После глобального финансового кризиса 2007-2009 годов финансовые регуляторы во всем мире активно занимались нормотворчеством. Они стремились решить проблемы, которые стали причиной пережитого шока. Важно отметить, что переименованный и усиленный Совет по финансовой стабильности (СФС), подотчетный G20, наблюдал за процессом переформатирования.
Несмотря на сложность разработки правил для удовлетворения потребностей различных финансовых систем, была достигнута значительная согласованность. В то время как Соединенные Штаты никогда полностью не применяли нормы документов Базель II и Базель III, более высокие требования по резервированию попали в свод правил всех различных банковских регуляторов США.
Сейчас ситуация иная. За последние два месяца во всем мире было внесено множество изменений в нормативную базу, что, по понятным причинам, делалось в спешке, поскольку национальные политики ответили на пандемию Covid-19 мерами, направленными на поддержание потока кредитов в пострадавшие сектора экономики.
К сожалению, признаков международного сотрудничества немного. Не было никаких чрезвычайных встреч на высшем уровне. Регуляторные органы не собирались в Швейцарии на ночные сессии, чтобы внести поправки к правилам и рекомендациям Базельского комитета. Возможно, руководители наблюдали за действиями друг друга. Мы не знаем. Но объявленные меры, безусловно, стали лишь частичным ответом на произошедшее.
Являются ли изменения, сделанные до сих пор, последовательными, или международный консенсус, достигнутый СФС, начинает рушиться?
По большей части мы увидели не очередную оргию нормотворчества, а скорее управленческую вспышку. Институт международных финансов добросовестно зарегистрировал 312 инициатив и продолжает вести учет. Большинство из них попадают в одну из трех групп: поправки к требованиям к капиталу, руководство по резервированию убытков по кредитам и контроль за дивидендами и другим распределением капитала, таким как выкуп акций.
Изменения в требованиях к капиталу в основном коснулись ограничений, наложенных на банки со времени последнего кризиса под общим названием «макропруденциальное регулирование». Многие банкиры пришли к мысли, что макропруденциальные поправки работают только в одном направлении: ограничения, наложенные на кредитные портфели, будут сохраняться в период спада. Столкнувшись с резким спадом, экономические регуляторы продемонстрировали желанную гибкость.
Антициклические буферы были отменены, и банкам разрешили перешагнуть ранее действовавшие минимальные требования к капиталу по мере роста потерь по кредитам. Десять из 37 стран ОЭСР уже ликвидировали антициклический буфер. Ряд других скорректировали национальный капитал или резервы ликвидности. Сравнения сложны, но изменения в целом схожи.
Эти изменения обычно описываются как временные. Таким образом банки, которые могут воспользоваться текущей ситуацией, хотят знать, когда ограничения могут быть вновь введены, и сколько времени им отведут на перебалансировку.
Европейский центральный банк заявил, что банкам еврозоны будет предоставлено достаточно времени для восстановления капитала. Банк Англии выступил с аналогичным обещанием. Впрочем, такой ответ не удовлетворяет банковский сектор, и если регуляторы не конкретизируют сроки, к делу могут подключиться адвокаты.
Тем не менее, все эти действия выглядят в целом совместимыми (по крайней мере до того, как будут приняты жесткие временные решения). Пока ни один национальный регулятор не решился отказаться от Базельских нормативов.
Как Усманов решает вопросы с горняками
Однако есть одна потенциальная проблема. Николас Верон из Института международной экономики Петерсона утверждает, что изменения федерального резерва в отношении дополнительного коэффициента левереджа означают серьезное нарушение нормы Базель III. ФРС освободила банковские векселя от казначейских обязательств, которые, без сомнения, являются частью базельских нормативов. Верон предупреждает, что, хотя само по себе изменение может не иметь большого значения, «если тенденция к несоблюдению будет подтверждена, наиболее разрушительные последствия могут ждать сами Соединенные Штаты».
Резервы на потери по ссудам оценить труднее, отчасти потому, что США не приняли Международные стандарты бухгалтерского учета, а Международный стандарт финансовой отчетности (МСФО) является новым и непроверенным. Банки нуждаются в некотором руководстве по поводу того, как их интерпретировать, особенно в отношении ссуд, гарантированных государством, и ссуд, на которые распространяются кредитные каникулы. Потребуется обеспечить обоснованность различных национальных интерпретаций МСФО, но пока слишком рано говорить об этом.
В третьей области - распределение капитала - международные расхождения более очевидны. Регуляторы в Европе строго придерживаются мнения, что дивиденды и выкуп должны быть приостановлены. ФРС и Резервный банк Австралии предоставили банкам самим решать, безопасно ли выплачивать дивиденды.
Отчасти эти различия легко объяснимы. Например, в прошлом году распределение прибыли банков США осуществлялись в форме выкупа акций, и лишь третья часть - в качестве дивидендов, в то время как в Европе в виде дивидендов выплачивалось 96%. Американские банки добровольно взяли на себя обязательство приостановить выкуп, что было учтено ФРС при смягчении позиции по дивидендам.
Тем не менее решения на каждой стороне Атлантики вызвали сильную критику. Сенатор Шеррод Браун из банковского комитета Сената, обращаясь к ФРС, заявил, что Центробанк «слишком стремился предоставить то, что вы называете "регуляторным облегчением" - и то, что остальные считают благосклонностью к Уолл-стрит». Аналогичным образом, Институт банковской политики в Вашингтоне утверждал, что «высока вероятность, что действия регуляторов Великобритании и ЕС нанесли значительный долгосрочный ущерб их банкам».
Кто прав? Пока рано говорить. Но Базельскому комитету будет что обсудить, когда в следующий раз ему будет разрешено собираться. Приоритет должен заключаться в том, чтобы оценить изменения, которые участники внесли во время кризиса, и рассмотреть те, которые исказили игровое поле. Это будет сложная задача, но важно обеспечить максимально безболезненную перестройку финансовой архитектуры после последнего кризиса.
