Если The Beatles, переосмыслив многое из сыгранного родоначальниками рок-н-ролла и блюза, сами явились основоположниками многих музыкальных жанров, то их не менее знаменитые на тот момент коллеги, вроде Боба Дилана, Джони Митчелла, Нила Янга, Джоан Баэз, Jefferson Airplain и пр. также не сидели, сложив руки. Вникнем в события, имевшие место быть в те легендарные времена. Ибо, большое явление, каковым, без сомнения, является группа The Byrds, видится издалека.
В силу ряда нынешних обстоятельств, оно может, по нашей версии, иметь влияние на происходящие в нынешнем непростом мире социокультурные и даже политические процессы, овеянные заковыристой философией постмодерна.
У истоков создания The Byrds в 1964 году в Лос-Анджелесе стояли: Роджер МакГинн (гитара, банджо, вокал), Дэвид Кросби (гитара, вокал) и Джин Кларк (гитара, вокал, перкуссия, тамбурин, губная гармоника). Поначалу костяк банды именовал себя The Beefeaters. Играть нашим героям хотелось много и хорошо, что они и делали в различных калифорнийских кафе и забегаловках. Гормон неслабо шутковал, и кровь вовсю бурлила в венах. Да ещё как бурлила! Ибо кто мог тогда вдохновлять молодых, начитанных и в меру отмороженных ребят? По нашей версии, в первую очередь самобытные гитарные наигрыши, яркая поэзия местного уроженца, фолк-гуру и будущего лауреата Нобелевской премии по литературе Боба Дилана и забористый мерси-бит ливерпульцев The Beatles, откуда была взята энергичная ритм-секция
Предпложим, что одной из заветных мечт тогдашних The Byrds было «скрестить» творения Дилана с опусами Леннона и Уилсона, фолк и серф с роком, орлов с голубями и попугаями, а римскую колесницу с дельтапланом и виманом! Ничтоже сумняшеся, после недолгих, но интенсивных размышлений трио приняло судьбоносное решение, именоваться The Byrds – названия производного от искажённого написания английского слова «птицы» (правильно будет «birds»). Есть версия, что таким образом музыканты отреагировали на модное в то время увлечение авиационно-полётными (или улётными) темами, которые впоследствии лягут в основу целого ряда их запоминающихся произведений.
Далее в The Byrds нарисовались ещё две важных составляющих в лице удалого барабанщика Майкла Кларка, которому по причине нехватки средств поначалу приходилось репетировать на картонных коробках вместо барабанов и даровитого бас-гитариста, в придачу владеющего игрой на экзотической мандолине, Криса Хиллмана. Теперь «птичья» ударная пятёрка окончательно сформировалась и в январе 1965-го записала свой первый сингл. Им стал кавер на дилановскую «Mr. Tambourine Man», где были удачно совмещены мелодичное гитарное бренчание с хоровыми вокальными гармониями в стиле Саймона и Гарфанкела или The Hollies. Замысловатые слова песни вкупе с непривычным звучанием электрических инструментов (эта разновидность рока впоследствии получит название «джэнгл-поп») сделали из неё первый хит The Byrds, сотворённый в стилистике уже уверенно чувствующих себя на тот момент кантри и фолк-рока, не говоря о блюзе. Вскоре песня заняла первую строчку хит-парадов по обе стороны Атлантики, а о The Byrds стали писать как об «американском ответе The Beatles», наряду с их коллегами из The Monkees (также сыгравшими в своём названии с искажённым написанием английского слова «обезьяны» – правильно будет «monkeys»).
От себя скажу так, что с творениями битлов и Дилана, конечно, музыку новоявленной орнитологической американской банды сравнивать не стоит. Однако сами участники ливерпульской четверки (Fab Four) впоследствии высоко отзывались о творчестве The Byrds, называли их «чумовой группой» и кое-где (в «Revolver» и «Rubber Soul») отдали дань психоделическому «птичьему» влиянию на своё творчество. Боб Дилан также не чурался комплиментов в адрес The Byrds и кое-что также позаимствовал из их музыкальных находок.
