Версия // Общество // Особые пограничные батальоны были созданы для советизации Европы

Особые пограничные батальоны были созданы для советизации Европы

16187

Освободительный поход в... Германию

Немецкие войска переходят государственную границу СССР. 22 июня 1941 года
В разделе

«Правда истории или мифология? Малоизвестные страницы служебно-боевой деятельности Пограничных войск НКВД СССР в начальный период Великой Отечественной войны» – вышедшая не так давно малым тиражом объёмистая книга под таким названием радикально меняет взгляд читателя на привычные, казалось бы, проверенные временем факты. Новинку, наверное, уместно сравнить с бестселлером писателя Суворова-Резуна «Ледокол», вокруг которого уже три десятилетия не утихают научные баталии.

Автор российского бестселлера – генерал-майор, кандидат философских наук Владимир Городинский.

На пенсии он увлёкся историческими исследованиями. Работая в архивах, обнаружил множество противоречивых фактов, нестыковок в работах историков, чрезмерную, порой надуманную героизацию пограничных войск, замалчивание многих негативных фактов, в том числе касающихся начала Великой Отечественной войны.

Сомнениями генерал Городинский поделился в ведомственной газете «Граница России», в статье «Стойко и мужественно выговаривать правду». Оппоненты не стали искать аргументированные ответы на поставленные в статье вопросы, а пошли по пути дискредитации автора. Генерал ответил им объёмистой книгой. В ней много любопытных, неизвестных до этого фактов и эпизодов.

Сталин готовил удар по Германии

– Владимир Иванович, из вашей книги я понял, что вы сторонник версии начала войны Суворова-Резуна. В чём вы согласны с этим шумным писателем, а в чём не совсем?

– Я не сторонник версии Резуна. В 60-е годы прошлого столетия, задолго до появления книг Виктора Суворова многие военачальники открыто говорили и писали о том, что летом 1941 года Красная армия готовилась не к обороне, а к нанесению сокрушительного удара по Германии. Это, в частности, генерал-лейтенант Николай Попель, генерал-полковник Леонид Сандалов, первый председатель КГБ Иван Серов.

Что касается исторических работ Виктора Суворова, то следует признать, что их писал человек умный, умеющий глубоко анализировать исторические факты, события и делать вполне обоснованные выводы. Но, повторюсь, он в своей версии вторичен.

Изучая события, предшествовавшие началу войны, первым её месяцам, я пришёл к выводу: версия о подготовке Сталиным удара по фашистской Германии в значительной мере подтверждается действиями пограничников западных округов в тот период.

Бытует мнение, что пограничные войска перешли в подчинение командования Красной армии только с началом войны. Но это не так. Ещё 12 июня 1941 года более 10 пограничных отрядов были переданы в оперативное подчинение командующим армиями. Начальник войск Украинского пограничного округа генерал-лейтенант Василий Хоменко с этого дня становится заместителем командующего Киевским особым военным округом по охране тыла. А по директиве наркомов обороны и внутренних дел СССР № 16662 от 14 сентября 1939 года передача пограничников происходит, только если Красная армия готовится перейти границу, чтобы вести боевые действия на территории сопредельного государства.

Сталин готовил удар по Германии и её союзникам вне зависимости от действий противоположной стороны. И немецкая армия готовилась к нападению на СССР, не подозревая о его намерениях. Так что никакого превентивного удара со стороны Германии по СССР, о котором упоминает Суворов, не было.

– О чём вам сказали планы стратегического развёртывания сил Советского Союза на случай войны с Германией?

– На мой взгляд, все стратегические, оперативные, мобилизационные планы и планы прикрытия государственной границы, разработанные накануне войны с Германией, с самого начала были выдержаны в наступательном духе и рассчитаны не на отражение нападения, а на начало войны по инициативе СССР.

И сторонники, и противники этой версии ссылаются на документ с названием «Соображения к плану стратегического развёртывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и её союзниками» от 15 мая 1941 года. Первые утверждают, что предложение военных нанести упреждающий удар Сталин одобрил, а вторые – что они были им с возмущением отвергнуты.

