В последние дни печатные издания всё чаще пишут о нашумевшем у нас в стране и за рубежом пресловутом деле Рожецкина. Особый интерес вызвал тот факт, что к расследованию подключились несколько депутатов Государственной думы. Как нам стало известно, уже создана рабочая группа, которая будет контролировать расследование этого дела до его завершения. Мы обратились за разъяснениями к одному из членов этой группы, депутату Госдумы Михаилу Маркелову.
– Чем вызвано создание подобной группы и каковы её цели? Ведь, если мне не изменяет память, депутаты впервые столь решительно взялись за расследование.
— Это не совсем так. К нам, в Комитет Государственной думы по безопасности, очень часто обращаются по поводу различных уголовных дел. И мы ими занимаемся, не особо, правда, афишируя. Но на этот раз, вы правы, дело приняло чрезвычайный оборот. Прежде всего потому, что дело Рожецкина получило широкую огласку и у нас, и за рубежом. О нём пишут газеты, о нём говорят политики. А самое главное — оно стало предметом разбирательства в двух зарубежных арбитражных судах — в Женеве и Стокгольме. Причём и там и там судьи вынесли вполне определённые вердикты, не оставляющие сомнений в том, что сделка, совершённая Рожецкиным и его компаньонами, — мошенническая.
— А чем вызван тот факт, что поначалу ГУВД Москвы завело уголовное дело на Рожецкина, потом прокуратура его закрыла, а после вмешательства вашего коллеги Николая Павлова вновь открыла? То есть отменила предыдущее решение.
— Мы бы и сами хотели это узнать, как и многое другое. С этой целью и создана рабочая группа, в которую кроме меня вошли упомянутый вами Николай Павлов, ведущий эксперт Международной контртеррористической тренинговой ассоциации Олег Нечипоренко, директор Института проблем рынка РАН академик Николай Петраков и ряд других общественных деятелей. Мы будем контролировать это дело путём официальных запросов в прокуратуру, регулярно информировать о нём депутатов, а также проведём собственное расследование. Вернее, уже начали. Несколько телевизионных групп уже отправлены нами в Швейцарию. Они собирают там информацию и будут напрямую выходить на арбитражный суд в Женеве. Уверен, у них там всё получится. Гораздо труднее работать здесь. Потому что получить хоть какую-нибудь информацию чрезвычайно трудно.
— Не является ли ваша инициатива прямым следствием выступления президента Путина, который заявил в своём апрельском послании, что «надо утвердить законом процедуру парламентских расследований»?
— Можно и так сказать. Хотя такой закон ещё не принят, но в эти дни в Думе уже работает специальная комиссия, которая занимается подготовкой к его принятию. Ну а кроме того, эта инициатива не полностью принадлежит членам группы. Ведь мы имеем на руках протокольное поручение от нижней палаты парламента и выполняем это поручение. В нём, между прочим, прямо сказано, что «расследование данного дела сталкивается с непонятными препятствиями, что ставит под угрозу авторитет правоохранительных органов и государственной власти в целом». Поймите правильно, мы пока никого не хотим обвинять. Просто констатируем, что в этом деле присутствуют многие странности, и не исключаем, что на следователей и прокуратуру кто-то воздействует извне. Нам действительно многое непонятно.
Непонятно, почему уже после того, как зарубежные арбитражи вынесли свои вердикты, в России с делом Рожецкина — полная чехарда. Непонятно, почему до сих пор не сделаны запросы в Интерпол, хотя известно, что сам Рожецкин находится в Америке, а его компаньоны тоже пребывают за пределами Российской Федерации. Мы что, хотим повторения дела Адамова? Зачем ждать, когда руководители бермудского фонда IPOC, ограбленные Рожецкиным, сами обратятся в американский суд? Тем более что довести это дело до конца гораздо важнее для нас самих, чем для кого-либо на Западе.
Члены общественной палаты российской столицы единогласно высказались в поддержку решения по созданию Общественного штаба по наблюдению за выборами президента.
— Что вы имеете в виду?
— Да хотя бы то, что затронуты интересы нашей безопасности. Ведь одна из самых крупных сотовых компаний, блокирующий пакет акций которой господином Рожецкиным был продан дважды, не только обслуживает миллионы людей, но и входит в систему обеспечения мобильной конфиденциальной связи органов государственной власти. И любые потрясения, которые происходят вокруг неё, напрямую затрагивают интересы национальной безопасности. Кроме того, у нашей страны есть различные международные обязательства, одно из которых — борьба с терроризмом. А кто даст гарантии, что деньги, заплаченные фондом IPOC Рожецкину и впоследствии размытые в офшорах, не пущены на финансирование террористической деятельности или на иные криминальные цели?
— Насколько я понимаю, в данном случае вы беспокоитесь и о репутации российских правоохранительных органов.
— И об этом тоже. Потому что репутация не только государственных органов, но и любого попавшего в центр внимания россиянина — это репутация России. На Западе это так и воспринимается.