Лето 1965 года стало для The Byrds прорывным. В продажу «выпорхнул» их дебютник «Mr. Tambourine Man». В него были включены оригинальные работы музыкантов и перепевки народных песен. Не обошлось и без переосмыслнения других волшебных творений Боба Дилана, вроде «My Back Pages». Почуявший хорошие прибыли крупный звукозаписывающий лейбл «Capitol», предложил музыкантам The Byrds, выпустить по горячим следам новый альбом. Те не возражали. И хотя диск был записан немного в спешке, появившись на прилавках музыкальных магазинов уже в декабре 1965 года, он не прошёл мимо внимания публики. Реально «выстрелил» хит на слова Пита Сигера под названием «Turn! Turn! Turn!», от души начинённый ветхозаветными цитатами и прочими меткими жизненными наблюдениями. Благодаря ему The Byrds вернулись на первое место в горячей сотне Billboard!
Однако, сделаем небольшое историческое отступление и вспомним какие были великолепные времена! Многие читатели «Нашей Версии» слышали и знают, что период с 1966 – по1969 годы стал во многом переломным для рок и поп-музыки (и не только для музыки). Мы не раз писали о том, что в те интересные (и по-своему чудные) годы в музыкальном мире происходило много занимательного. Например, в 1966-м вышел альбом «Pet Sounds» заядлых серфингистов из The Beach Boys, а в 1967-м умопомрачительная пластинка «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band» The Beatles уложила на лопатки всю музыкальную индустрию. Гремели имена и замечательные работы The Rolling Stones, The Who, The Kinks, Эрика Клэптона, Джими Хендрикса и многих других звёзд.
Это в 2010-х и 2020-х стали первичны не факты, а их интерпретация, под которую можно «подгонять» любые причинно-следственные связи (в полном соответствии с модной ныне философией постмодерна, как мы сказали выше). Во времена шестидесятых с их расовыми волнениями, гонкой вооружений, тревогами за судьбы мира, убийствами крупных политических деятелей, вроде Джона Кеннеди и Мартина Кинга всё обстояло не менее сложно, но как-то честнее. Как писал журналист, литератор и продюсер Пол Роланд в его великолепном исследовании «Рок и поп»: «Если в 1950-х поп-музыка возникла, прежде всего, как способ не очень внятного выражения проблем роста 13-15-летних подростков, то к началу 1960-х появилось новое поколение исполнителей. Они выросли на рок-н-ролле и теперь стремились исследовать его кажущиеся бесконечными возможности, которые он давал для творческого самовыражения, если вложить в него ум, душу и воображение».
Юношеская романтика, безусловно, оставалась в топе, но отошла на второй план. Как исполнителей, так и слушателей вдруг стали волновать не только личные и эгоистические, но и проблемы окружающего их мира, окружающей среды. Самосознание людей, как и понимание возможностей влияния на общественно-политические процессы росло с каждым днем. Музыка стала рассматриваться как эффективный, действующий напрямую способ заявления требований и манифестов. У молодых появились мнения по всем вопросам. Они стали активнее требовать внимания власть имущих к своим проблемам. Выхода у старших поколений не было. С одной стороны, среди них было немало мудрых людей, которые поняли, что лучше не мешать (а при случае и возглавить движуху) посмотрев, что из этого выйдет. Другим ничего не оставалось делать, как скрепя сердце, но всё равно прислушиваться к молодым, у которой помимо идей и энергии, появились деньги... Как только в воздухе послышалось шуршание «тугриков», сразу зашевелился разномастный бизнес, где кое-кто смекнул, что большинство молодёжи тех времён почти не привлекали шаблоны коммерческой поп-музыки, предлагаемые ей моды и ментальные клише. А где на что-то есть спрос, то сразу появится и предложение… В общем, массы пришли в движение. И, хотя, «пар» (как водится и что стало понятно позднее) во многом ушёл в гудок, но случилось немало любопытного. И рок-музыка шестидесятых (а также самых ярких её представителей, которым мы посвящаем наши исследования) стала одной из «точек сборки» (по терминологии загадочного Карлоса Кастанеды), выступив выразителем идей и намерений нового поколения!
