Очевидно, что именно в этом смысл нового «кремлёвского праздника». 4 ноября Минин и Пожарский вышибли поляков из Кремля, а 7 ноября — из календаря. Последнее, несомненно, много актуальнее.
Побольше праздников, хороших и разных! Я (как, думаю, всякий нормальный человек) совсем не против новых праздников. И что же не порадоваться, коли «спесивых ляхов» выгнали из Москвы. (А если даже, как ноют исторические крысы, никто никого ниоткуда и не выгнал — невелика беда, все исторические даты не более чем весьма приблизительный, но высокогероический миф). Тем более мне нравится та белая идеологическая подкладка, которую пришивают к этому празднику: становление гражданского общества в России! Поляков-то гнали не по приказу свыше, а сами собрались — и князь Пожарский, и гражданин Минин со товарищи. Чёрт возьми, так что же не порадоваться дню рождения гражданского общества в России (условному или безусловному — не суть важно).
Смущают меня два взаимосвязанных момента: суетливость и конъюнктурность.
Конъюнктурность заключается в том, что из многих дат в истории вытащили ровно ту, которая на расстоянии вытянутой руки от злосчастного 7 ноября. Боюсь, что если бы поляков вышибли из Кремля на месяц раньше (позже), то об этом замечательном событии никто бы и не вспомнил. Если так (а очень похоже, что это именно так), то получается не самостоятельный праздник, а какое-то «хитрое антиседьмое ноября». То есть формально не прицепишься — все приличия вроде бы соблюдены, но усмешка на лице рисуется явно... Хитро, слов нет. Но «хитрые» праздники, «праздники с усмешкой на губах» не приживаются. «Четыре» пишем, «семь» в уме? Отлично. Как политтехнологический приём — блеск. Как «народный праздник» — не проходит или, точнее, проходит (люди любому празднику рады!), но слабовато проходит. Да, во время выборов эта техника даёт отличный результат: подбирается человек с той же фамилией, что и кандидат, которого хотят завалить, у избирателя двоится в глазах, и падает число бюллетеней. Но та же самая технология, применённая в истории, даёт много худший результат.
Всё это лишний раз доказывает, что политтехнологи и историки — две разные профессии, хотя иногда и пересекаются.
Между тем, если действительно хотеть, хотеть всерьёз, а не для галочки, то вполне можно раскрутить то же самое 4 ноября. Но только надо вести длинную работу, напомнить, объяснить, внушить. Эта работа может быть рассчитана не на год, даже не на 10, но она дала бы результат. И вот тогда, когда общество само «дозрело бы» до этого праздника, тогда и стоило бы его вводить административно. Это тоже была бы «управляемая история», но управляемая тонко, неторопливо, без суеты, в ритме вальса, а не приказа...
И ещё одно.
Есть вполне достойный претендент на новый национальный праздник Новой России. 19 августа. Никто этот день не «вычислил», никто «приказом не вводил». Вполне реальный, живой, сам собой возникший праздник.
Да, события 19—21 августа, как говорится, «раскололи общество» (может быть, даже в не меньшей степени, чем 7 ноября). Но так всегда бывает с серьёзными праздниками. Например, падение Бастилии. Я лично знаю француза, который — сегодня! — считает этот день позором и катастрофой для Франции. Сколько же таких французов было 50, 100, 150 лет назад... Да, всякий праздник, если он не связан с победой над иностранной армией, неизбежно раскалывает нацию — поначалу. А потом становится — помимо всякой идеологии — днём, объединяющим нацию. Кстати, таким стал и день 7 ноября. Например, я ненавидел советскую власть — КПСС и, страшно сказать, СССР. А 7 ноября, парад, демонстрация, даже маразматики на Мавзолее — всё это как-то нравилось. А что? Смешно, да и привычно... «Привычка свыше нам дана. Замена счастию она».
«Наша Версия» подсчитала, во что обойдётся стране этот праздник
Но власть по понятным соображениям шарахается от каждой революции — будь то красная 7 ноября или «оранжевая» в августе. Что ж, власть можно понять: наследница августовской революции терпеть не может эту революцию, ищет себе благородных предков, державно-советских, ещё лучше — державно-царских. Только...
Только, честно говоря, как раз 7 ноября и Ленин вполне годятся именно на роль державных символов. В самом деле, как у нас сегодня представляют Ленина? Полуиронически — «вождь мирового пролетариата». Дескать, где он, этот «мировой пролетариат», утопия, чушь, бред... Верно. Но ведь Ленин, на минуточку, и создатель СССР, создатель той самой «вертикали власти», на которую он железной рукой нанизал дымящиеся куски распавшейся страны, выстроив новую державу. А 7 ноября не только (и не столько) символ бунта, сколько символ «рождения Державы из Хаоса». Но сегодня такие символы державности и государственничества у нас не в чести. И — с точки зрения моей, либеральной идеологии — слава богу, что не в чести.
А 4 ноября — что ж... Если эту игрушку власть быстро не выбросит, то постепенно свыкнется — слюбится, и тут может возникнуть праздник не хуже и не лучше всех других.