Но есть ещё документ, который полностью подтверждает наличие у советского командования реальных наступательных планов. Это директива наркома обороны СССР и начальника Генерального штаба Красной армии командующему войсками Западного особого военного округа генералу Дмитрию Павлову от апреля 1941 года, в которой чётко прописаны задачи трёх фронтов в наступательной войне против Германии и её союзников. Они полностью совпадают с теми, что через месяц были повторены в «Соображениях…». Но директива – это не соображения, это приказ, одобренный политическим руководством страны и обязательный для выполнения в войсках.

Наверное, именно поэтому во всех официальных исторических изданиях апрельская директива публикуется в урезанном виде – только её констатирующая часть. Мне удалось отыскать этот документ, после чего отпали последние сомнения в наличии наступательных планов у советского командования. На первом этапе планировался переход в наступление лишь Юго-Западного и левого фланга Западного фронтов. Остальные фронты должны были вести активную оборону, а затем…

– В «Особой папке» ЦК партии, как вы пишете, есть постановление о развёртывании фронтов на базе военных округов. Это тоже говорит о планируемой СССР агрессии?

– Этот документ ввёл в научный оборот историк Игорь Бунич. Постановление, на мой взгляд, лишний раз свидетельствует о том, что Красная армия заблаговременно готовилась к наступательной, а не оборонительной войне.

До недавнего времени считалось, что фронты были образованы только с началом войны – несмотря на то что с 14 по 19 июня 1941 года во все западные военные округа Георгием Жуковым были направлены шифртелеграммы, предписывающие к 22–23 июня вывести фронтовые управления на полевые командные пункты. Как можно это сделать, если фронтовые пункты управления не были созданы?

Главная цель – завершение мировой революции

– Действительно ли целью Советского Союза была советизация стран Европы?

– Да! Удар готовился с целью не только разгромить вооружённые силы Германии и её союзников, но и «советизировать» впоследствии эти государства. Об этом свидетельствуют воспоминания участников войны, исторические факты, документы, среди которых проект директивы начальника Главного управления политической пропаганды РККА (предшественник Главпура) «О состоянии военно-политической пропаганды» от июня 1941 года. Есть мало кому известные воспоминания Маршала Советского Союза Ивана Баграмяна по этому поводу.

В них он откровенно поведал об истинном содержании доклада командующего Киевским особым военных округом генерала армии Георгия Жукова на декабрьском 1940 года совещании высшего руководящего состава Вооружённых сил СССР. Этот доклад готовил сам Баграмян, в ту пору начальник оперативного отдела штаба этого округа. Приведём отрывок из воспоминаний Баграмяна: «В докладе для Жукова я писал о том, что главная цель – это продолжение и завершение Мировой революции, и методом для достижения этой цели являются внезапные сокрушительные наступательные стратегические операции… Всё, что я писал в том докладе, он предложил Сталину, и Сталин решил воспользоваться этими предложениями…».

Есть свидетельства, что с началом войны в Украинском и Молдавском пограничных округах были сформированы особые пограничные батальоны. Они совместно с оперативно-чекистскими группами НКГБ СССР должны были с первых часов войны действовать на захваченной Красной армией территории.

– Что это за «особые пограничные батальоны», которые должны были идти вместе с наступающими войсками?

– Я анализировал действия погранвойск во время так называемого освободительного похода в Западную Украину и Западную Белоруссию, в Бессарабию и Северную Буковину, в войне с Финляндией. Как известно, целью всех этих военных акций было присоединение названных территорий к СССР. И во всех этих «походах» в составе первого эшелона наступающих войск находились особые пограничные батальоны, которые придавались оперативно-чекистским группам НКВД СССР. Их задачей было создание в занятых крупных городах первых структур новой власти – органов НКВД. Через некоторое время к ним присоединялись группы ОСНАЗ (особого назначения), состоящие из партийных и советских работников приграничных областей Советского Союза. Те приступали к формированию полноценных органов власти на местах. Наличие в составе наступающих войск особых пограничных батальонов было верным признаком подготовки не просто разгрома противника, а «советизации» захваченных территорий.

– В документах были прописаны функции этих необычных формирований?

– Да! 15 сентября 1939 года нарком внутренних дел СССР Лаврентий Берия подписал директиву № 20177, согласно которой перед оперативно-чекистскими группами ставились задачи не только создавать в крупных населённых пунктах аппараты НКВД, но и немедленно занимать все учреждения: правительственные и связи, банки, типографии, редакции газет. Им было вменено во всём оказывать содействие политическим органам армии, к которым были прикомандированы группы ОСНАЗ.

