В 1937 году изгнанный из СССР Лев Троцкий нашёл своё последнее пристанище в Мексике. Революционера приютила чета знаменитых художников – Диего Ривера и Фрида Кало. К молодой мексиканке гонимый политик воспылал нешуточной страстью. Но поскольку женщина быстро охладела к пожилому иностранцу, их роман уложился всего в несколько месяцев.
«Ты возвратила мне молодость и отняла рассудок. С тобой я, 60-летний старик, чувствую себя 17-летним мальчишкой. Я хочу слиться с твоими мыслями и чувствами. О, моя любовь, мой грех и моя жертва! Осыпаю поцелуями каждую клеточку твоего тела», – писал Лев Троцкий новой возлюбленной. А в это же время 29-летняя краса и гордость Мексики уже жаловалась в письме подруге: «Я очень устала от старика». Незадолго до насильственной смерти изгнанника супруги Диего Ривера и Фрида Кало и вовсе отреклись от всех восторженных чувств, когда-то пробуждаемых в них одним из вершителей Октябрьской революции.
В Мексику на танкере
Фриду Кало и Диего Риверу, который был на 20 лет старше жены, сблизила не только живопись, но и политические убеждения. Ещё до знакомства оба состояли в Мексиканской коммунистической партии. Правда, Ривера постоянно подвергался критике со стороны однопартийцев: товарищи не могли простить ему дружбы с чиновниками реакционного правительства и выполнения заказов американских капиталистов. В конце концов в 1929 году уставший от нападок Диего сам покинул партийные ряды.
В 1933 году изгнанный из СССР Лев Троцкий объявил о создании Четвёртого интернационала – в противовес Третьему (Коминтерну), который курировала Москва. Эту идею горячо поддержал Ривера, к тому времени уже перешедший в стан троцкистов. Через несколько лет у него появился шанс оказать огромную услугу своему кумиру. Троцкий везде приходился не ко двору – его последовательно вытеснили из своих стран турки, французы и, наконец, норвежцы. Причины были разными. Так, Норвегия решила выслать гостя после того, как Советский Союз пригрозил Осло уменьшить импорт её сельди. В результате с Риверой связался только что образованный в США Комитет защиты Льва Троцкого. Пользуясь своим знакомством с президентом Мексики Ласаро Карденасом, Диего добился разрешения на приезд в страну опального марксиста. Троцкому поставили лишь одно условие – он не должен вмешиваться во внутренние мексиканские дела.
Норвежский нефтяной танкер «Рут» с Львом Троцким и его женой Натальей Седовой на борту прибыл в портовый город Тампико 9 января 1937 года. Наученные горьким опытом супруги опасались подвоха. Троцкий заранее уведомил экипаж, что не спустится на берег, если не увидит среди встречающих знакомых лиц. Лишь заметив в толпе двух троцкистов-американцев, политик успокоился. Колоритная грузная фигура Диего Риверы, конечно, тоже была известна Троцкому по фотографиям. Но художник накануне попал в больницу и вместо него беглеца встретила Фрида Кало.
Прыткий Козлик
Троцкий и Седова поселились в имении Фриды под названием «Голубой дом». Особняк, расположенный в пригороде Мехико Койоакане, был окружён высоким голубым забором. Для большей безопасности в доме заложили кирпичом окна, выходящие на улицу. «В доме Риверы мы как на новой планете», – писала Наталья.
Через две недели после приезда Троцкого американский журнал «Тайм» сообщал: «По последним сведениям, хозяин дома Диего Ривера должен вернуться в больницу из-за болезни почек; жена Троцкого слегла с повторным приступом малярии; за Троцким уважительно ухаживает темноглазая госпожа Ривера». Такое стечение обстоятельств благоприятствовало адюльтеру. Причём инициатива изначально исходила от Фриды. Вероятно, молодую женщину увлекла возможность отомстить мужу, который не так давно был уличён в измене с её собственной младшей сестрой Кристиной.
В Мексике в возрасте 97 лет скончался Эстебан (Всеволод) Волков, внук революционера Льва Троцкого, погибшего в 1940 году, и сын его старшей дочери. Его называли последним свидетелем убийства политического деятеля.
