организации убийства, в котором до сих пор нет ни трупов, ни исполнителей, ни доказанного факта убийства. Свидетелями обвинения, то есть прокуратуры, стали серийные насильники и убийцы, отбывающие наказание в колониях строго режима. На счету банды восемь убийств, в том числе пяти молодых девушек, которые перед убийством были жестоко изнасилованы. Причём все эти преступления были совершены в течение четырёх месяцев. В 2000 году главарь банды Игорь Коровников был приговорён к пожизненному заключению, а трое его подельников — к большим срокам — от 17 до 21 года колонии строго режима.
И вдруг неожиданно в 2003 году — спустя три года после приговора и отправки банды Коровникова на зону — в материалах уголовного дела против Пичугина появились показания этих головорезов, которые начали говорить о причастности Пичугина к убийству супругов Гориных.
Все, как один, ссылались при этом на слова самого Горина, которого, как утверждало обвинение, и убил Пичугин в 2002 году. «Со слов Горина нам известно...» И дальше следуют самые невероятные детали.
Для Мосгорсуда показания уголовников, которые свидетелями самого преступления не были, при полном отсутствии вещественных доказательств причастности Пичугина оказалось тем не менее достаточно, чтобы приговорить сотрудника ЮКОСа к 20 годам колонии строгого режима.
Свидетели — три бандита, которые получили по 15—20 лет за восемь абсолютно доказанных убийств в составе банды. В чём причина столь сурового приговора Пичугину? Может быть, в том, что Пичугин — сотрудник ЮКОСа и этим приговором было дискредитировано руководство ЮКОСа, и Михаил Ходорковский* в первую очередь?
На этом злоключения Пичугина не закончились. Спустя две недели ему были предъявлены новые обвинения в убийствах.
По данным наших источников, главными свидетелями прокуратуры по второму делу Пичугина вновь стали уголовники.
Для начала они признались в совершении преступлений, инкриминируемых Пичугину. Преступлений, совершённых в 1998—1999 годах, то есть 6—7 лет назад. Один из уголовников вообще явку с повинной оформил. Видимо, стыдно стало.
Федеральная служба исполнения наказаний подготовила новые модели одежды для заключённых российских колоний и тюрем. Костюмы рассчитаны как на мужчин-заключённых, так и на женщин.
А после этого уголовники заявили, что им точно известно о причастности Пичугина к преступлениям, в которых они сознались.
Но встаёт вопрос: откуда они знают схему, которую придумали явно не сами? И тут снова показания в духе «одна гражданка говорила...». «Раскаявшиеся» граждане утверждают, что у них был главарь банды по фамилии Горитовский, убитый ещё в 1999 году. Так вот, говорят бандиты, перед смертью Горитовский сообщил им, что ему со слов Горина известно, что за преступлениями стоит Пичугин и руководство ЮКОСа.
Итак, доказательная база — это слова убитого 6 лет назад человека, который ссылается на слова другого исчезнувшего. Короче: труп сказал трупу? А как проверить, действительно ли покойники говорили нечто подобное? Неужели проводить в суде серию спиритических сеансов?
И почему эти уголовники именно сейчас решили признаться в совершении преступлений и вспомнили про Пичугина? Остаётся только догадываться.
Есть, впрочем, одно сходство с первым делом Пичугина. Уголовники перевозятся из своих зон в «Лефортово» и тут же начинают давать прокуратуре показания, источниками которых являются покойники.
Похоже, нынешнее время войдёт в российскую историю как эпоха «некрофилического правосудия». Если на первых слушаниях по делу Пичугина свидетели-уголовники ретранслировали слова одного покойника, то участникам второго процесса придётся выслушать целый хор мертвецов. Хичкок отдыхает.
Едва ли не в каждом известном детективе есть момент, когда сыщик, впав в отчаяние, восклицает: «Если бы покойный мог рассказать, что произошло в тот день!» Нашим правоохранителям, похоже, удалось перещеголять и Шерлока Холмса, и Эркюля Пуаро, и мисс Марпл в придачу.
Они услышали мёртвых, говорящих голосами отпетых негодяев! Но ведь такие люди, дай пайку получше, и мать родную оговорят! А дальше дело техники. Так удалось построить цепочку в прошлое с участием тех, кто реально заинтересован в своём будущем.
Самое удивительное, что даже в суде присяжных этот нехитрый приём и особые технологии «убеждения» заседателей приводят к огромным срокам заключения.
Можно в сотый раз вспомнить о том, что это — дело ЮКОСа, а оно у нас на особом счету. Но где гарантии, что, успешно обкатав подобную практику на Пичугине, наши органы не распространят свой опыт на другие дела? Где гарантии, что отныне любой приговор нельзя будет вынести исходя из таких вот признаний мертвецов — без вещественных доказательств и прямых свидетельств?
Нет гарантий. И резвость, с которой Генпрокуратура объявляет о новых обвинениях — и Пичугину, и Ходорковскому, — лишь усиливает эти опасения.
- *
- Ходорковский Михаил Борисович внесен Минюстом в реестр физических лиц, признанных иностранными агентами