Оперативно-чекистские группы должны были брать под контроль архивы, обратив особое внимание на архивы разведки, контрразведки, жандармерии, полиции и пограничных учреждений. Им предписывалось немедленно арестовывать представителей наиболее реакционных слоёв населения, руководителей буржуазных политических партий и общественных организаций, офицеров, жандармов, полицейских… Эта директива также не публиковалась в отечественных исторических трудах в полном объёме.

Реакция учёных

Град критики и инфаркт полковника

– Как ваши исторические изыскания и выводы восприняли коллеги-военные, учёные-историки?

– После публикации моей статьи в газете «Граница России» на меня обрушился град критики не со стороны учёных-историков, а в основном ветеранов Погранслужбы и сотрудников Центрального пограничного музея. Был уволен в запас главный редактор газеты полковник Владимир Личманов. У него после этого случился инфаркт. Всё это подтолкнуло меня к написанию книги. На неё реакция пограничной общественности была более спокойной. Наверное, потому, что мои доводы были хорошо аргументированы. Я дал жёсткий отпор своим критикам, высмеяв их историческую безграмотность. Подавляющее большинство откликов положительные: ново, интересно, необычно. Меньшая часть, побрюзжав на некоторых сайтах, открыто выступить в СМИ не решилась.

Известный в ФСБ учёный, доктор исторических наук Александр Плеханов подготовил развёрнутую и довольно лестную рецензию на книгу, за что я ему очень благодарен. Положительно её оценили и десятки других учёных-историков, ветераны. Это вселяет уверенность в том, что исследование проблем участия пограничников в Великой Отечественной войне будет продолжено в нужном для интересов дела направлении.

Пограничники оказались беспомощными в войне оборонительной

– Вы предложили и обосновали новый взгляд на характер участия пограничников в первые месяцы войны. В чём новизна трактовки?

– Современная официальная точка зрения примерно такова: пограничники знали, что война начнётся в ближайшие дни и в отличие от Красной армии заранее были приведены в состояние полной боевой готовности. Именно поэтому они якобы смогли часами, а кое-где и по нескольку суток сдерживать немецкие части. В боях они вели себя героически и самоотверженно, погибали, но в плен не сдавались. И всё это благодаря руководству мудрого наркома Берии. Отойдя под напором врага на восток, пограничники приступили к охране тыла действующей Красной армии, и якобы эту задачу они выполняли на протяжении всей войны.

На самом же деле всё было несколько иначе. Да, за два-три часа до вторжения немецкой армии пограничники знали, что война начнётся в 4 часа утра 22 июня 1941 года. Но командование пограничных войск НКВД СССР, получив об этом доклады с западной границы, запретило приводить пограничные части в состояние полной боевой готовности. Поэтому основная масса военнослужащих встретили войну спящими в казармах. Бодрствовали только пограничные наряды на самой границе. Большинство мостов через реки Западный Буг, Сан и Прут, охраняемых пограничниками, были захвачены немцами практически без боя. Уже в первые часы вражеские танковые и моторизированные колонны рванули в глубь советской территории.

Пограничники действительно чётко знали, как им действовать в наступательной войне, и оказались беспомощными в войне оборонительной. Не случайно начальник генерального штаба сухопутных войск Германии Франц Гальдер в своём дневнике, обобщив поступившие донесения с Восточного фронта утром 22 июня 1941 года, оставил такую запись: «Охрана самой границы была, в общем, слабой».

На имя Сталина в первые дни войны поступали десятки писем от пограничников, в которых они описывали беспечность и нераспорядительность своих командиров и начальников в начале войны, требуя наказать виновных. Проведённая по поручению вождя проверка в большинстве случаев подтвердила эту информацию. В качестве примера я в книге привёл текст одного такого письма – кандидата в члены ВКП(б) Безчетнова и докладную записку по итогам разбирательства, проведённого начальником политуправления войск НКВД СССР дивизионным комиссаром Петром Мироненко. Вскоре своих должностей лишились начальник Главного управления пограничных войск генерал-лейтенант Григорий Соколов и заместитель наркома внутренних дел по войскам генерал-лейтенант Иван Масленников.

