Из своих цепких лапок она, хрупкая, не выпускала фотокамеру Leica, ни когда передвигалась, окружённая дюжиной охранников, ни когда отвечала на вопросы. Она ещё и находила время фотографировать. Поскольку Одри снимает только то, что видит, то весь её фотоархив из лиц – журналистских и публики. И, может, есть ещё виды городов, где проходят съёмки или рабочие визиты с презентациями фильмов. Россия – это давняя мечта актрисы, которая 10 лет назад влюбила в свой трогательный и взбалмошный образ Амели Пулен миллионы киноманов независимо от пола, возраста и расы. Кстати, сама Одри грезила о нашей стране и даже в школе учила русский. Но в свой первый визит пользовалась им крайне мало, ограничиваясь набором гастролёра: «доброе утро» и «спасибо большое». От Москвы Одри обомлела.
–У меня сейчас такое ощущение, что я попала в сказку из детства.
Конечно, сказка. Если учесть, что она гуляла по диковинному музею, в котором стояли огромные матрёшки, расписанные под гжель, хохлому, ростовскую финифть и прочие народные орнаменты, а экскурсия по Большому театру, который как музейный экспонат показывают всем желающим заезжим гастролёрам, это ли не диво дивное?
Её карьера началась не с «Амели», как это принято считать. И даже не с «Салона красоты «Венера». Свой первый приз – Каннскую пальмовую ветвь – Одри получила в 1998 году как лучшая начинающая актриса за фильм «Кастинг: Ну и гадость». С тех пор её неоднократно отмечали как самую потенциальную, многообещающую и пр. вплоть до выхода «Амели». Но в коллекции Одри есть и премия «Жерар» (Gérard de cinéma, 22.02.2007), которая вручается за сомнительные достижения в фильмах. И в категории «Худшая реплика в фильме» за фразу «Вот это да! Надо же!», которую Одри Тоту произносит в «Коде да Винчи», когда узнаёт правду о своём происхождении.
Есть в копилке Одри и номинация на эту премию в категории покрупнее – «Худшая актриса, ещё не переспавшая… ой, не снявшаяся у Люка Бессона» («Роковая красотка»).
К ней относятся по-разному, но разве не это главный критерий успеха? На этот раз Одри Тоту представляла свою новую работу – фильм «Нежность».
– Этот фильм – завершение 10-летнего периода моей жизни. И было бы крайне неделикатно не упомянуть о моей роли в этом фильме. Дело в том, что название «Нежность» не отражает всей точности и глубины французского слова la délicatesse. Вообще перевести «деликатность» практически невозможно, ведь в нём кроме нежности есть ещё и забота, и внимание к другим, умение беречь окружающих, элегантность чувств. Последнее, кстати, мне кажется особенно важной. Так что Работа в фильме помогла сыграть мне более зрелый характер, пройти через те переживания, которые все мои прежние героини не испытывали. Это история женщины, которая теряет своего любимого при трагических обстоятельствах и которая должна пережить этот траур и продолжать жить дальше. Я в жизни плачу редко, обычно нахожу другие способы реакции на сложную ситуацию, в которую я попадаю. Заплакать перед камерой мне нелегко. Но если сцена выстроена таким образом, что она сама точно подводит актёра к этому состоянию, то всё происходит само собой. Иногда мне хочется меньше чувств проявлять на камеру, но в тот момент, когда это нужно, это получается само собой. Если бы я была менее чувствительной, вряд ли мне пришлось бы задержаться в этой профессии.
– Вы в жизни похожи на Натали или нет?
– Играть роль на сопротивлении материала не только очень трудно, но, как мне кажется, невозможно. Этот персонаж, Натали, так мне нравился своей человечностью и своей реалистичностью, готовностью решать возникающие проблемы, что я старалась играть более тонко и спонтанно. Да, я пользовалась багажом собственного жизненного опыта. Хотя в своей жизни я никогда не позволяла себе столь стихийные и даже сумасбродные поступки. Я стараюсь всегда сохранять контроль над ситуацией и держать себя в руках, контролируя свои чувства. Я достаточно серьёзный человек, и, уверяю вас, ничего необычного во мне нет.
Разрушение Каховской ГЭС может привести к загрязнению акватории Чёрного моря рядом с устьем Днепра. Эта катастрофа может стать одной из самых серьёзных в Европе.
– Какие были трудности в работе над этим фильмом? Когда-то вы научились играть на трубе, для другого фильма выучили английский язык, а чем трудна для вас оказалась эта Délicatesse?
– Самым трудным оказалось пребывание изо дня в день в состоянии трагедии и боли. Её невозможно было стряхнуть с себя, нужно было не только принять это состояние, но и наращивать его, не имея возможности из него выйти. Именно этот сложный жизненный маршрут персонажа и привлёк меня в этом фильме. С такой ролью я встретилась впервые.
– Возникает ощущение, что в вашей жизни всё связано. Стали бы вы, как хотели, приматологом и изучали бы обезьян, и тогда никто и не узнал бы, что вы – актриса!
– За это нужно сказать спасибо моим родителям, которые отправили меня в Парижский коллеж искусств на факультет современной литературы. Я, правда, быстро сориентировалась и попала на актёрские курсы. После этого я посещала курсы, одновременно училась и даже написала диссертацию на тему «Нарциссизм в творениях Оскара Уайльда», работала секретаршей и снималась в сериале на Первом французском телеканале в роли молодой сыщицы Жюли Леско.
– В вашей жизни недавно произошло уникальное событие. Вы стали лицом аромата Chanel № 5, последовав за такими дивами, как Николь Кидман, Кароль Буке и т.д.
– Я была потрясена, что команда Chanel выбрала меня. А тот факт, что все мои предшественницы были не только красавицами, но и великолепными актрисами, мне не может не льстить.
– Ваш поезд в этой рекламе снимал ваш любимый режиссёр Жан-Пьер Жене. Это была случайность?
– Нет, за год до этого он у меня спросил, хочу ли я сняться в рекламном фильме Chanel. К тому же у нас с Chanel, особенно после съёмок фильма о Коко, давно уже были прекрасные отношения!
– А долго ли трудились над съёмками ролика?
– Долго, на создание этого ролика ушло около трёх недель. Эта работа мне напоминала работу над полнометражным фильмом.