Известна фраза одного из музыкантов, также гремевшей в 1960-х формации под названием Jefferson Airplane (кажется, это был Пол Кентнер): «Если кто-то утверждает, что он помнит шестидесятые, он нагло врёт». Что конкретно имел в виду Кентнер, делая такие заявления, существуют разные версии. По одной из них, жизнь тогда была настолько бурной и насыщенной различными событиями, то вспомнить, на что она была похожа, для многих не представлялось никакой возможности. Тем не менее, когда сюрреалистический туман тех лет рассеялся, пришло осмысление. Стало понятным, что помимо творений таких вышеупомянутых грандов, как Боб Дилан или The Beatles, у той эпохи были и другие (пусть и не столь широко известные во всемирном масштабе, но высококлассные герои) чей вклад в создание музыкального «фона» и определяющих его суть направлений, вроде обволакивающего звука психоделического фолк-рока эпохи шестидесятых (характерного для Калифорнии), очень высок.
К их числу, несомненно, относятся наши гении из The Byrds, которых бурное начало 1966-го года безвозвратно увлекло за собой, как и многих других обитателей музыкальной Вселенной тех лет. The Byrds (как одна из самых успешных на тот момент американских рок-формаций) решила отправиться с гастролями в Лондон. Музыкантам приспичило, себя показать, да и на мир посмотреть. По одной из версий долгий перелёт через Атлантику навеял Майклу Кларку загадочные слова знаменитой песни «Eight Miles High» («Выше Восьми Миль» или «На Высоте Восьми Миль»), которая вошла в историю музыки как первый шедевр психоделического рока. Звучание композиции многим показалось странным, но очень клёвым. И, действительно, песня реально «выламывалась» из обычного ряда ладно скроенных попевок.
Снова сошлюсь на точные наблюдения за особенностями музыкального воплощения «Eight Miles High», сделанные Полом Роландом в «Рок и Поп»: «В отличие от весёлой поп-музыки ранних записей The Beatles и традиционного строгого темпа бренчанья фолк-братства, эта запись The Byrds периодически распадается на диссонансы, чтобы вновь собраться в нужный момент для следующего куплета. Как будто и группа, и слушатель разделяют одну и ту же неправдоподобную мечту. Это говорит о том, что здесь впервые в поп-музыке инструментальная атмосфера так же важна, как вокал, и достигается это почти подсознательно».
Кое-кто (как всегда) стал копать глубже и искать в «Eight Miles High» потаённые смыслы и намёки. И, конечно, нашёл. Песня была даже запрещена к трансляции на некоторых радиостанциях и вызвала ряд скандалов, связанных с её интерпретацией. Однако со временем это оказалось неправдой. Очень немногие тогда смогли распознать в ней влияние восточной индийской музыки, где настроения Кларка в чём-то совпадали с тогдашними восточными увлечениями Джорджа Харрисона. И лишь самые продвинутые меломаны смогли расслушать в гитарных соло опуса, вызывающие внутреннее беспокойство исследования, которые так любил неподражаемый Джон Колтрейн, ведущие нас в дебри джаз-рока. Композиция вошла в альбом «Fifth Dimension» (1966) став очередным бриллиантом в дискографии The Byrds. До выпуска эпохальной пластинки «Notorious Byrd Brothers» оставалась всего пара лет…
Продолжение следует.
«Наша Версия» выражает соболезнования семье и всем поклонникам одного из основателей The Byrds Дэвида Кросби, ушедшего из жизни 18 января 2023 года на 81-м году жизни. RIP!
