Самый известный российский шахматист, многократный чемпион мира Гарри Каспаров в марте прошлого года объявил о конце своей спортивной карьеры. С тех пор он занимается политикой. В настоящее время Каспаров является председателем «Комитета-2008: свободный выбор», а также лидером Объединённого гражданского фронта. Власть утверждает, что в качестве оппозиции к Каспарову и его окружению серьёзно не относится, но время от времени с шахматным экс-чемпионом случаются неприятности-провокации, свидетельствующие, что его всё-таки побаиваются. Вот и совсем недавно на его помощницу Марину Литвинович, расследующую обстоятельства бесланского теракта, напали и избили. Практически никто не сомневается, что это не случайное хулиганство.
– На вас неоднократно нападали. На одной из встреч вас ударили шахматной доской по голове, в Беслане — закидали яйцами с томатным кетчупом. Недавно была избита ваша помощница Марина Литвинович. Почему такое происходит и кто за всем этим стоит?
— Очевидно, что за всем происходящим стоят те, кому мы не выгодны ни в каком свете. Это представители власти. Ведь всё, что сначала со мной происходило, — это стёб в духе кремлёвских политтехнологов, для того чтобы вызвать раздражение у моего окружения: мол, видите, как Каспарова принимают? Этот стёб был первым этапом борьбы с нами, как с оппозицией. Полтора месяца назад я предположил, что с нами будут обращаться по-другому. Увы, так получилось, что «первой ласточкой» стала Марина: ей не нанесли тяжёлые увечья, но избили очень сильно. На мой взгляд, это продуманное избиение было предупреждением, чтобы мы прекратили заниматься тем, чем занимаемся: то есть бороться с несправедливостью и беспределом государственных чиновников.
Сейчас власть не хочет допускать массовых волнений, но, думаю, после июльского международного саммита отношение к нам ещё более ужесточится. Осенью власть определённо примет серьёзные изменения в федеральном законодательстве, которые позволят «разобраться» с демократической оппозицией.
— Вы опасаетесь за свою жизнь?
— С момента начала политической деятельности я хожу с охраной. Понятное дело, что от продуманного нападения два-три или даже пять человек вряд ли защитят. Но в некоторых критических ситуациях охрана мне очень помогает.
— Ваша помощница Марина Литвинович занимается расследованием теракта в Беслане. Результаты расследований уже куда-то переданы?
— Пока ещё нет, но мы их обязательно предадим огласке. Я думаю, что нападение на Марину связано с её расследованием. Власть не хочет огласки результатов альтернативных независимых расследований и поэтому применяет всевозможные методы, чтобы заткнуть рты тем, кто об этом где-то заикнётся. Мы считаем, что нужно вернуться к расследованию всей деятельности российской власти начиная с 1999 года, развязыванию чеченской войны и соответственно созданию обстановки страха и запугивания россиян. Террор сейчас используется для упразднения демократии в России.
Между тем наша деятельность касается не только расследования бесланской трагедии. Я создал Фонд помощи жертвам террора и перечислил туда $25 тысяч. На эти деньги мы оказываем помощь людям, пострадавшим от терактов в Беслане и на мюзикле «Норд-Ост» в Москве, и родственникам людей, погибших при взрывах двух самолётов в августе.
— У вас не возникает мысли, что безопаснее вам было бы уехать жить за границу?
— Я не исключаю того, что меня физически могут выгнать отсюда. Но я не собираюсь уезжать из России. Пока я могу жить и бороться, я буду это делать.
В администрации президента Турции заявили, что Анкара не ожидает компромиссов по вопросу членства Швеции и Финляндии в Североатлантическом альянсе, а выдвигает принципиальные условия.
— А что, собственно, вас не устраивает во власти?
— В начале 90-х годов я не думал о том, что события в России будут развиваться именно таким драматическим образом, что ельцинский режим приведёт к чеченским войнам и избранию президентом Владимира Путина, а также о том, что выборы в политические органы власти в России будут фактически упразднены. Единственными честными выборами можно считать апрельский референдум 1993 года, где и оппозиция и власть имели равнозначный доступ к средствам массовой информации и где административный ресурс ещё не использовался напрямую для подготовки запланированного результата. Сейчас сложилась политическая ситуация, при которой все выборы стали бессмысленными: власть в них всегда выигрывает за счёт манипуляций, поэтому они теряют всякий смысл своего существования в России.
Я не верю, что власть в России изменится в результате честной конкуренции. Она будет продолжать делать всё, чтобы свободной прессы в России стало ещё меньше (хотя её и так почти не осталось), власть будет продолжать контролировать бизнес и уничтожать тот, который не встраивается в вертикаль власти.