Кокетливая Кало прозвала Троцкого Козликом – за седые волосы и бороду. Общались они на английском, которого не знала Наталья Седова. «Фрида без смущения, без колебания пользовалась словом «любовь», – вспоминал секретарь Троцкого Жан ван Хейенорт. – «Вся моя любовь» – такими словами она прощалась с Троцким». В свою очередь, Лев Давидович изливал свои чувства в письмах, которые вкладывал в книги и передавал художнице. Зачастую это делалось прямо в присутствии Риверы и Седовой. Но если для Диего, как считается, вероломство гостя осталось тайной, то Наталья знала обо всём с самого начала.
В июле 1937 года между гостями из России произошло объяснение. Они решили временно расстаться, и Троцкий уехал на ферму одного из друзей Риверы. Наталья Ивановна осталась в «Голубом доме». По-видимому, именно тогда и завершился роман революционера и художницы. Пожилой донжуан уже понял, что мексиканка им пресытилась, и наконец-то прислушался к голосу разума. «Было невозможно всё это продолжать, не вовлекая в события Наталью, Диего и ГПУ», – отмечал Хейенорт.
К началу 1939 года отношения между Троцким и Риверой испортились. Но не из-за Фриды, а из-за политики. «Диего теперь сражается с Четвёртым интернационалом и сказал Троцкому, чтобы он катился к чёрту, в весьма резкой манере», – писала Кало.
Супруги под подозрением
В то время Кало находилась в Париже, где среди прочих общалась с будущим убийцей Троцкого – испанским коммунистом и агентом НКВД Рамоном Меркадером, называвшим себя Жаком Морнаром. «В Париже я встретила Морнара, – вспоминала позже Фрида, – он обхаживал меня, намекая, чтобы я взяла его в дом Троцкого. «Не просите меня, поскольку я поссорилась со стариком», – сказала я ему. «Я только прошу вас, пожалуйста, найдите мне дом рядом с ним». – «Поищите сами, я слишком больна, чтобы искать кому-то жильё, и не могу предоставить вам мой дом, и не могу представить вас Троцкому, я никогда не познакомлю вас с ним».
В итоге Меркадеру пришлось добираться до своей жертвы иными путями. С апреля 1939 года Троцкий с супругой проживал на вилле, принадлежавшей другу Риверы. Меркадер стал вхож в этот дом весной 1940 года, а 20 августа он ударил Троцкого ледорубом по голове. Спустя сутки несчастный скончался.
К тому времени Диего Ривера уже не раз выступал против былого кумира, а потому сразу попал под подозрение. Но поскольку в те дни художник находился в Штатах, полиция взялась за Фриду Кало. «Они обыскивали дом Риверы, – вспоминала женщина. – Они украли изумительные часы, которые я подарила ему, рисунки, акварели, картины, брюки, костюмы – обчистили дом сверху донизу. 37 полицейских совали нос во все углы дома. Затем они увезли нас в полицию, и мы – моя сестра и я – два дня проплакали в тюрьме. И в это время дом оставался пустым, и маленькие дети моей сестры остались одни, без еды, и мы умоляли полицейского: «Будьте добры, просто сходите и покормите детей». Через два дня нас освободили, потому что мы не были виновны ни в убийстве, ни в покушении».
После войны, когда Ривера уже называл себя сталинистом, он хвастался, что специально предоставлял Троцкому убежище с целью его убийства. Но это явно было эпатажем, не имеющим под собой никаких оснований.
Фрида Кало не вторила мужу, хотя о Троцком в последние годы жизни говорила только плохое. «Однажды Диего сказал мне: «Я собираюсь послать за Троцким», и я ответила ему: «Слушай, Диего, ты совершишь страшную политическую ошибку», – в начале 50-х утверждала художница в интервью. – Он привёл мне свои доводы, и я уступила. Всё в моём доме было подготовлено. Старик Троцкий и старуха Троцкая прибыли с четырьмя гринго, они заложили кирпичами все окна и двери моего дома. Он редко выходил из дому, потому что очень боялся. Он раздражал меня с момента прибытия своим высокомерием, своим педантизмом, потому что думал, что он величина». Однако автопортрет, который Кало подарила гостю 7 ноября 1937 года, противоречит таким воспоминаниям. Изображённая на нём Фрида держит в руках листок бумаги с надписью: «Льву Троцкому с глубокой любовью я посвящаю эту работу».