Пограничные войска задачи по охране тыла действующей Красной армии выполняли только до конца апреля 1942 года, после чего переключились исключительно на охрану государственной границы в тех регионах, где не велись боевые действия: на юге страны, в Средней Азии, Забайкалье и на Дальнем Востоке.

Что за бои происходили на западной границе до начала войны?

– Вы задаётесь вопросом: чья авиация бомбила приграничную территорию СССР за 3–3,5 часа до начала войны. Нашли ответ?

– Война началась после 4 часа утра 22 июня 1941 года. Это зафиксировали сотни архивных документов. Однако в исторической литературе, военных мемуарах встречается немало упоминаний о том, что боевые действия на западной границе, в том числе бомбардировки советской территории, начались за два-три часа до начала фашистской агрессии. Этой версии придерживались не только пограничники, но и крупные военачальники: Георгий Жуков, Сергей Штеменко, Михаил Потапов, Иван Федюнинский, бывший заместитель председателя КГБ Сергей Бельченко, легендарный разведчик-диверсант Павел Судоплатов и ряд других.

Этому странному факту может быть лишь два объяснения. Либо это послевоенные фантазии некоторых участников войны в угоду политической конъюнктуре 60–70-х годов прошлого столетия, либо подобные события за несколько часов до начала войны произошли на границе на самом деле. Но к началу фашистской агрессии против СССР они не имеют никакого отношения. Сегодня документально подтверждён лишь один случай попытки захвата группой спецназа полка «Бранденбург-800» двух мостов на участке 10-й заставы Августовского пограничного отряда Белорусского пограничного округа в 1.30 22 июня 1941 года. И всё!

В исторических работах я нашёл упоминание о том, что за два-три часа до начала войны на нескольких участках государственной границы пограничниками были проведены инсценировки боестолкновений якобы с немецкими подразделениями, чтобы потом можно было использовать эти факты как повод для нанесения удара по Германии.

Есть как минимум два примера, подтверждённые архивным документом и воспоминаниями начальника Молдавского пограничного округа генерал-майора Николая Никольского о том, что в ночь на 22 июня наши пограничники совершили на территории Румынии ряд диверсионно-террористических актов, которые затем стали причиной обстрела советской территории румынскими войсками. Если мы не готовились нападать, зачем это надо было делать?

Кстати, в большинстве современных исторических работ вообще не упоминается точное время начала войны. Употребляются термины «на рассвете», «ранним утром» и так далее. На мой взгляд, это попытка историков уйти от ответа на вопрос, что же за бои происходили на западной границе за 1–3 часа до официального начала войны.

Потери

73 тысячи погибших

– Вы, пожалуй, первым рассказали о потерях пограничных войск в годы войны. Каковы они?

– Тема потерь пограничников в Великой Отечественной войне у ведомственных историков популярностью не пользуется. До недавнего времени считалось, что безвозвратные потери составили 61,4 тыс. человек. Затем появилась цифра 49,9 тыс. военнослужащих, среди которых 35,4 тыс. – пропавшие без вести и оказавшиеся во вражеском плену. Санитарные потери составили чуть больше

8 тыс. военнослужащих. Это официальная статистика потерь.

Проведя собственное исследование, я пришёл к выводу, что за годы войны общие потери пограничных войск превысили 82 тыс. военнослужащих, среди которых безвозвратные потери составили более 73 тыс., а санитарные – 8,3 тыс. человек. Число военнослужащих, оказавшихся в плену, исчисляется 30 тыс., из которых более 23 тыс. умерли в неволе.

Генерал-предатель и легенда об овчарках-мстительницах

– Читая вашу книгу, я сделал для себя открытие: до предателя армейского, генерала Власова, у пограничников был свой генерал-предатель Бессонов. Что это был за человек?

– Это был один из самых удачливых и перспективных командиров войск НКВД. Выходец из рабочих, окончил 4 класса городского училища, очень рано пошёл работать. В 16 лет вступил в Красную армию. После окончания Тверской кавалерийской школы был переведён в войска ОГПУ. Участвовал в боевых действиях с басмачами, а также в Китае, за что был награждён именным оружием. Затем служил в Ленинграде.