Я много езжу по России и постоянно убеждаюсь в том, что вертикаль власти не может обеспечить нормальное развитие российских регионов. Она напоминает огромный пылесос, в который деньги «всасываются» снизу наверх. То есть, вместо того чтобы вкладывать деньги в развитие регионов, власть «высасывает» их оттуда. Кроме того, придумывается всякая бессмысленная мишура наподобие национальных проектов, под которые тоже выделяются деньги. Понятно, что они не пойдут ни на какое развитие, а если и пойдут, то в минимальном количестве: большую часть этих денег наверняка спишут и разворуют.
— Борис Немцов в интервью нашей газете рассказывал о создающейся демократической коалиции. Какое отношение вы к ней имеете?
— В качестве сопредседателя Всероссийского гражданского конгресса вместе с Георгием Сатаровым и Людмилой Алексеевой мы со своей стороны занимаемся консолидацией демократических и оппозиционных сил. Только в нашем представлении такая коалиция не должна опираться на тех, кто бегает в Кремль за одобрением своих действий. Сейчас российская оппозиция разделена на два лагеря: те, кто может договариваться с Кремлём, и те, кто не может. Для многих политиков возможность договориться с Кремлём гораздо важнее, чем сделать что-то для людей. Они думают: «Вдруг пустят в парламент?» — и поддерживают этот режим. А мы его не собираемся поддерживать, потому что любая попытка встроиться в него придаст ему легитимность и ещё больше загонит Россию в тупик. Нужно думать, как нашу страну вытаскивать из этого тупика, а не о том, как получить 25—30 мандатов в Госдуме и играть по правилам Кремля.
— С кем вы никогда не объединились бы, чтобы пойти на выборы?
— Безусловно, с ЛДПР и «единороссами» — они оправдывают всё, что происходит. Также не собираюсь объединяться с разными радикальными политическими организациями левого и правого толка, прославляющими либо сталинские времена, либо фашистскую Германию. Я считаю, что все остальные политические силы, включая даже КПРФ, — это потенциальные союзники, если они готовы согласиться с минимальными коалиционными требованиями, связанными с восстановлением в стране демократических институтов.
— С какими проблемами сталкивается сейчас российская оппозиция?
— У нас меньше возможностей, чем у кремлёвских чиновников. У Кремля есть ресурсы, для того чтобы «выдергивать» из оппозиции людей, делая им выгодные предложения. Понятно, что некоторым тяжело справиться с такими соблазнами или не испугаться политического давления на них и их семьи.
Нынешняя российская политическая элита, которая сегодня взросла внутри Садового кольца, привыкла договариваться с Кремлём. Это алгоритм её действия. И поэтому ситуацию очень трудно переломить.
— Вам оказывают финансовую поддержку оппозиционные олигархи, уехавшие из страны, ну, скажем, Леонид Невзлин**?
— Мне оказывают поддержку многие — даже больше людей, чем это можно представить. Значительная их часть находится в России. Учитывая то, как власть реагирует на разные проявления помощи, я предпочитаю не называть имён. Любая помощь нам носит строго конфиденциальный характер.
— А сами поддерживаете так называемых жертв власти? Например, с Ходорковским* переписываетесь?
— Нет, хотя я его очень уважаю. Два года назад я приходил в Мещанский суд, чтобы поздравить Михаила Борисовича с днём рождения. Конвоиры отвернулись, а я пожал ему руку и успел переброситься с ним парой слов, хотя это было запрещено делать.
Я восхищён выдержкой Ходорковского. Представляю, как ему трудно переживать всё случившееся. Думаю, он выйдет на свободу только тогда, когда Путин больше не будет находиться у власти.
— Вы насовсем ушли из шахматного спорта. Чем будете заниматься, если придётся уйти из политики?
— Пока не собираюсь, но заняться есть чем: например читать лекции, связанные со стратегическим планированием. Кроме того, я пишу книги, в основном о шахматах, и в настоящее время аналитическую — о процессе принятия решений. И ещё я регулярно пишу статьи — в основном в зарубежные издания. Я сейчас живу на деньги, полученные от этих лекций, книг и статей. Думаю, проблем с трудоустройством у меня не будет.
- *
- Ходорковский Михаил Борисович внесен Минюстом в реестр физических лиц, признанных иностранными агентами
- **
- Леонид Невзлин внесен Минюстом в реестр физических лиц, признанных иностранными агентами