В 1938 году окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе. В этом же году был награждён орденом Красного Знамени.

Вскоре он становится начальником отдела боевой подготовки Главного управления пограничных войск НКВД СССР. Однако в 1940 году якобы отказался под предлогом болезни ехать на финский фронт. За это Берией был снят с должности и назначен с большим понижением в Забайкальский пограничный округ. За несколько недель до начала войны комбриг Иван Бессонов был откомандирован в РККА и назначен начальником штаба 102-й стрелковой дивизии 21-й армии.

Воевал на Украине. После разгрома дивизии 26 августа 1941 года добровольно сдался в плен. В лагере для офицеров при поддержке немцев создал политический центр борьбы с большевизмом. Считал, что после разгрома СССР Германия должна признать свободу новой России в рамках границ 1939 года. Его политические взгляды, и особенно принадлежность в прошлом к НКВД, послужили причиной ареста и отправки в концлагерь. В 1945 году немцы передали его американцам. По некоторым сведениям, он сам просил передать его властям Советского Союза. В течение пяти лет находился под следствием, в 1950 году был расстрелян. Пограничные историки стараются о нём вообще не вспоминать: мол, не наш.

– Что это за почти фантастическая история с двумя сотнями овчарок, брошенных советскими пограничниками, но продолжавших «партизанить», кусая немцев и не трогая своих?

– Этот случай впервые подробно описал в своей статье журналист одной популярной российской газеты на Украине. Пограничные учёные, не разобравшись, включили красивую легенду в свою историческую работу.

Суть такова: в одном из боёв под Уманью, у села Легедзино, в ночь с 31 июля на 1 августа 1941 года личный состав Отдельной Коломыйской пограничной комендатуры, когда закончились боеприпасы, бросил против фашистов последний резерв – около 200 служебных собак. В том бою якобы погибли все пограничники и часть служебных животных. Другая их часть, по версии журналиста, продолжала скрываться в лесах. Завидев немцев, овчарки нападали на них, но не причиняли вреда местным жителям.

Через Интернет и СМИ эту историю раскрутили ветераны-пограничники Украины. По их инициативе несколько лет назад на месте того боя был установлен памятник пограничным собакам. Мне удалось разыскать несколько архивных документов, в том числе директиву Генштаба Вооружённых сил СССР от 4 ноября 1961 года № Д6795с, статью в газете «Красная звезда» за август 1941 года, воспоминания участников тех событий. Всё свидетельствовало об очередном мифе, и не более того. Ни Отдельной Коломыйской пограничной комендатуры, ни Окружной школы младшего начальствующего состава по подготовке инструкторов службы собак в районе села Легедзино в ту ночь не было.

Об авторе книги

Владимир Городинский в погранвойсках с 1967 года. Окончил Московское высшее пограничное командное училище КГБ СССР, Военно-политическую академию имени В.И. Ленина, Академию общественных наук при ЦК КПСС. Генерал-майор.

Служил в Дальневосточном, Восточном пограничных округах, в Политуправлении пограничных войск КГБ СССР. Занимал должности замкомандующего Забайкальским и Кавказским особым пограничными округами, а также замначальника Северо-Кавказского регионального управления ФПС России. Участник боевых действий. С 2003 по 2010 год возглавлял Голицынский пограничный институт ФСБ России. Награждён орденом «За военные заслуги», 19 медалями, именным оружием.

ПОЗВОЛЬТЕ НЕ СОГЛАСИТЬСЯ

Находки – на пути трезвой оценки фактов

Александр ПЛЕХАНОВ, доктор исторических наук, профессор, полковник в отставке, ветеран КГБ СССР, один из авторов шестого тома фундаментального исследования «Великая Отечественная война 1941–1945 годов» – «Тайная война. Разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны»:

–Мне Владимир Городинский известен как принципиальный человек, умеющий с достоинством защитить свою точку зрения. Можно представить, сколько времени он провёл над рукописью, выстраивая доказательную базу исследования. Это, безусловно, поступок. В книге обилие ранее неизвестных фактов. Но её нельзя сравнивать с «Ледоколом» предателя Резуна – у Городинского серьёзное исследование трагических страниц истории советских пограничных войск в 1941–1942 годах.

У читателей может сложиться впечатление: многовато негатива. Но это вполне адекватная реакция на послевоенные выдумки историков, на популяризацию стереотипов сталинской историографии. В моей обширной рецензии на книгу Городинского рефреном проходит словосочетание «автор прав». Прав в разоблачении мифов, извращающих события начала войны – их так много, что можно подготовить книгу. Прав в том, что на ряде участков западной границы вражеские войска вообще не заметили сопротивления, что основные усилия погранвойск и военной контрразведки были сосредоточены не на борьбе со спецслужбами нацистов и их союзников, а на оказании помощи командованию Красной армии в наведении элементарного порядка и в борьбе с дезертирством.

Всё это так, но, поскольку Владимир Иванович намерен продолжить исследования, отмечу то, с чем нельзя согласиться и что нуждается в дополнительном исследовании.

Автор утверждает: «На мой взгляд, все стратегические, оперативные, мобилизационные планы и планы прикрытия государственной границы, разработанные накануне войны с Германией, с самого начала были выдержаны в наступательном духе и рассчитаны не на отражение нападения, а на начало вой­ны по инициативе СССР».

Однако всякий «нормальный» Генштаб должен предусматривать все варианты развития событий. Генштаб РККА исходил из советской военной доктрины того времени: «ответим на удар тройным ударом», «воевать на чужой территории малой кровью» и др.

Что касается планов «советизации» некоторых стран, с первых лет существования советская власть стремилась «разжечь мировой пожар», оказывая помощь революционерам не только в европейских государствах. Даже накануне войны многие советские руководители были убеждены, что немецкий рабочий класс не позволит Гитлеру напасть на Советский Союз. Доказательством утверждения автора является «советизация» стран Восточной Европы. Но утверждение автора именно о планах «советизации» нуждается в доказательной базе на основании ключевых документов Генштаба и других государственных структур, к которым нет ещё доступа.

Не могу согласиться и с такими утверждениями: «В 1941 году народ ясно и чётко дал понять, что воевать за идеи «социалистического Отечества» не хочет», «Во время Великой Отечественной войны интересы советской власти и традиционной России, которые ранее не имели ничего общего, на короткое время совпали». Нельзя так писать обо всём народе. Да, после нападения Германии значительная часть населения связывала свои интересы с падением режима Сталина, но скоро и эти люди поняли, что речь идёт об уничтожении нацистами нашего народа, а «матушка-Россия одна на все времена».

Считаю несостоятельным утверждение: «Пограничники действительно чётко знали, как им действовать в наступательной войне, и оказались беспомощными в войне оборонительной». Не предполагалось, что воины в зелёных фуражках будут противостоять танковым дивизиям и авиации вермахта. Они оказались заложниками ошибочных решений политического руководства страны, которое не учло опыта использования пограничных формирований Российской империи в 1812 и 1914 годах. А на порученных им рубежах они, как правило, сражались героически. Это ни у кого не вызывает сомнений.

Не согласен и со словосочетанием «ведомственные историки». На деле нет таких. Все заканчивали наши вузы, в одних учёных советах защищали диссертации, и никто их не назначал быть ведомственными. Просто есть историки и не-историки. Различие лишь в этом.

И всё же редко приходится читать исследования с такой аргументированной, доказательной базой, настолько она чётко выстроена, что в большинстве случаев не позволяет ставить под сомнение точку зрения автора. Самые поразительные исторические находки ждут нас не только в архивах, но и на пути трезвой оценки фактов, уже хорошо известных, на которые прежде не обращалось внимания. Именно к этой мысли приходишь, читая книгу Владимира Городинского.

Сегодня мы стоим только у истоков написания истории пограничных войск России, по существу, делаем первые шаги. Владимиру Городинскому в своей дальнейшей работе следует опираться на «Итоговую резолюцию Общероссийского исторического собрания» от 22 июня 2016 года. Собрание постановило сформировать специальный медиапроект «Великая война − только правда», посвящённый началу Великой Отечественной войны.

А на попытки дискредитировать автора его оппонентам напомню: свобода слова – конституционное право любого гражданина России.

Логотип versia.ru
Опубликовано:
Отредактировано: 13.11.2017 08:58
Комментарии 4
Наверх